Во мне живёт часть него (СИ)

— Где они?! — я переворошил весь дом в надежде найти хоть что-то, забыть она не могла! Да и уйти… Только если… Нет! Нет! Мне меньше всего на свете хотелось верить, что это сделала моя "мама". Со временем я всё больше склонялся к моей версии. Ну не может успокоиться это старая мымра, никак не хочет оставить её в покое, не может понять, что женится по расчёту я не буду!
Глава 7
Мелисса
Молчание затянулось на долго, это ещё больше нагоняло ужас. Мне не сильно хотелось умирать, но за свою жизнь я не пекусь, я беспокоюсь о моей малышке… Что будет когда меня не станет, чувства нахлынули на меня с головой, слёзы текли ручьём, сердце разрывалось от адской боли, будто от него оторвали часть, которая так важна для жизни. Здравый ум покинул меня, руки тряслись, мне хотелось отвергнуть эти мысли, которые все так лезли в голову. Меня не покидали самые страшные сцены, того что они могут сотворить с моей малышкой, я не могу её оставить, она ещё слишком маленькая! Она не должна знать, что её мать кончила так, в какой-то заброшке, не похороненная, меня просто забудут… Это всё из-за него, он виноват во всём! Я даже сомневаться не буду, он пришел и устроил этот хаус! Да пусть он будет проклят!
Я больше не владею над своим телом, мне вкололи какую то хрень, не могу пошевелиться, я мыслю, я слышу, вижу, но даже языком пошевелить не могу. Я НЕ ХОЧУ УЙТИ ВОТ ТАК… Не попрощавшись с малышкой. Перед глазами всплыла та картина… Об этом дне никто не знает и никогда не узнает… Я унесу всё с собой, буду молиться чтобы моя дочка выжила, я хочу с небес увидеть как она растёт, хочу присутствовать на ее свадьбе, хочу увидеть её деток, почему кто то хочет лишить меня этого счастья?! Мне хотелось разорваться на части, чтобы не чувствовать эту боль, причиненную родным человеком. Я хочу кричать, но не могу.
Мой затылок коснулся чего-то холодного, невольно перед глазами всплыла последняя картинка жизни мамы, я больше не могу утаить эту тайну. Когда мне было двенадцать, прародительница Марка устроила хаус. Они ворвались в мой дом, спрятав меня под кровать, мама молила меня, не вылезать из моего тайного домика.
— Малышка, не вылезай отсюда, чтобы не случилось, не переживай всё будет хорошо! — на лице была улыбка, которую я запомню навсегда, в ней она передала всю любовь и заботу, как оказалось, это было последние что мне оставила мама. Они не стали медлить, один прямой выстрел в голову, брызги крови, зажав рот ладошкой, я тихо плакала. Мама смотрела на меня, ее глаза замерли, в них застыл страх и отчаяние. Я смутно помню как вылезла из своего укрытия, упав на колени, перед бездыханным телом матери, громко заплакали. Именно в те минуты я потеряла половину своего сердца, она ушла, забрав его с собой, без объяснений, просто покинула меня, не сказав ни слова. В это время я поклялась что отомщу.
Когда мне стукнула шестнадцать, я активно рыскала информацию о моих обидчиках, на это мне понадобилось два года, звучит трагично, но так оно и есть, я просыпалась с мыслями о мести, я часами обдумывала план пока не влюбилась… Каждый день я корила себя, за то что они остались безнаказанными. Я ночами упрекала себя за свою слабость, я сдалась, всё с каждым днём погружалось в пучину любви, это как бездна, ей нет конца. Но я также не забывал о своей цели, я хочу узнать, почему убили мою маму. С Марком я чувствовала себя счастливой, нужной, желанной. Но всему хорошему приходит конец… Я дожила до того, что меня порежут, вытащат органы, а потом выкинут как не нужную вещь. Надеюсь хоть мою дочь не тронут, может она всё же запомнит меня, хотя бы имя… Я не хочу кануть в неизвестное…
Марк
— Что ты с ней сделала?! — я рычал в трубку не хуже разъяренного льва, если с её головы и головы моего ребенка, хоть волосок упадет, я не ручаюсь за себя. Летя под двести двадцать за город. Не могла мамаша же отвезти их в свою квартиру, только за город. В моей голове крутилось много разных мыслей, только бы успеть
— Сынок… Забудь, через час её не станет, а ребенка она заберёт с со… — не дослушав эту ересь, кинул телефон на сидение. Руки подрагивали, а сердце колотилось как бешенное, я не переживу, если с ними что-то случиться. Зная свою мамашу, она может сделать всё что угодно, лишь бы вернулся к ней и женился по расчёту. Она точно манипулирует мной, будто я ребенок. Я не поддамся ни за что на свете! Я заберу своих дам и убью всех, кто встанет у меня на пути, я увезу их далеко за границу, где уже никто их не тронет, я не хочу совершать ту же ошибку дважды. Не могу поддаться страху или слабости, это делу не поможет.
 
