Шери и Лари. Черный охотник

Едва заметный жест рукой, выполненный с некой ленцой, будто она делает одолжение – и мир вокруг подернулся полупрозрачной пленкой, через которую перестали проникать звуки и… люди. Охранники графа встали, будто на стену наткнулись.
– Вы сами знаете, с кем имеете дело? И кого решились оскорблять? – Тихий, твердый, наполненный льдом голос заставил поежиться всех, кто его слышал. – Кем вы себя возомнили, если посмели не слушать Высшего и тем более пытаться его унизить?!
Считать себя оскорбленной девушка и не думала.
Граф сильно побледнел. Причина была не в сказанных словах. Точнее, не только в них. Аура силы, которую драконица обычно сдерживала, в этот момент буквально выплеснулась на тех, кто находился внутри созданного ею защитного купола. Но не все в первый момент поняли, что это.
– Да как ты смеешь… – начала было его жена, но была остановлена рукой своего благоверного – тот сжал ее плечо.
– Не надо, – как-то полузадушенно прохрипел он. – Не стоит грубить таким, как она! Даже мой статус советника его величества не спасет.
И, видя, что супруга хочет возразить, тихо добавил, еще сильнее сжав плечо жены:
– Лучше совершить государственную измену и попасться. Последствия будут легче, чем когда перейдешь дорогу ей. – Последние слова он буквально прошептал на ухо.
Айликонэ как-то хищно улыбнулась и с отчетливо слышимыми шипящими нотками произнесла:
– Виж-жу, граф, вы наконец начали понимать. А чтобы в дальнейшем сомнений не возникало, я представлюсь, как положено. Айликонэ-с-Шерин-хэ из рода Хашшар. К вашим услугам.
Даниилу показалось, что на мгновение зрачки ее глаз стали вертикальными. Очевидно, показалось не ему одному. Ибо именно это окончательно добило его родственника, который, видимо, что-то знал о драконах, в отличие от собственной жены.
Побелев еще сильнее (хотя, казалось, больше уже некуда), он вцепился в край столешницы, порываясь не то встать, не то удержаться от падения. На лице его теперь читался не просто испуг. На нем был написан натуральный ужас.
– В-ваше п-поднеб-бесное в-высочество?! – выдавил он, несколько заикаясь.
В этот миг в полное замешательство пришли уже Даниил с Константином. Каждый смотрел на драконицу с таким видом, будто спрашивал: «Меня сейчас слух подводит?» Даниилу и раньше приходилось слышать о своей подопечной как о королевском драконе. Но то, что это не просто комплимент ее способностям или намек на некое родство с драконьей верхушкой (в этом он почему-то себя уверил) – доходить начало только сейчас.
Графиня же Лиция просто икнула, переводя ошарашенный взгляд с мужа на недавнюю мишень своих нападок. И, кажется, готова была сквозь землю провалиться, так как не походил граф на шутника. Да и вся ситуация к юмору не располагала.
Вызвавшая же столь бурные эмоции девушка решила прекратить пугать этих храбрых лишь до определенной поры людей. И расслабилась. Приняла небрежную позу и, пригубив из кружки алле, сделала вид, будто все это время только этим и занималась. Хотя последовавшие далее слова вкупе с ангельской улыбкой скорее могли способствовать хроническому заиканию. Так сказать, контрольный выстрел перед окончанием схватки.
– Я не подданная человеческого государства и потому могу делать почти все, что захочу, – эта фраза была ответом на претензии аристократов к ее поведению. – Но если вздумаете обо мне проболтаться – бритвой по горлу и в яму на радость червям! – почти весело закончила она.
Адресаты этого сообщения восприняли слова со всей серьезностью. Да и как иначе? С высшей расой, коей в этом мире считались разумные крылатые рептилии, не шутят. А вот Даниил еле сдержал хмык. Не от характеристики, которой он только что мысленно наделил сородичей Айликонэ. Он отчетливо понял, что последнюю фразу подопечная не сама придумала. Лишь немного переиначила. Первоисточник же нашла в его собственной памяти.
«А что такое – бритва?»
«Надо что-то делать с ее манерой повторять человеческие фразы и только потом интересоваться значением слов», – подумал Даниил.
