Бандитская россия

В отличие от многих других группировок, в которых дисциплина превозносилась превыше всего и ряды которых можно было оставить только путем собственной смерти, «тагирьяновские» существовали в условиях эдакой казачьей вольницы.
К примеру, когда один из членов ОПГ пожелал легализоваться и заняться бизнесом, он беспрепятственно уехал из Челнов и открыл макаронную фабрики столице. Никакой вендетты и тому подобных страшилок в отношении его объявлено не было.
И такие вот коммерческие перспективы имелись у большинства, а посему исповедуемые Тагирьяновым принципы демократическое го централизма не считались слишком уж обременительными. Тем более что, по большому счету, своим благополучием члены ОПГ были обязаны одному человеку - своему лидеру. [131]
В криминальном мире Набережных Челнов «тагирьяновских» считали обычными коммерсантами, и, в принципе, таковыми они фактически и являлись. Можно сказать, что Тагирьянов был обычным бизнесменом, просто имевшим в своем подчинении небольшую личную армию. Так, на всякий случай.
Армия эта старалась не инициировать войны с местными мафиози, однако жила по принципу: «На чужое не претендуем, но своего не отдадим». Поэтому, когда Тагирьянову делались волшебные предложения от местных бандитов пойти к ним под крышу, не проходило и двух-трех месяцев, как, потенциальные «нахлебники» уничтожались. Причем уничтожались с особой жестокостью, совсем не свойственной людям с мирной профессией портного.
Сам же Тагирьянов крышеванием никогда не занимался. Тем не менее, члены его группировки каким-то образом контролировали большую часть предпринимателей, торгующих на Комсомольском рынке города, и вообще, как говорят сами бандиты, плотно держали поселок ГЭС. А уже после ареста лидеров и активных членов «29-го комплекса» «тагирьяновские» без лишнего шума вышли на лидирующие позиции в Челнах. Шум образовался чуть позже.
Есть мнение, что поначалу «тагирьяновским» приходилось убивать, дабы самим не становиться жертвами. Но вот потом они, похоже, вошли во вкус. Так, по данным местных оперативников, для начала члены группировки расправились с лидерами мелких банд, орудовавших в их родном комплексе (а таковых было около десятка). Убийства, как и все, что делали «тагирьяновские», готовились очень тщательно. В полном соответствии с профессиональным «семь раз отмерь - один отрежь».
Самые серьезные конфликты с «коллегами по цеху» у «тагирьяновских» произошли после того, как они внедрились в сферу водочного бизнеса, приносящего, как известно, баснословные прибыли  [132]. Как в дальнейшем удалось установить следствию, люди Тагирьянова вели непримиримую политику в отношении должников, рискнувших не расплатиться с ними за поставленную водку. Отсрочек и поблажек не делалось никому - проштрафившихся попросту убивали. Именно так в 1997 году расправились с директором спорткомплекса «Набережночелнинский» Рустамом Закировым, который не «оплатил» три КамАЗа с водкой. Правда, говорят, что изначально убивать директора не собирались: Тагирьянов приказал лишь побить Закирова, дабы тот осознал свою ошибку. Ну а дальше произошел… эксцесс исполнителя. Одним словом, переусердствовали.
В том же году в Челябинске «тагирьяновские» похитили брата другого коммерсанта, задолжавшего «группировке предпринимателей» порядка семидесяти тысяч долларов. Мужчину вывезли в Набережные Челны и удерживали несколько дней в одной из квартир, откуда ему невероятным образом удалось сбежать. Три года спустя, окончательно потеряв надежду вернуть долг, «тагирьяновские» застрелили должника.
Несмотря на это, в преступном мире Челнов «тагирьяновские» по-прежнему считались заурядными коммерсантами. Местные бандиты даже не догадывались, что серьезных людей и авторитетов в городе отстреливают какие-то там водочные бизнесмены.
Между тем киллеры группировки взрывают прямо на автобусной остановке авторитетов (интересно, что они там делали?) группировки «10-й комплекс», которые мешали их бизнесу. Затем «тагирьяновские» выживают эмиссаров чеченской ОПГ, намеревавшейся обосноваться в Набережных Челнах. Говорят, что приезжающих чеченцев просто-напросто похищали одного за другим, после чего увозили за город и там убивали. А весной 2001 года жертвой «тагирьяновских» стал Олег Васьков - залетный авторитет из Пензенской области по кличке Боксерчик. Этот «наивный человек» тоже захотел взять их под свою крышу.
