Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон (СИ)

— Нет. Точнее, да, я Артур. Но это еще не все. Я ваш отец. Настоящий.
Три пары глаз недоверчиво смотрели на Тагаева, а четвертая буравила его затылок. Тагаев развел руки в стороны, чтобы обнять своих детей, стараясь подавить внутреннюю дрожь. Он справится, у них все будет хорошо.
— Это правда ты? — спросил Данил, и все трое посмотрели на мать. Та нерешительно кивнула.
— Значит, это ты нас бросил? — спросил Давид.
— Я не знал, — сипло сказал Тагаев, — я ничего не знал.
— Как можно не знать про детей? — спросила Дианка.
— Я виноват, — кивнул Артур, — но я…
— И ты не был летчиком? — угрожающе спросил Давид. Тагаев снова мотнул головой. — И космонавтом не был? И подводником?
У него чуть голова не отвалилась от безостановочного мотания.
— А почему мама знала? — продолжил допрос Данил.
— Понимаешь, сынок, так бывает, — вмешалась Настя, но дети на нее не смотрели. Их взгляды были устремлены на Тагаева.
— И ты собирался жениться? — Ди припечатала его тоном, каким выносят приговор. Тагаев растерянно кивнул.
Все трое развернулись и пошли к матери. Мальчики потянулись к ней с двух сторон, Ди тоже тянула тонкие ручки. От неожиданности Настя плюхнулась на диван. Данил с Давидом вскарабкались на колени, Дианку она сама подтянула и усадила на руки.
— Я хочу домой, — сказала Ди и спрятала личико у нее на груди.
— Поехали домой, мамочка, — сказал Давид.
Настя порывисто обняла обоих сыновей и посмотрела поверх детских голов на Тагаева. В ее взгляде не было ничего кроме сочувствия. И совсем немножко вины.
  
Глава 22
 
— Мамуль, как же ты тут будешь одна? — Ди обнимает меня за шею и тычется носиком в ухо. Усаживаю ее на колени.
— Нам обязательно там ночевать? — угрюмо спрашивает Давид.
— Детки, мы ведь с вами все обсудили, — притягиваю к себе обоих сыновей. — Артур ваш отец, мы с ним договорились, что два дня в неделю вы будете проводить у него. И он хочет, чтобы вы у него ночевали.
Я терпеливо повторяю одно и то же бессчетное количество раз, хоть внутри все сопротивляется. Мне тоже не хочется отпускать детей к Тагаеву на целых два дня и ночь. Но я говорю им правду, мы подписали мировое соглашение, по которому дети проводят у него два дня в неделю с ночевкой.
Пока решили начать с выходных, чтобы он мог больше времени провести с ними. А потом постепенно будем переходить и на будни. Я не готова уступать Тагаеву выходные каждую неделю.
Из Греции мы вернулись на его бизнес-джете. Я попыталась возразить и полететь ближайшим рейсовым самолетом, но Артур только глянул сверху вниз, и я простилась с этой мыслью.
Вообще, Тагаев изменился. Или я просто его не знала? Со мной он разговаривает сухо, отстраненно и только по делу. С детьми, конечно, совсем по-другому. Артур пытается вернуть их доверие, вернуть отношения с ними на прежний уровень, это очень заметно. Но все его попытки натыкаются на глухую стену.
Для меня самой оказалась неожиданной такая реакция. Мои тридэшки так мечтали об отце, кому как не мне знать об этом? Но почему-то все попытки Тагаева с ними помириться встретили такое яростное сопротивление, что Димка на его фоне выглядит настоящим фаворитом.
Не могу не признать, что в отношении Артура это несправедливо. И сколько раз объясняла это детям, уже давно сбилась со счета. Но они еще упрямее, чем их отец, поэтому все мои усилия не принесли никакого результата.
Тагаев сразу по прибытии в город начал процедуру восстановления отцовства. Я приняла решение ему не мешать. Мы подписали предварительное соглашение, при этом я сама настояла, чтобы все его участие в жизни детей было утверждено в судебном порядке.
Артур только глазами сверкнул, но согласился. И вообще, что касается детей, мы удивительно легко и быстро нашли общий язык. Наверное, потому что я убедилась — Артур хороший отец, он не сделает ничего, что могло бы повредить нашим детям. А он ни разу не позволил себе заявить преимущественные права на детей.
Зато в остальном между мной и Тагаевым пролегла настоящая пропасть. Он поверил своей матери, а не мне. Дата на скрине справки и в больничных записях оказалась исправлена, а оригинал справки, к сожалению, до этих дней не дожил.
 