 
Фразу, выкопанную из его воспоминаний, она, очевидно, посчитала достаточно угрожающей, потому и применила. А вот значение слова… Сам он давно уже не брился. Девчонка успешно этому способствовала. В первое же совместное утро, еще до прихода в поселок оборотней, маленький дракончик убрал подросшую щетину. Ему она чем-то не угодила. Возможно, тем, что у драконов такого просто не бывает. А значит, является лишней деталью. Облизывание своего лица с утра пораньше Даниил сначала принял за ласку маленькой рептилии, а оказалось, это была намеренная диверсия. Эффект оказался постоянным. Ну а за утренними процедурами Константина Айликонэ не следила.
Только рассказывать, объяснять устройство опасной бритвы… Он предпочел не тратить время зря и просто представил мысленно процесс бритья и передал этот образ девушке. После чего можно было заняться попыткой осознания того факта, что его подопечная начала употреблять алкоголь. И если бы только это! Но она, совершая сей неблаговидный для девицы этого мира поступок, без зазрения совести позаимствовала его кружку! И хоть слышать их за пределами купола никто не мог, видимости это не мешало, и все неотрывно пялились на столь беспрецедентное зрелище.
– Шер-ри! – буквально прорычал Даниил, когда девушка попыталась провернуть этот трюк повторно. Но, не желая делать выяснение отношений достоянием общественности, далее перешел на мыслеречь:
«Ты что творишь?! Ты где в этом мире видела девиц, в публичных местах употребляющих алкоголь?» – но тут же понял, что при этом ни слова не сказал про одежду. Поняв, что немного перегнул, сделал маленькую паузу, дабы собраться с мыслями.
Айликонэ, буквально поперхнувшаяся от его рыка, после мысленного нагоняя в полной растерянности уставилась на опекуна.
«Нигде. Я же не знаю мира людей и понятия не имею, как ведут себя ваши самки».
Даниил хотел было в резкой форме потребовать от нее выражаться культурно, но вовремя сообразил – она не оскорбляет человеческих женщин. И мужчину тоже назвала бы самцом. Да и сам смысл фразы несколько остудил его пыл. Опять он забывает: Шери – представитель совершенно другой расы. Не человек! И как бы хорошо она ни умела читать чужие мысли, разом охватить всю картину мира попросту не способна.
«Шери, оглянись, пожалуйста, и посмотри на окружающих, – гораздо более спокойно сказал он, а когда та выполнила его просьбу, продолжил: – Кто ты такая, знает ограниченный круг людей. Для остальных ты просто моя подопечная. По нашей легенде, вообще близкая родственница. Но из-за подобного поведения и манеры одеваться многие могут решить, что это не так, а на самом деле ты девица легкого поведения, доступная для любого, желающего сделать то, что ты наблюдала между Галироном и Эринией».
Посмотрев, насколько меняется ее лицо по мере того как доходит смысл сказанных слов, после короткой паузы добавил:
«Пойми, лишние непристойные предложения тебе – это дополнительная нервотрепка всем нам, и мне в первую очередь! Зная людей, могу с уверенностью сказать: некоторые могут решить – я твой суте… э-э… человек, предоставляющий услуги такого вот рода. Я уже не говорю о том, какие это в принципе может создать дополнительные проблемы. Поэтому убедительная просьба: если чего-то не знаешь, лучше спроси – можно это делать или нет. Я ведь не могу тебе рассказать все и сразу. А сейчас ты поставила нас в очень неудобное положение. Легенда наша и так частично рухнула для многих, но с твоими выходками – и в одежде, и в поведении за этим столом – породила множество ненужных домыслов».
Соображала девушка быстро. Мгновенно отставила кружку и несколько изменила положение своего тела, приняв позу, производящую более благопристойное впечатление. И не забыла состроить виноватое выражение лица, всем своим видом давая понять, что искренне раскаивается за собственную выходку. Это, впрочем, на самом деле было так.
«Прости! Не подумала. Не ругайся на меня больше, пожалуйста. Я ведь действительно не знаю, что у вас можно, а что нет. Вы некоторым вещам придаете излишне большое значение. То, на что у нас внимания никто не обратил бы, у вас осуждается чуть ли не как преступление. Но теперь постараюсь быть осторожнее и больше не подводить тебя».