Человеческая оболчка (СИ)

— Показать бы это Ханне… — думал вслух юноша, дойдя до здания местной администрации.
Даже в здании кипела жизнь. Первый этаж был наполнен шумом работы, в коридорах горели лампы, а из кабинетов сочился белый солнечный свет. Второй этаж не уступал, и слышны были разговоры, заглушавшие скрип лестницы. Пройдя по длинному коридору, прямо до самого кабинета Александра, Айзек то и дело заглядывал в щели, оставленные работниками. Люди в разноцветных, пусть и неярких одеждах усердно делали свои дела, перекладывая бумагу и голограммы с места на место.
— Мы из-за этого урода машину потеряли! Ты хоть понимаешь, старый, на что он способен? Он специально крюк сделал, и лед разломал, чтобы нас утопить! Взрывал он его или нет это хрен с ним! — звучал грубый раздраженный голос из кабинета. Айзек замер на месте, пытаясь как можно лучше разобрать слова. — Я тебе еще раз, Саша, говорю: снег штука удобная, для таких, как я. Он не прячет следы.
— То есть, вы всей кодлой. На машинах. С оружием. Не смогли догнать одного пацана? Позор вам! Мои охотники за головами так не лажали… — с упреком сказал Александр, приглушенным лабиринтом стен и перегородок голосом.
— Твоих охотников больше нет! Ты не забыл про протекторат «Красных берегов»? Что ты, что Яма у нас под ладонью! Был приказ — найти. Живым или мертвым. И чем дольше ты пререкаешься и покрываешь его, тем быстрее мы найдем его мертвым.
— Не было его тут.
— Да сколько раз говорить, старый? Он к тебе должен был приди. Вчера! — грохот раздался из кабинета. — Его следы теряются на улице!
Рука хлопнула по плечу Айзека, отчего тот вздрогнул и резко обернулся. — Ты как сюда просочился? На минуту всего отвернулась! Беги! Живо! — шепотом говорила длинноволосая женщина, на вид не сильно старше самого юноши, указывая рукой в сторону выхода.
Айзек без лишних вопросов пошел в сторону лестницы, стараясь не издавать лишних звуков, и стоило ему ступить на заснеженную площадь, он побежал так быстро, как только мог. Он бежал, прижимаясь к серым домам, в надежде, что так его будет труднее заметить случайным прохожим, и, не дай боги, тем, кто объявил на него охоту.
— Блядь! Да зачем они здесь? Я же свалил из города! Оставил Оккера с его делами. Бросил Ханну! — размышлял Айзек, перебирая в голове все возможные варианты событий.
Мигом залетев в заведение Семена, он прыгнул на второй этаж, словно и не было там никакой лестницы и ступеней. Вломился в комнату, скидал в рюкзак все, что раскладывал, даже мусор оставленный от еды и перемотав свои ботинки лентой ткани быстро вернулся в обеденный зал, не обращая внимания на удивленные лица посетителей. На нем уже красовалась маска и черный шарф, подвязанные под привычным черным плащом с капюшоном. Люди видели лишь его глаза, и от этого парню становилось немного легче, ведь нет ничего омерзительнее гримасы ужаса и страха, что была сейчас натянута не его лицо под всей этой кучей ткани. Он побежал к выходу.
— А ну, стоять! — хлопнул ладонью по стойке выдачи Семен. — Минута у тебя есть. Подойди.
Айзек молча подошел к старику, пытаясь сдерживать тремор, что пробирал его тело.
— Пришли за тобой, да? — спокойным голосом спросил Семен, и как только Айзек ему кивнул тот продолжил, достав из-за прилавка увесистый мешок. — Ожидаемо… Ну что ж. Выходи через западный просвет. Там в двух часах ходьбы лес, оставленный как ловушка для ветра. Там и скроешься, а уж дальше — как пойдет. Хочешь — вернись. Не хочешь — иди дальше.
— Спасибо. Огромное. Вы добрые люди! — ответил Айзек, закидывая на плечо собранный в дорогу мешок, прекрасно понимая, что старик отдает ему в дорогу еду.
— Это все, что я могу сейчас для тебя сделать. Головорезы-то че, у Сашки?
— Да.
— Тогда беги, — говорил Семен, уже убегающему через зал Айзеку. — И это… Надеюсь, Юра хорошо тебя обучил!
