Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон (СИ)

Я не собиралась рассказывать Тагаеву о целях нашего визита, но обманывать его я тоже не собираюсь. Меня опережает Стефа.
— Мы приехали вернуть долг, — заявляет она прямо.
— Долг? — удивленно переспрашивает Артур, не сводя с матери вопросительного взгляда.
— Да, — киваю, — деньги, которые я получила за аборт. Мы со Стефой сразу договорились их отдать, и я начала откладывать понемногу, как только мы начали зарабатывать.
— Тебе не следовало этого делать, Настя, — говорит Артур. — Ты никому ничего не должна.
— Пойми, — заглядываю ему в глаза, — мы ни за что бы их не взяли, если бы я работала или у нас были какие-то сбережения. Но я только закончила первый курс, Стефа давала уроки пения, и она тогда набирала учеников больше, чем часов в сутках.
— Ты тоже пойми, — перебивает Артур. Вижу, он с трудом сдерживает гнев, но его гнев направлен не на меня. И не на Стефу. — Это деньги моего отца.
Он оборачивается к Авроре, которая стоит пунцовая от негодования.
— Как ты думаешь, что бы с тобой сделал отец, если бы узнал, что ты потребовала за эти деньги? Верни их хотя бы ради его памяти.
Аврора отдает карту Артуру, и ее прорывает.
— Да, я жалею. Очень жалею, что Ариана выбрала ваш салон. Я отговаривала ее, но она уперлась как осел, хотела следовать моде. Вот и доигралась. А я так надеялась, что все еще можно исправить! Конечно, раз уж дети есть, пускай они тоже будут, но настоящие, достойные наследники в таких семьях как наши должны рождаться исключительно в браке. Только вам этого никогда не понять, — она обводит уничижительным взглядом нас со Стефой, — не понять, что значит быть элитой, высшим эшелоном. В конце концов, это огромная ответственность перед обществом — сохранить чистоту крови!
Она замолкает, чтобы перевести дыхание, но продолжить ей я не даю.
— Недавно один умный и влиятельный человек сказал, что так рассуждают необразованные и невежественные особы, потому что генетически люди отличаются друг от друга всего на одну сотую процента, — говорю, глядя Авроре в глаза. — И еще он сказал, что для мужчины главное — когда свое, родная кровь. Уверена, ваш муж бы с ним согласился. Он знал вашего мужа и отца Артура, и говорил о нем как об очень достойном человеке.
— Это кто такой? — спрашивает Артур с ревнивыми нотками в голосе.
— Ямпольский. Арсен Павлович.
— Ямпольский? — округляет глаза Артур. Аврора тоже не скрывает удивления.
— С тобой говорил Ямпольский? Откуда?
— Мы пили кофе с Эвой, его дочерью, и он приехал. Мы со Стефой делали ему свадьбу в прошлом году, — объясняю больше для Артура.
— Так, ясно, — глаза Тагаева суживаются как щелки, — значит, он тебе тоже позвонил и попросил приехать именно сейчас?
— Кто он? — переспрашиваю.
— Лазаренко. Правая рука Ямпольского.
Мы со Стефой переглядываемся и почти синхронно пожимаем плечами в точности как младшие Тагаевы.
— Нет, а почему…
Но нас перебивает охранник, сообщая, что прибыл Семен Лазаренко от Арсена Ямпольского и просит его принять.
Мы все выходим на крыльцо — я, Стефа, Артур и Аврора. Охрана Тагаева строится во дворе полукругом. В ворота заезжает машина, из нее выходит высокий мужчина возраста Арсена Павловича.
Стефка при виде его издает булькающий звук, подозрительно покачивается и делает попытку спрятаться за мной. Но прятаться за мной абсолютно провальная идея.
Мужчина приветствует нас, задерживает взгляд на Стефании и говорит негромко:
— Здравствуй, Стеша!
Стефа слабо лепечет что-то в ответ, а наши взгляды прикипают к старику, которому господин Лазаренко, как его представил охранник, с большими предосторожностями помогает выйти из машины.
Сбоку слышится глухой стон, и Аврора медленно оседает вниз. Артур подхватывает ее, усаживает на ступеньки. А меня не покидает чувство, будто я попала на заключительные кадры неизвестного мне кинофильма.
Или просто тихо и незаметно сошла с ума.
  
Глава 38
 
Артур с тревогой смотрит на мать, затем переводит взгляд на пожилого человека. Тот одной рукой опирается на заботливо поддерживающего его Семена, другой на палку.
 
