Научи меня любить (СИ)
Оба покинули кабинет под тяжелым взглядом мэра, который уже начал просчитывать плюсы и минусы новых обстоятельств.
— Суркова, останься, — властно произнес начальник, едва клиенты покинули переговорную.
Та судорожно вздохнула и кивнула, молча ожидая, пока они останутся вдвоем.
— А теперь рассказывай.
— Что рассказывать?
— Что тебя связывает с Ветровым.
Мужчина буквально припечатал тяжелым взглядом подчиненную. Знал бы он, что именно та скрывает, возможно, не стал бы так упорствовать.
— Нас ничего не связывает.
— Все-таки спишь с ним, да? — шеф двинулся в ее сторону. — Со мной, значит, отказалась, а перед ним ноги раздвинула?
— Что⁈ — возмутилась Маша. — Да как вы смеете!
— Иначе с чего бы ему требовать тебя к себе еженедельно? — противно ухмыльнулся Баринов.
— Я понятия не имею, чего этим хочет добиться господин Ветров, — процедила она. — Для меня это такая же неожиданность.
— Учти, если из-за твоих фокусов потеряем этот контракт, я тебя в порошок сотру! И тебя, и твоего ублюдка!
Лицо Марии вытянулось от последних слов — она, конечно, знала о непростом характере шефа, но подобное было уже слишком.
— Пошла вон! — гаркнул тот, и несчастная бегом бросилась в коридор.
Только на своем рабочем месте она смогла хоть немного перевести дух. Последние слова начальника гулко стучали в голове. Боль за сына сдавила сердце. Она могла многое стерпеть в свой адрес, но Никита… Он был ее светом, ее лучиком в череде серых дней.
Сморгнув слезы, Маша попыталась сосредоточиться на работе — благодаря Ветрову, ее привычная жизнь рушилась. Очевидно, он не просто так потребовал ее участия в отчетности. Вернулось позабытое чувство беспомощности — чувство, что ты лишь игрушка в чужих руках. Перед глазами снова встал тот день, который разделил ее жизнь на до и после…
— Маша!
— Что? — вздрогнула та, резко обернувшись.
— Уснула, что ли? Зову-зову тебя.
Перед ней стояла Светочка.
— Извини, задумалась.
— О новом клиенте, небось? — хитро улыбнулась та.
— Нет, работы много.
— Что-то не вижу восторга… Жанна сказала, ты будешь вести эту сделку.
— Буду, — кивнула Суркова.
— И что Ветров потребовал еженедельные личные отчеты…
— К сожалению, да.
Светочка еще шире заулыбалась, увидев реакцию коллеги.
— Если тебе не по душе, я могу ездить вместо тебя…
— Я бы с радостью, правда, — покачала головой та. — Но Ветров… — она скривилась. — Заставил шефа обязать меня.
— Слушай, у тебя же маленький ребенок, — зашла Света с другого бока. — Он часто болеет…
Мария задумчиво посмотрела на нее. А ведь и правда — могут же у нее быть уважительные причины для неявки.
— Ты меня очень выручишь, Свет.
Та облегченно выдохнула.
— Конечно, мы же подруги. Не стесняйся обращаться!
Маша слабо улыбнулась, надеясь, что Ветров переключится на эффектную блондинку и забудет о ней.
В день сделки Маша была сама не своя — утром, отводя сына в садик, она была настолько погружена в свои мысли, что прослушала почти все его вопросы. В итоге ребенок убежал расстроенный, обидевшись на мать.
Подписание документов было назначено на полдень. Ради такого случая Баринов расстарался и заказал обед из ресторана на десять персон, чтобы впечатлить дорогого клиента. Чем ближе стрелки часов подходили к цифре двенадцать, тем сильнее нервничала Маша. Мысленно она уговаривала себя перетерпеть еще раз и все, но страх перед Ветровым парализовал.
Единственное, что хоть немного успокаивало и придавало уверенности — шанс воспользоваться Светочкиным предложением. А там, возможно, она и не понадобится Ветрову.
Когда шеф вызвал ее с документами в переговорную, Суркова выпила две дозы успокоительного и уже могла вести себя спокойно.
Макс был вместе с Григорьевым и парой юристов. Казалось, его совершенно не заботила девушка, которая боялась лишний раз поднять взгляд. Все шло так, будто это была обычная строительная сделка.
