Маг имперской экспедиции (СИ)

- Нет, я, право слово, не могу осуждать твой выбор. Кто бы не захотел налаживать контакт с такими знатными людьми, как граф Тетерев. Это в Цареграде можно спокойно цапаться. А тут лучше не переходить дорогу дворянам. Уж тем более графьям, которых в Боратовске считанные единицы.
- Тут больше одного графа? – Удивился я.
- Целых три.
В моем понимании Боратовск был ужасно далекой землей. Добраться сюда можно было только по морю. Причем ближайший к столице южный порт был только в двух днях езды на поезде. Хоть Боратовск по моим меркам был в более приличном состоянии, чем российское захолустье, но чтобы целых три графа жили в нем?
- Откуда в такой дыре столько знати? - Я оторвался от чтения книжицы.
- Если так посудить, то граф здесь только Тетерев. Остальные две семьи – это родственные фамилии. По старой памяти все называют их графьями, хотя в один ряд никто Борисовых и Покровских с Тетеревым не поставит.
- Покровские? – Знакомая фамилия заставила меня задуматься.
Кто бы мог подумать, что тот придурок из такой солидной семьи? А я ведь дважды умудрился подраться с ним. В первый раз просто сломал нос, а во второй раз заставил покататься по луже на полу.
- Да не бойся, - Кирсновский будто бы прочел мои мысли, - за дуэли никто не держит обиды.
- Там не только в дуэлях дело…
- Значит просто не появляйся в западном районе города. Там их территория.
- У вас тут город поделен? – Усмехнулся я, представляя аристократов, как охраняющих свой район гопников.
- Условно, - Кирсновский задумался, - они скорее отвечают за порядок на своей территории. Западная часть называется Покровом, южная – Чаща. Думаю, ты сам понимаешь, где чья?
Я кивнул.
- Центральная часть города управляется городскими властями. Там жандармерия занимается своими делами… - Кирсновский осекся и уставился в широкие окна ресторанчика, выходившие на фасад местного полицейского участка, - в общем, мы сейчас в Центре. Как бы не было это странно, но Центром называют здесь территорию вокруг порта и нескольких ближайших улиц. Тут власть генерал-губернатора.
- А граф Тетерев?
- За ним все море на севере и востоке, - рассмеялся химеролог, - но это шутки, если что. Граф Тетерев – человек серьезный. Он таким ребячеством не занимается. А вот те два рода вечно всем демонстрируют свою значимость и влияние.
- Все настолько плохо?
- Нет, ничего действительно серьезного и криминального они не делают. Жандармерия захаживает и в другие районы. Порядок и законы соблюдаются повсюду. Просто… В общем, если ты повздоришь с дворянами из Покрова или Чащи, то ты будешь заведомо неправ.
- Красноречиво.
- А еще есть Предместья. Там живут местные, то бишь кимгийцы, и всякие люмпены. Вот там засилие преступности и постоянные битвы друг с другом. Я б тебе не советовал туда соваться. Этот район кольцом огибает Боратовск. Если ты нечаянно забредешь в место, где нормальный ромейские дома сменяются бумажными, то беги оттуда со всех ног, Костя.
- Спасибо за совет.
Я открыл книжицу на том месте, где остановил чтение.
- А это, кстати, что у тебя?
- Да так, - я загадочно улыбнулся, - записная книжка с моей учебы в академии.
Утром пара портовых грузчиков приперли сундук. Из всех вещей с того корабля остался только он. Меня заверяли, что все остальное было выброшено пиратами за борт. Скорее всего все остальное уже было пущено в продажу на местных барахолках. Спасибо хоть за то, что маленькие крохи оставили.
Времени рассматривать принесенный скарб у меня не было. Я итак помнил, что там лежит одежда и разный мелкий хлам вроде ножниц с запасными цепочками для наручных часов. Схватив первую попавшуюся книжечку в мягком кожаном переплете, я поспешил на встречу с Кирсновским. Как оказалось, спешил зря. В ресторанчике мы провели целый час, но Самуила с Мартой по-прежнему не было и в помине. Зато было время ознакомиться с текстом книжицы.
