Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон (СИ)

Сама Эва наверняка привыкла и не замечает своих охранников. Она как-то говорила мне, что отец одно время подсылал своих охранников сопровождать ее тайно. Но это отпугивало людей еще больше, и ей пришлось смириться.
Впрочем, муж у Эвы еще более чокнутый и повернутый на безопасности жены, хотя по слухам сам ходит без охраны. Но покажите мне, кому взбредет в голову угрожать Макару Демидову? Сыну земельного магната Романа Демидова и зятю Арсена Ямпольского? Таких идиотов в нашей стране точно не найдется.
При этом сама Эва — милая и непосредственная девушка, и в общении с ней не напрягает даже охрана.
— Настя, как я рада тебя видеть!
— Привет, — отвечаю вполне искренне, я тоже рада ее видеть.
— Как удачно я тебя встретила! Ну как твои дела? — она спрашивает с видом человека, которому в самом деле интересно, как у меня дела.
Врать не хочется, поэтому отвечаю уклончиво.
— С переменным успехом.
— Это правда, что ты судишься с Тагаевым?
Утвердительно киваю, и Эва тянет меня за руку на фудкорт.
— Выпьем кофе? Меня папа просил с тобой связаться, и тут такая встреча!
У меня внутри все сворачивается в клубок, как у любого нормального человека, которым внезапно интересуется Арсен Ямпольский. Немного дико, что для кого-то он может быть просто папой, но уже через несколько минут я об этом забываю. Эва умеет расположить к себе.
Мы садимся за столик, я беру себе кофе с тирамису, а Эва — с мороженым.
— Папа недавно вернулся, Агате скоро рожать. И услышал про вашу историю с Тагаевым, он когда-то знал отца Артура. Просил узнать, нужна ли тебе помощь? У него очень хорошие адвокаты, и у Макара тоже сильные юристы.
— Даже не знаю, — пожимаю плечами, — мы как будто с Артуром обо всем договорились. Но решения суда еще не было.
Эва собирается еще что-то спросить, но у нее звонит телефон.
— Да, пап. А я как раз Настю встретила, которая «Три-Д», да. Мы с ней в «Аполлоне» кофе пьем. Говорит, что все нормально. Дождаться? Ладно, ждем, — Эва кладет телефон на стол. — Отец просил его подождать, он как раз едет в офис. Сейчас придет сюда.
— Арсен Павлович придет в торговый центр? — я представляю себе, что тут сейчас начнется, и мне заранее жаль охрану «Аполлона».
— Папа любит иногда поиграть в простых смертных, — понимающе усмехается Эва и заказывает еще кофе.
* * *
В кофейню входят несколько человек в костюмах и выстраиваются по периметру. Я сижу спиной к двери, и хоть не вижу Арсена Павловича, волоски на теле встают дыбом только от одного звука приближающихся шагов.
Ничего не меняется. Несмотря на то, что мы со Стефой в минувшем году блестяще отработали свадьбу Арсена Ямпольского, я так и не смогла привыкнуть к состоянию, в которое вгоняет одно его присутствие.
Очень странная и необычная харизма у этого человека. Как будто от него центробежной силой разгоняются невидимые потоки, заставляющие всех окружающих прижиматься спинами к бортику. Мы со Стефанией не стали исключением. Нас спасло то, что Арсен Павлович в подготовку торжества не вмешивался, и свадьбой занимались Эва с Агатой, женой Ямпольского.
— Здравствуйте, Анастасия, — раздается сверху негромкое хрипловатое приветствие.
Первым порывом хочется пискнуть и спрятаться под стол, но я преодолеваю ступор, поднимаю голову и вежливо здороваюсь как положено воспитанной девушке.
— Здравствуйте, Арсен Павлович.
В голове рождаются странные ассоциации со своими детьми, нашкодившими в детском садике, но я решительно отгоняю эти неуместные сравнения. И даже умудряюсь выдержать пронзительный взгляд серых глаз необычного оттенка, который Стефка называла серебристым. Но Стефа — неисправимый романтик, мне он больше напоминает холодную сталь.
— Привет, девочка, — Ямпольский целует Эвангелину в лоб, Эва счастливо улыбается.
