Одна ночь (ЛП)

Ее темные глаза дразнят меня, когда она издает жалобное хныканье. Вынимая пальцы изо рта и проводя ими по своей груди, по сексуальной татуировке, она погружает их между розовых губ. Она вздрагивает от прикосновения, ее влажные пальцы скользят по клитору.
Это пытка, но точно приятная. Что я могу сказать? Боль — это удовольствие и все такое. Как бы то ни было, нам всем позволено иметь свои извращения.
Сейчас она стонет, лежа на кровати с закрытыми глазами, позволяя мне смотреть, как она вводит в себя пальцы. Черт, и вводит их до упора.
— Пожалуйста, — говорит она со вздохом, обводя свой клитор. — Пожалуйста..
Мой член дергается от ее мольбы.
— Что тебе нужно, малышка? Ты готова для меня?
— Да.
Хорошо, потому что я не могу ждать больше ни секунды.
С голодным стоном я опускаюсь на колени.
ГЛАВА 5
Рэйчел
Я никогда не видела более красивого человека. И дело не только в его физической красоте. Не поймите меня неправильно, наблюдать за тем, как перекатываются его мышцы, когда он стягивает с себя рубашку, — все равно, что видеть поэзию в действии. Я хочу, чтобы он был сверху, вокруг меня. Хочу чувствовать силу этих мышц, работающих, чтобы доставить мне удовольствие.
Но его красота гораздо глубже. У него прекрасная душа.
Он опускается на колени у края кровати и берет меня за обе лодыжки. Я задыхаюсь, когда он рывком подталкивает меня к краю, закидывая колени себе на плечи, и смотрит на меня сверху вниз. Его ореховые глаза затуманены похотью, а теплое дыхание обдувает мой клитор, когда он говорит:
— Не стесняйся, детка. Дай мне знать, если я делаю что-то, что тебе понравится.
Прежде чем я успеваю ответить, его рот оказывается на мне, а талантливый язык движется по моему клитору. Я вздыхаю с облегчением, опускаясь обратно на кровать. Делаю глубокий вдох, позволяя своим ногам раздвинуться, когда он опускается ещё ниже.
— Это так приятно, — говорю я ему. — Не останавливайся..
Этот мужчина явно делает все на 100 %. Я могу только представить себе уровень концентрации и профессионализма, который он вносит в свою игру. Он опустошает меня своим языком, щелкая и посасывая, изучая, что заставляет меня задыхаться, прижиматься к нему, отчаянно желая большего.
Первый оргазм закручивается в моей сердцевине.
Боже, как он хорош.
Я разбиваюсь на осколки, а прошло всего две минуты. Это согревающее чувство распространяется от моего клитора, пока все тело не начинает гудеть.
— О боже, так хорошо, прямо здесь, еще..
Он вводит в меня два пальца, его язык работает с удвоенной силой на моем клиторе, и я кончаю. Выгибаю спину, руками сжимаю простыни, бормоча всякую ерунду. Моя киска крепко сжимается вокруг его пальцев, и он стонет от желания, потираясь прямо вдоль передней стенки моего влагалища. Тем временем клитор вибрирует, а волны оргазма обрушиваются на меня.
Через несколько мгновений я будто теряю сознание, все мое тело дрожит от удовольствия.
Он вынимает из меня свои пальцы, наклоняется и смотрит на меня с потребностью в глазах, в то время как его лицо все еще зарыто между моих ног.
— Соси, — говорит он. Его влажные пальцы обводят мои губы.
Моя сердцевина трепещет, когда я выгибаюсь вперед, засасывая его пальцы. Я чувствую вкус собственного освобождения — терпкий и теплый.
— Какая хорошая девочка, — говорит он.
Я вздрагиваю. Обычно я люблю, когда меня хвалят, но если это говорит милый незнакомец, то все, что я делаю, кажется грязным, и мне это явно симпатизирует. Мне нравится быть его хорошей девочкой. Нравится заслуживать его похвалу. Я хочу большего.
Я спускаю ноги с его плеч и сажусь.
— Тебе было хорошо? — спрашивает он. Его темные брови приподняты от нетерпения.
Искренний, щенячий взгляд, ожидающий ответа.
Я обхватываю его лицо обеими руками и тяну вперед, прижимаясь ртом к его рту. Мне все равно, что его губы все еще влажные от моей разрядки. На самом деле, это заводит. Пусть даже на одну ночь, но этот прекрасный мужчина — мой.