Маша мысленно считала минуты до окончания мероприятия. Осталась неформальная часть — самая сложная. И она понятия не имела чего ждать от Ветрова. Участники стали собираться на выход, когда у нее зазвонил телефон. Молодая женщина быстро глянула на экран и нахмурилась — звонила воспитатель из детского сада.
— Слушаю, — тихо ответила Суркова, отойдя к окну.
— Мария Игоревна, с вашим сыном кое-что произошло…
— Что такое?
— Никита подрался с мальчиком из соседней группы. Думаю, вам лучше приехать.
— Да, конечно, — взволнованно заговорила та. — С ним все в порядке?
— В порядке.
— Скоро буду.
Она отключила звонок и оглянулась — шеф о чем-то договаривался с юристом.
— Игорь Борисович, — обратилась к нему сотрудница. — Можно я уйду? Позвонили из садика — я должна забрать Никиту.
— Суркова, — тяжело вздохнул начальник, — ну, что с тобой делать? Иди уж. Но завтра чтоб была на работе — договора сами себя не оформят.
— Конечно, спасибо, — улыбнулась Мария и побежала за вещами.
До садика добралась быстро. Всю дорогу она пыталась понять, как ее спокойный и уравновешенный малыш мог ввязаться в драку, да еще такую, что ее срочно вызвали в сад.
Ребенок ждал ее в кабинете у заведующей.
— Добрый день, Мария Игоревна, — поздоровалась та.
— Мама! — сын тут же бросился к родительнице.
— Привет, малыш. Что случилось? — обеспокоенно спросила она, цепко осматривая его внешний вид.
— Мам, я защищал твою честь! — тихо ответил ребенок.
Женщина перевела вопросительный взгляд на заведующую.
— Думаю, Никита преувеличивает, — с нажимом ответила та. — А вам следует получше воспитывать ребенка — бросается на других, словно коршун! Вцепился в Коленьку так, что с трудом их растащили. Это выходит за границы допустимого!
— Большое спасибо за информацию, Елена Степановна, — сквозь зубы ответила Суркова, беря сына за руку. — Но мой сын хорошо воспитан. И без причины не полез бы в драку.
— Но именно так все и было, — жестко возразила та. — Если подобное повторится — мы будем вынуждены его отчислить!
— До свидания, — бросила Маша, поняв, что справедливости ждать не было смысла. Она увела Никиту в коридор.
Они быстро покинули здание сада. И только на улице Маша решилась задать вопрос.
— Малыш, так почему ты подрался?
— Коля плохо говорил о тебе, — неохотно ответил тот.
— Что значит плохо?
— Он сказал, что папа бросил нас из-за тебя, и что он никогда не вернется к такой, как ты…
Женщина судорожно вздохнула и остановилась.
— Никит, я знаю — ты скучаешь по нему и…
— Нет, мам, не скучаю, — перебил ее ребенок. — У меня есть ты — папа решил жить без нас.
— Ох, дорогой мой, — присев перед сыном, прошептала молодая мать. — У папы просто появились обстоятельства, и он поехал…
— Нет, — упрямо мотнул головой малыш. — Он мог остаться. Семья — важнее всего. Ведь ты сама так говоришь. А раз он уехал — значит, мы для него не важны.
Детская логика была жесткой и непримиримой. Сердце защемило от обиды за своего кроху, которого бывший муж так легко вычеркнул из своей жизни.
Потребовав развод, Иван обещал навещать сына и присылать деньги. Но его хватило лишь на полгода. И Маша вынуждена была неоднократно оправдывать занятость отца, объясняя сынишке, почему тот не приезжает его навестить. С каждым днем Никита все меньше верил, что папа вернется. И вот теперь, похоже, окончательно в нем разочаровался.
Пускай сама Маша до сих пор переживала боль от предательства мужа, рушить отношения между ними не хотела, понимая, что ребенку нужен отец.
— Постарайся решать проблемы не дракой, — попросила она. — Хорошо?
— Конечно, мам, — очень серьезно заявил мальчик.
Остаток дня они провели, гуляя в парке.
Глава 5
Лев Михайлович считал себя человеком не робкого десятка, но также он знал, когда можно воевать, выгрызая свое место под солнцем, а когда лучше отойти в сторону. И сейчас перед ним очень остро встал вопрос — что делать с бронепоездом по фамилии Ветров. То, что тот вернулся надолго и основательно, не вызывало сомнений. А значит, быть войне.