Лазаренко подводит старичка к крыльцу, они останавливаются напротив Авроры. Та опускает голову и закрывает лицо ладонями.
— Зина, — зовет старик, — дочка, это ты? Я не так хорошо вижу, как раньше. Надо и на втором глазу операцию делать, но Галя заболела, не до того было.
Аврора вздрагивает и кивает, не отнимая ладони от лица.
— Да, это я, папа…
— А мне вот этот молодой человек сказал, что ты хочешь меня видеть. Мама умерла, Зин, что ж ты не приехала? Она так тебя ждала! — качает головой старичок.
— Как умерла? — шепчет Аврора и, наконец, поднимает голову.
По ее щекам текут слезы. Сзади раздается тяжелый вздох — это Стефка, она, как и я, поняла, кого привез заместитель Ямпольского. Артур кажется закаменевшим, в его глазах шок и ужас. Незаметно пододвигаюсь к нему и обхватываю ладонями его руку.
Тагаев в ответ сжимает пальца так, что я чуть не взвизгиваю от боли.
— Кто вы? — спрашивает он, а потом переводит глаза на Аврору. Или на… Зину? — Мама?..
— Знакомьтесь, Артур Асланович, — отвечает вместо нее Семен, — это ваш дедушка, Аркадий Петрович Безручко.
— А как же… — Артур мечется взглядом между матерью и стариком, — ты же Потоцкая? Ты столько раз мне говорила… эти бумаги, гербы, графиня Потоцкая… Значит, это все неправда? — а потом потрясенно восклицает: — Зачем, мама?
— Аврора Аркадьевна, — говорит Лазаренко, — вам большой привет от Арсена Павловича Ямпольского.
Аврора вскидывает невидящие глаза на Семена и неожиданно рявкает с незнакомыми, истеричными нотками.
— Да, не Аврора я, Зинаида, слышал же? Зинаида! И никакая не Потоцкая, а Безручко. Только он чего лезет, не понимаю? Что ему до того, этому вашему Ямпольскому?
— Да ничего, — пожимает плечами Семен, — любит Арсен Павлович, когда по справедливости. И чтобы у детей дедушка был, коль им с бабкой не повезло.
Мне тяжело смотреть на Артура. Он не сводит глаз со своего деда — если, конечно, это все правда, и мне это не снится.
Аркадий Петрович протягивает руку к Артуру, тот выпускает мои ладони и делает шаг к старику.
— Вы правда мой дедушка? — сейчас он так напоминает Давида, что мне становится больно.
— А ты Артур? — улыбается ему дед. — Какой же красавец, вылитый отец!
— Откуда… — вскидывает посеревшее, осунувшееся лицо Аврора. — Откуда ты знаешь, какой был Аслан, папа?
— Ну как же, дочка, — удивленно отвечает Аркадий Петрович и опирается на Артура, — помоги мне, внучек…
Артур помогает ему сесть на ступеньку возле матери и становится рядом, молча глядя на обоих.
— Конечно знаю! Хороший он был, Аслан твой, добрый. Он и сам к нам приезжал, и помощников своих присылал. Все хорошие такие, помогали нам с Галей. Дом новый построили, и в доме все сделали.
— Я высылала вам деньги, — снова прячет лицо за ладонями Аврора.
— Высылала, доченька, спасибо тебе, — соглашается дед, — но мы скучали по тебе, особенно мать. Что нам дом, когда там ни детей, ни внуков? А он нам то фотографии пришлет, то подарочки. Я Гале говорил, что это от тебя, она так радовалась!
— Значит, он все знал, папа? — поворачивает к нему потрясенное лицо Аврора. — Знал и ничего не говорил?
— Знал, дочка, знал, — кивает Аркадий Петрович, — но просил нас тоже не признаваться. Ты нас стеснялась с матерью, вон бумажки себе купила задорого с новым именем.
— Это родословная, — хлюпает носом Аврора, — генеалогическое древо… И документы… Аслан из такой семьи был, он бы на меня и не посмотрел, если б я была просто Зинка Безручко…
— Так он же не в имя твое влюбился и не в родителей, дочка! А в тебя, дурочку! И женился он не на бумажках твоих. Он любил вас, и тебя, и сыночка вашего, потому и не хотел тебя расстраивать. Знал же, как для тебя это важно. А ты у нас всегда принцессой хотела быть, я ему рассказывал, фотографии твои показывал из садика, как мать тебе корону из фольги клеила, помнишь?