Я держал в руках тетрадь с конспектами по связанному с магией предмету. Студентом Константин был ленивым и текст был настолько туманным по содержанию, что я так и не определился в названии дисциплины. Зато воспоминания об отдельных вещах всплывали просто прекрасно.
 
Весь окружающий мир опутывала энергия. Разные вещи источали разную силу. При специальной концентрации маги видят эти потоки. Каким-то образом человек пускает собственную энергию и взаимодействует с силами объектов. Так человек получает способности творить колдовать.
Самым сильным источником магии является кровь. Потому старая родовая аристократия считается более способной, чем новая. Все благодаря пристальному слежению за чистотой крови при помощи выгодных браков.
Очень быстро конспекты предмета об энергетике сменились разными каракулями. Предмет был невыносимо скучный. Константин во время долгих лекций пытался развлекаться как мог. По рисункам на листах я вспомнил некоторые условные обозначения магических знаков. Вычурные пошловатые стихи напомнили об одной дворянке с густыми каштановыми волосами и большой грудью. Девушка нравилась Константину, но ни один из этих стихов так и не был ей зачитан. Если оценивать литературный дар Любомирского, то это было только к счастью.
- Кстати, Кирсновский, - я бросил записную книжку вглубь наплечной сумки, - а у тебя вообще много химер?
Озорные огоньки зажглись в глазах химеролога. Только пламя в его глазах было желтого цвета из-за его любимых очков.
- Первая и самая удачная химера – это… А вот, не скажу. Не стану скрывать, что горжусь этим существом. Однако я предпочту умолчать об этом до поры до времени. Второе место занимает моя кицунэ. Мишутка теперь на третьем. У меня есть один неудачный образец в Предместьях. Я утратил связь с этой химерой. Скорее всего просто скрывается от меня среди прочего сброда. Если увидишь девушку в маске, то это она. Вообще, есть у меня химеры и не на людской базе. Сложно найти опустившихся до самого дна людей, которые при этом согласятся принять преобразования тела и духа. Вот поэтому у меня некоторые зверушки…
От спокойного тона Кирсновского веяло потусторонним ужасом. Когда он говорит о любых вещах, то создает впечатление веселого дружелюбного парня. Но стоит ему завести разговор о химерах, то избыточная театральность речи с его игрой интонациями и театральными паузами куда-то девается. Он говорит более привычно для моего уха, словно в остальные моменты только создает образ. Хотя, глядя на его самодовольную улыбку, я больше уверен в том, что ему просто нравится временами создавать образ маньяка. Причем именно передо мной, как перед своим старым знакомым.
Входная дверь открылась. Знакомый девичий смех заполнил тишину полупустого обеденного зала.
- Чего так долго? – Спросил у только что вошедших в ресторан посетителей.
- Джентльмены могут и подождать даму, - Сказала Марта и высунула язык.
- Труп стремительно разлагается, между прочим, - как бы невзначай сказал Кирсновский, возвращаясь к запеканке.
- Гадость какая, - поморщилась девушка.
Самуил без лишних слов схватил полупустую чашку с нашего стола. В два глотка он допил ягодный чай.
- Ты рассказал, что ей сделать надо? – Спросил я у помятого Самуила.
Парень утвердительно кивнул.
- Зубатова знаешь? – мой вопрос адресовался Марте.
- Горничные что-то говорили. Высокий и тощий дядька с моноклем, да?
- Именно. А теперь можешь идти туда и попросить дать доступ к останкам того чудовища у Зубатова. Все, иди.
- Ты чего командуешь? – Девушка скрестила руки на груди.
- Как-то раз Гвиздек Пшемыславский пошел обкатывать новенькую карету, - сказал Самуил, бросая косой взгляд в сторону Марты.
Девушка не стала дожидаться продолжения истории и покинула ресторан. Самуил самодовольно проводил ее взглядом.
Вряд ли она вернется из жандармерии быстро. Химеролог так долго мусолил свое блюдо, что у меня опять разыгрался аппетит. Официант принял мой заказ на тарелку с запеканкой и новой чашкой чая.