Буквально на миг его лицо преображается, и Арсен Павлович становится не небожителем, а обычным отцом. Только на миг, но я все равно залипаю. Наблюдаю за Ямпольскими, а перед глазами стоит Артур в те минуты, когда смотрит на наших детей. С такой же смесью восторга, гордости и нежности. И для Дианки в его взгляде всегда этой нежности чуть больше…
 
Ямпольский усаживается за наш столик, ему приносят кофе.
— Прошу прощения, что задержал вас, Анастасия, но я слышал, что ваши дети стали предметом судебных разбирательств с их отцом. Это правда?
Слабо блею, что правда, подавив желание вскочить и крикнуть: «Так точно, сэр!»
— Я не сталкивался с молодым Тагаевым, но его отца знал хорошо. Очень достойный был человек. Надеюсь, его сын не позволяет себе в отношении вас ничего лишнего?
«Эмм… Как сказать… Он все время пялится на мои ноги и постоянно намекает на секс. Это же не считается, да?»
Несмотря на то, что это только мысли, мои щеки розовеют, и это не укрывается от Ямпольского. А он всего лишь имел в виду, не собирается ли Тагаев отнять у меня детей. Cпешу развеять возникшие сомнения.
— Что вы, Арсен Павлович! У нас подписано предварительное соглашение, и Артур настроен довольно миролюбиво. Думаю, мы договоримся.
— Прекрасно, — холодная сталь блестит в глазах сидящего напротив мужчины. Ямпольский берет чашку и делает глоток. — Думаю, вам не надо напоминать, что у меня лучшие юристы, и если возникнет хоть малейшая необходимость…
— Я сразу позвоню! — торопливо договариваю вместо него.
Ямпольский удовлетворенно кивает, а я гадаю, неужели он устроил небольшую эвакуацию целого этажа пятиэтажного торгового центра только для того, чтобы спросить, ни обижает ли меня отец моих детей?
Интуиция меня не обманывает. Арсен Павлович кладет руку поверх руки Эвангелины и говорит непривычно мягким тоном.
— Деточка, я хотел бы задать Анастасии насколько личных вопросов, ты не возражаешь?
Эва с готовностью пересаживается за соседний столик со своим кофе. Бармен пулей несется перенести за ней мороженое. По-моему, ей тоже смешно, мы понимающе переглядываемся. При этом она не забывает поблагодарить парня.
— Я хотел спросить. Если решите не отвечать, ваше право. Скажите, — Ямпольский подается вперед, я от неожиданности вздрагиваю. И беззвучно ахаю, глядя на огонь, горящий в глубине стальных глаз. Мне кажется, я даже слышу, как щелкает взведенный курок. — Скажите правду. Почему вы прятали от Тагаева детей? Почему не сказали, не пришли, не потребовали, в конце концов. Поверьте, я спрашиваю не из праздного любопытства, мне действительно важно знать. Что руководит такой молоденькой девушкой, когда она остается одна с ребенком и не считает нужным рассказать о нем его отцу? Жажда мести? Обида? Что?
Он комкает салфетку, я смотрю на напряженные мужские руки, на пылающий в глазах огонь и понимаю. Это не простой интерес, Ямпольскому важна правда, и я не имею права на ложь.
Облизываю пересохшие губы и отвечаю:
— Нет, не месть и не обида.
— Тогда что?
— Сделка. Я выполняла свою часть сделки. Я хотела рассказать Артуру о детях, пришла в его дом. Но вместо него ко мне вышла его мать, и я сказала о детях ей. Я была уверена, что Артур все слышал и был согласен с матерью. Она потребовала, чтобы я сделала аборт, перевела на мой счет деньги. Я пообещала взамен никогда больше не приближаться к Артуру.
— Тебе так были нужны деньги? — Ямпольский слушает с закрытыми глазами и даже не замечает, как переходит на «ты». А я от возмущения начинаю заикаться.
— Вы что! Конечно, беременной студентке деньги не помешали бы, я и пришла к Тагаеву не с претензиями, а за помощью. Но здесь речь шла о том, что, если бы я стала упираться, она бы сделала это насильно. Понимаете? Моя тетя договорилась со знакомым врачом, мне выдали поддельную справку, что я сделала аборт, и я свободно вздохнула только когда Тагаевы уехали из страны. Я не обманывала Артура. Я спасала своих детей.
Ямпольский согласно кивает, открывает глаза, и у меня складывается полная ассоциация с выстрелом снайперской винтовки.