Мелисса
Громкий скрип двери выдернул меня из мыслей. Я уже давно смирилась со своей участью, сгину, так, сгину. Псевдо доктор отлетает от меня и больно ударяется о железную стену. Передо мной стоял он… Шмно дышал, в его глазах отражалось боль и в перемешку с огнем. Вот таким он мне нравился больше, как в первый день нашей встречи.
— Уходим! — подхватив меня на руки он понесся на выход.
— Соломония… — с надеждой посмотрев на него, его объятия такие приятные, в них хотелось утонуть. Дальше провалилась в пугающую тьму, и снова я здесь, эта ужасная комната, и снова одна, как не люблю одиночество…
Марк
Я не смог забрать дочь, я просто не успел, сумел выхватить только Мелиссу. Нужно найти способ вернуть дочь. Моя любовь не подавала признаков жизни, это еще больше погружает в страх. Не смог схватить ее до того, как вкололи какую-то дрянь. Что-то по типу наркоза только хуже, когда доза оказывается в крови, она сковывает всё тело, разум покидает человека, он оказывается одинок, и пропускает всю боль. Откуда я знаю? Горькое детство… Мои “родители” не всегда были богатыми. Это и натолкнуло их на такой роковой шаг, им нужна была кукла… Кукла для мишени, отогнав эти столь ужасные воспоминания, аккуратно открыл заднюю дверь машины, уложив Мелиссу на заднее сиденье, сел за руль. Руки всё так же тряслись, что я ей скажу насчёт Соломонии?! Она ещё больше проклянет меня и точно уйдет! Нет! Не бывать этому, я верну дочь до её пробуждения!
Мелисса
Открыв глаза, не сразу поняла где, оказалась, это сейчас волновало меньше всего. Жуткая боль во всём теле, не давала даже пошевелиться, голова была занята вопросом: “Где Соломония?!”, я очень хочу надеяться что Марк её забрал. Немного придя в себя, я осмотрела комнату. Ничего особенного, большая двуспальная кровать, три двери, стены выполнены в светлых тонах. И мой бог… Большое панорамное окно с видом на лес. Сквозь боль я подошла к окну, моему восторгу небыло предела. Я видела зимний лес, даже замерзшую речушку. От моих мыслей отвлек стук в дверь и она открылась. На пороге стоял Марк с подносом, поставив поднос на журнальный столик, подошел ко мне, его шаги были неспешные, плавные, с каждым шагом он сокращал дистанцию между нами, комната стала невероятно мала, а напряжение в воздухе стало сгущаться.
— Где она?! — я не стала медлить, руки от волнения трясло как осенний лист, боялась худшего, стараясь перебороть накатывающееся страх, посмотрела ему в глаза. В них отчетливо читался: страх, боль, отчаяние.
— Скажи, что с ней всё хорошо… — смешивая слёзы с щёк, схватила его за плечи, сердце невероятно щемило, хотелось плакать, и одновременно убить его, он не смог ее забрать, как же так! В венах текла раскаленная лава. Я осыпала его всеми бранными словами которые знала, в надежде на то что мне станет легче, с каждым новым словом вылетало ещё больше, я колотила его грудь кулаками, кричала… Обессиленная упала ему на руки, всё это время он молчал не сказав ни слова, он просто стоял, позволяя мне выпустить весь пар и накопившиеся эмоции. Мне действительно стало легче.
 
— Я её найду… — прошептав мне на ухо, он со всей силы вжал меня в себя, тихо плакала, под быстрое биение его сердце, хотелось найти в нем поддержку, которой мне не хватало целый год, мне хотелось наверстать всё упущенное, но это потом, а сейчас дочь, это то, что волнует меня больше всего. Я не знаю сколько мы так простояли, но знаю точно, что ему тоже больно, как и мне.