Для чего мне было выдумывать аборт, а потом все же рожать детей, еще и троих, Авророй была предложена оригинальная версия. По ее мнению, я сама не знала, от кого я беременная — от Тагаева или от мифического любовника. Мы с ним решили получить с Тагаева деньги, а потом коварный любовник меня бросил, как только узнал, что дети не его. Потому что даже у такой циничной особы как Аврора не повернулся бы язык усомниться в родстве Артура и близнецов. Дианка, хоть на него и не похожа, идет, как выразилась Стефка, «в комплекте».
Самой Стефы дома нет, она уехала по приглашению туроператора в тур по обзору локаций, так что общаемся мы исключительно по видеосвязи.
— Вот же сучка крашенная, — возмутилась тетка, когда я ей все рассказала. — Передай, что я приеду, от нее даже доброй памяти не останется.
— Вот еще, — фыркнула я, — надо оно тебе с этим дном связываться. Мне плевать, что они обо мне думают. И Тагаев, и его мамочка.
Но Стефка скептически прищурилась и покачала головой. И она абсолютно права. Насчет Артура мне не все равно, но я скорее умру, чем это покажу. Вот и не показываю.
Сегодня суббота, скоро Тагаев приедет за детьми. Они не горят желанием уезжать из дома на два дня, а тем более ночевать в доме Артура. Но договоренности для того и достигаются, чтобы их выполнять.
Поэтому как бы мне это ни претило, я помогаю детям собраться, в очередной раз произношу оду восхваления Тагаева, при этом стараясь не смотреть в детские глаза, полные немого укора.
И, наконец, когда тишину разрезает мелодичный звонок, иду к входной двери, чтобы впустить Тагаева.
* * *
Артур не стал входить в дом. Попросил Настю, чтобы она вывела детей за ворота, а сам остался ждать возле машины.
Он старался казаться спокойным хотя бы внешне, не хотелось, чтобы детям передалась его нервозность. Да и перед Настей демонстрировать уязвимость желания не было.
В первый раз с тех пор, как они вернулись с острова, Артур забирал детей к себе на целых два дня, и конечно его беспокоило, как все пройдет.
У него так и не получилось вернуть прежние отношения. Он пробовал поговорить с ними, объяснить, оправдаться. Дети слушали, соглашались, кивали и… ничего. Вот ничего, как будто он им чужой, какой-то левый посторонний мужик.
Тагаев сразу занялся восстановлением отцовства через суд, они с Настей вместе так решили. Она не препятствовала, не мешала, даже подписала предварительное соглашение. Артуру казалось, что если они поскорее станут Тагаевыми, то и наладить контакт им будет проще.
Он даже к психологу сходил. Тот посоветовал дать детям время.
— Как друга они вас приняли сразу. Но на своего отца у них есть давняя обида. Вы совпали в их восприятии с тем образом, который они себе создали, — объяснил психолог, — и они сейчас на стадии отрицания. Ваша задача выстроить отношения детей с вами именно как с отцом заново. А это долгая и кропотливая работа. Вам придется набраться терпения, чтобы завоевать их доверие.
Вот Тагаев и строил. Получалось со скрипом. Нет, они не отказывались от встреч с ним, вели себя очень воспитанно и вежливо. Но больше не было того восхищения и восторга в зеленых глазах, а он, как выяснилось, уже достаточно крепко на все это подсел. 
Если бы он мог заниматься только детьми, было бы проще. Но по возвращении с острова вокруг Тагаева образовался настоящий водоворот, который ежедневно безжалостно затягивал его в свою воронку, оставляя совсем немного свободного времени.
С Ри Артур порвал сразу. Все рассказал, объяснил, что в браке для него отпала необходимость. У него теперь в наследниках недостатка нет — трое маленьких Тагаевых более чем достаточно. Совсем скоро их родство будет подтверждено официально.