Я разрываю наш поцелуй, смахивая волосы с его лба.
 
— Расскажи мне что-нибудь о себе, — бормочу я. — Что угодно.
Улыбка зажигает его изнутри, когда он целует мой подбородок, затем щеку.
— Я играю в защите, — отвечает он. Этого достаточно, чтобы подтвердить мои подозрения о том, что он спортсмен, но не слишком много, чтобы выдать наименование спорта или команды. Наша анонимность остается нетронутой.
То есть, если бы я захотела, то могла бы погуглить все профессиональные спортивные команды и найти его, но это похоже на нарушение правил. Я решаю предложить ему еще одну попытку дать подробный ответ.
— Я догадывалась.
Он замирает, держа руку на моей груди, и разрывая контакт своего рта с другой грудью.
— Что-что?
Я улыбаюсь, целуя кончик его носа.
— Я поняла это, взглянув лишь на твое тело. — В ответ на его растерянный взгляд, я добавляю: — Моя специализация — спортивная медицина.
Его глаза расширяются.
— О, черт. Ты работаешь на команду? На какую..
— Нет-нет, — я прикладываю два пальца к его губам. — Больше никаких разговоров о работе. Если тебе не все равно, то я бы хотела продолжить заниматься сексом.
Он хмыкает и, закатывая глаза, опускается на пятки и встает. Благодаря новому ракурсу я оказываюсь на одном уровне с массивной выпуклостью в его трусах.
— О, правда? И чего же моя грязно болтающая Девушка-загадка хочет дальше? — спрашивает он, расчесывая пальцами мои взъерошенные волосы.
Мои руки уже гладят его бедра, задевая резинку трусов. Он стонет, его рука крепко сжимает мои волосы. Я провожу ногтями по ткани на его бедрах, и он вздрагивает.
— Не играй со мной, малышка. Я с радостью останусь в этом номере, чтобы дать тебе то, в чем ты нуждаешься. Я буду есть эту киску так, будто это моя чертова работа. Скажи только слово, и я не встану с колен.
Я не могу скрыть улыбку. Моя жадная киска сжимается от возбуждения, когда пальцы проводят по поясу его трусов, игриво оттягивая резинку.
— А что, если я хочу намного больше, чем твой рот?
Он снова стонет, крепко сжимая мои волосы; откидывает голову назад, глядя на меня сверху вниз.
— Когда эти трусы будут сняты, все кончено. Ты узнаешь значение слова «выносливость» только побывав со мной. Я трахну тебя до потери сознания, пока ты будешь умолять меня о большем.
О, слава богу.
Я снова дергаю его за трусы, но он останавливает меня, обеими руками хватая за запястья.
— Подожди, скажи мне еще раз, что ты хочешь этого, — говорит он с ноткой неуверенности в голосе, — Скажи, что хочешь… меня.
Он почти вздрагивает, когда произносит эти слова, и его руки ослабевают на моих запястьях. Не думаю, что он хотел сказать это вслух.
Я сижу, глядя на него снизу вверх, а мои руки все еще находятся на его бедрах. Я чувствую все так, будто он — часть меня. Чувствую его волнение, его нервы, его потребность. Не может быть, чтобы этот милый мужчина не был дамским угодником. Он слишком талантлив, чтобы это был его первый раз. Нет, все в нем говорит об опыте.
Так почему же он взволнован? Почему так нерешителен? С того момента, как мы оплатили счет, он ставил какие-то препятствия, в то время как все, чего бы мне хотелось — это везти нас на скорости 100 миль в час прямо в мой номер. Почему он сомневается, нужен ли мне? В какой момент я создала у него такое впечатление?
И тут меня осеняет.
Он никогда не делал этого раньше.
О, я уверена, он занимался сексом. Какой профессиональный спортсмен не пользовался этим в какой-то момент своей карьеры? Женщины буквально бросаются на таких мужчин каждый день недели. Но когда они это делают, то знают, кто эти мужчины… или, по крайней мере, знают их номера, должности, зарплаты и подписные бонусы.
Более агрессивные девушки будут даже знать их статистику — и я не говорю об их игровой статистике. Некоторые из этих сумасшедших создают целые сайты, посвященные перепискам игрока. Они делятся информацией о том, что ему нравится. Есть ли у его члена изгиб? Ему нравятся бритые или естественные девушки? Спускается ли он вниз?