 
Примерно в это же время Тагирьянов переезжает в Москву, где полностью переключается на работу с одной из крупных компаний, занимающихся поставками газа. В интересах этой компании он, по слухам, «работает» с должниками предприятия, возвращая недоплаченное главным образом… авиационной техникой. Но вскоре эта «рутина» ему надоедает, и Тагирьянов вкладывается в строительство ночного клуба в Нижнекамске по образцу и подобию тех, которыми ОПГ уже владела в родных Набережных Чёлнах.
Из-за этого самого клуба у «тагирьяновских» разгорелся серьезный конфликт с участниками нижнекамской ОПГ «Татары» - те решили обложить Тагирьянова данью за право возводить клуб на их территорий. В ходе непродолжительной войны в ноябре 2002 года на лидера «Татар» было совершено покушение: телохранитель авторитета был убит, а сам он после этого в течение нескольких месяцев скрывался, так и не поняв в конечном итоге - кто же это, собственно, на него покушался.
Закат группировки начался после прогремевшего на всю Россию дела о похищении топ-менеджера КамАЗа Виктора Фабера и главного бухгалтера предприятия Натальи Стародубцевой.
27 мая 2003 года Виктор Фабер вместе с Натальей Стародубцевой выехали из Набережных Челнов в командировку в Казань на личном автомобиле Фабера «Тойота Лендкрузер». Некоторое время спустя Фабер позвонил своим подчиненным и распорядился перечислить около миллиона долларов на счета неких фирм, открытые в московском Содбизнесбанке. Деньги были оперативно переведены, и, как выяснилось позже, часть из них очень быстро получили наличными несколько человек. Причем по числящимся утерянными паспортам. После этого ни топ-менеджер, ни его подчиненная на связь больше не выходили. В Казани они также не появлялись…
Поиски пропавших велись с небывалым размахом. Достаточно сказать, что для координации действий силовиков был создан объединенный штаб из сотрудников МВД, УФСБ и прокуратуры во главе с первым заместителем министра внутренних дел Ренатом Тимерзяновым. Три сотни милиционеров со служебными собаками при поддержке вертолета в течение недели прочесывали пустыри и парки Набережных Челнов. Кроме того, поиски велись и в лесопосадках вдоль дороги, ведущей на Казань. Одновременно осуществлялась отработка круга знакомых и коллег Виктора Фабера, которые теоретически могли располагать данными о судьбе менеджера.
В свою очередь руководство «КамАЗа» объявило солидное вознаграждение за любую достоверную информацию о местонахождении господина Фабера и его спутницы. Однако, несмотря на все усилия вплоть до середины июня никаких сведений о судьбе пропавших менеджеров раздобыть не удалось.
Версии загадочного исчезновения людей, естественно, выдвигались разные. В том числе оперативники не исключали, что Фабер… попросту сбежал из страны после масштабных проверок Минфина, проведённых на заводе.
Дело в том, что в конце девяностых литейный завод начал осуществлять крупные поставки отливок ведущим мировым автоконцернам, в том числе таким, как Daimler-Benz, BMW, Audi, Volkswagen и Ford. Посредником в большинстве этих сделок выступила немецкая фирма Profuna, которая в 1999 году объявила себя банкротом, так и не вернув литейщикам около миллиона долларов за поставленный товар. Вот тогда-то Виктор Фабер и заявил, что постарается взыскать долг с немцев через европейский арбитраж, а в дальнейшем завод будет работать с автоконцернами без посредников. В самом скором времени прямые поставки и правда были налажены, но вот вернуть долг так и не удалось. Более того, по результатам проверки «КамАЗа» Контрольно-ревизионным управлением Минфина выяснилось, что Фабер просто-напросто. списал долге Profuna на убытки «КамАЗа». И это притом, что сумма долга немецкой компании составляла почти половину прибыли «КамАЗа» по итогам 2002 года. Кроме того, проверяющие, как ни старались, но так и не обнаружили официальных документов, которые бы подтверждали банкротство немецкой фирмы. Поэтому из итогового акта ревизии следовало, что сомнительная операция вполне могла быть связана с личными интересами топ-менеджера  [133].