Айзека хоть и удивили слова Семена, но он уже не мог оставаться там. Он опять подвергал опасности простых людей, которые были добры к нему. Он мчался через город, боясь, что когда покинет его, то уже никогда не найдет спокойного и безопасного места. Оккер знал, что парень живет рядом с Повалом, и рано или поздно они наведаются туда.
 
Снова снег. В этот раз сознание отключать было нельзя. Айзек мчался как угорелый, чувствуя, как воздух обжигает горло. Он бежал в сторону чернеющего леса, надеясь, что за ним туда никто не отправится. Но как только он перешагнул следы от гусениц большой машины, что приехала по его душу, понял, что надеяться на лучшее не стоит. Он быстро подобрался к опушке леса, пересек границу плотных зарослей и побрел в самую чащу, временами оглядываясь назад. Он шел, скользя между деревьев, выдыхая раскаленный воздух через шарф, как вдруг остановился.
— А дальше-то что? — думал он. — Они приперлись в такую даль за мной, даже при учете, что потеряли машину. Оторвусь в лесу — нагонят у дома. Останусь тут — будут караулить. Попрусь в Восток — найдут там. Живым или мертвым? Ну уж лучше живым.
Айзек прислонился спиной к дереву, находясь в паре сотен метров от кромки леса, и сполз на рыхлый снег. Время от времени он поглядывал в сторону города, обдумывая то, как правильнее будет сдаться, чтобы ему сохранили жизнь. А жить так хотелось. Где-то далеко его ждали люди, которые о нем беспокоятся. А он сидел тут, посреди черного леса, понимая, что ситуация безвыходная. Александр отчетливо дал понять, что эти люди опасны и вооружены. Сейчас становилось ясно, что проговаривал это он для своей помощницы, которую попросил остановить юношу, если он туда придет.
— И все-таки он мне помог. А ведь не хотел… — усмехнулся Айзек, краем уха ловя звуки рычащей техники.
Машина пробралась через редкие деревья, с хрустом уронив несколько и остановилась у самого края леса. Айзек, со своего расстояния, наблюдал через сетку деревьев, как из машины выходят три здоровых мужика. Он смотрел на них с ужасом, словно слыша, как на их перевязях и поясах звенят карабины. Что это было за оружие разглядеть было невозможно, но Айзек понимал, что, если в него прилетит хоть одна пуля — он труп. И не будет никаких спасенных жизней. Юрия с Марией в родных местах. Леса, по которому он скучает. Не будет красных берегов, что захватывали дух. И не будет Ханны, о которой он думал постоянно.
— Эй ты, живчик, выходи! Обещаю, что не буду стрелять! — начали свой путь в лес головорезы, взяв оружие на изготовку. — Ты же умный парень, все прекрасно понимаешь! Мы просто привезем тебя туда, где ты очень нужен.
Трое крепких парней, на расстоянии пары метров друг от друга приближались к Айзеку, по следам, оставленным на снегу. Айзек, потеряв всякое желание к сопротивлению, встал и вышел из-за дерева, за которым прятался, оказавшись в тридцати шагах от мужиков. Лес почти не закрывал обзор, и его тут же заметили. Тот, что был по центру, опустил свою винтовку и развел руками.
— Ну вот видишь, как все было просто. Сразу бы так! — продолжал сотрясать воздух мужчина, еле заметно кивнув своим бойцам. — Сейчас бы не был таким уставшим и замученным. А мы бы не потеряли машину.
Бойцы, по обе стороны от главаря, сделали пару шагов вперед, и были перед Айзеком как на ладони. Он перед ними тоже. Резко вскинув винтовку, они нацелились на юношу, что пытались загнать, словно раненую дичь. Холод пробежал по спине молодого охотника, он тут же узнал это ощущение. Ощущение неминуемой смерти резко вдавило его в землю, отчего он присел и две пули просвистели над ним, ударившись в деревья. Громкие хлопки раздались в лесу, сбивая засидевшийся на ветках снег и распугивая местных пернатых. Айзек ломанулся что есть мочи, лавируя между деревьями. Грохот за его спиной продолжался, не прекращаясь, а он скакал от дерева к дереву, молясь, что его не заденет. Главарь махнул рукой, и бойцы взяли два разных направления в попытке окружить парня.
Айзек был быстрее, он на бегу перекладывал запасы еды в свой рюкзак. То в приседе, то в полный рост он мчался между узко стоящих деревьев. Выстрелы стихли, стоило ему увеличить разрыв, но он видел, как мелькают в дали фигуры, берущие его в клещи.