Тайна предтеч (СИ)
Двое из них были братьями, или очень похожими друг на друга людьми, угрюмыми и наверняка молчаливыми. Босой не раз встречал подобных бойцов: исполнительных, немногословных, все время держащихся особняком. На них можно положиться как на самого себя, но до определенного момента. Стоит им подумать, что долг их выполнен полностью, или если возникнет слишком большая опасность, они будут с такой же молчаливой угрюмостью наблюдать, как тебя пережевывает чудище, или как ты лежишь на дне каменистого оврага, израненный, и пальцем не пошевелят, чтобы помочь.
На месте пижона Босой бы угрюмцев в отряд не брал, особенно братьев. Их верность до первого крупного куша. Но может быть выбора у командира особенного не было, да и не одинокому ловчему решать, какую лидеру собирать команду. У самого Босого из соратников — только двенадцатилетняя грубиянка и престарелый алкоголик.
Да и они оказались рядом почти случайно, не по его разумному выбору.
Четвертый охотник был человеком пожилым и похожим скорее на ученого или на собирателя мудрости, вроде Винника, чем на охотника или бойца. Пятый же член отряда взволновал Босого намного больше, чем остальные вместе взятые. Это была женщина, выглядевшая в точности так, как и должна выглядеть женщина-боец, женщина-охотник и тем более женщина-ловчий. Невысокая, стройная, быстрая, в точно подогнанной по фигуре одежде и массивных берцах, она выглядела ожившей статуэткой, картинкой из старинных журналов.
Такую легко представить и устанавливающей ловушку, и в засаде, и в бою — и нигде она не казалась лишней. Хотя в ней было немного больше красоты и пафоса, чем стоило бы. Нож можно было держать ниже, волосы — грязнее, лицо не таким сосредоточенным, а двигаться не так резко и точно — ведь дымку все равно, насколько прекрасна женщина, так горячо желающая его убить. И все же за легкой картинностью опытным взглядом угадывалась настоящая, не показная мощь.
Босой залюбовался и без труда представил, как она стоит рядом с ним в крысином логове, плечом к плечу, и руки ее держат точно такое же, как и у него копье, и больше не нужно уворачиваться и отскакивать. Два копья — не одно. Вдвоем они отобьются от любой своры.
Круг меж тем сузился, и дымок, уже не стесняясь, поглядывал по сторонам. Босой видел, как нервозно подергивается пушистый хвост, как напружиниваются ноги и обеспокоенно ворочается голова. Сейчас он застынет на миг, рванет с места и за секунду преодолеет больше полусотни метров.
Командир охотников не стал дожидаться рывка. Сунув пальцы в рот, он издал резкий отрывистый свист. Бык, которому свист почему-то пришелся не по душе, возмущенно мотнул головой, и прыгнул, выставив вперед рога, но не в сторону, а прямо на свистевшего.
До охотника было не больше двадцати шагов, и Босой сжался от осознания того, что ему предстоит увидеть: насаженное на рога подброшенное в воздух растоптанное широкими мощными копытами тело. Рядом ойкнула Зоя, сообразившая и без знакомства с повадками дымков, что охотник вряд ли успеет отскочить.
Произошло необычайное. Рывок быка, состоявший не из одного длинного прыжка, а из множества быстрых шагов, внезапно прервался. Разогнанное тело продолжало двигаться вперед, но ноги сбились с ритма, запутались, голова судорожно задергалась. Потерявшее равновесие чудище рухнуло на землю и покатилось кувырком. Охотник не стал ждать, подскочил и добил еще катящегося по земле дымка одним точным уколом в шею.
Поведение отряда поразило Босого не меньше, чем внезапное падение быка прямо посреди коронного рывка. Гибель одного из населяющих логовище чудищ должно было привлечь остальных, но этого не произошло. Охотники без суеты и торопливости разделывали тушу, лишь изредка оглядываясь вокруг, без особой настороженности и страха.
Босой оглянулся на Винника, надеясь, что он сможет объяснить цепочку столь неправдоподобных событий. Старик только плечами пожал.
— Может, нам того… — подала голос Зоя. — Свалить, пока не поздно?
— Нет, — уверенно возразил Винник, — Мы к ним и шли. Главного зовут Рой. Два брата — Малой и Зуб. Мужик рядом — Грач. Я знаю этих ребят. Только они смогут провести нас к Дусту, если, конечно, захотят.
— А девушка? — зачем-то переспросил Босой.
— Впервые вижу.
Искать повод для знакомства не пришлось. От отряда охотников отделились фигуры Зуба и Малого и направились прямо к тому месту, где прятался со спутниками Босой.
* * *Церковь стояла на вершине холма, возвышаясь над заросшими травой и невысоким кустарником окрестностями. Казалось, она всегда тут стояла одинокой, но стоило приглядеться, сковырнуть землю, как на поверхности показывались следы давних разрушений: щебень разбитых кирпичей, обломки бетона и сгнившие доски. Когда-то вокруг стояло село, а может быть даже небольшой город. От него не осталось ничего, кроме уходящих в землю развалин, оснований стен, да торчащих кое-где из грунта кусков проржавевшей арматуры.
А церковь стояла и даже не выглядела особенно обветшалой, как будто ее специально оставили присматривать за миром, наградив за верную службу горьким бессмертием.
— База наша, — не без гордости показал на церковь Рой, — помнишь, Винник? Не отходил за столько лет свою стариковскую память? Не стер о долгие дороги?
— Забудешь вас, — улыбнулся старик, — и тебя, молодой человек, и твоих людей, и вашу церковь. Особенно ее. Вот ведь ирония судьбы. Вы знаете, что когда-то боги считались главными заступниками людей? Им молились, приносили подаяния, и чем сильнее становился народ, тем больше укреплялась вера. И вот он, бог, теперь смотрит на то место, где жила его паства, и молчит. Может оказался он не таким сильным, как представлялось? Или не было его никогда? Поди, разбери.
— Ты все такой же скучный, Винник, — Рой растягивал слова, и из-за этого казалось, что он все время чем-то недоволен. Внешне же выглядел наоборот, слишком улыбчивым. Его движения отдавали сытой довольной ленцой, которая бывает у людей, много дней не знавших голода и усталости, — случаются такие дни, когда ты не бываешь занудой?
— Было бы чему радоваться, — горько усмехнулся старик, и, как показалось Босому, неловко, — я долго живу, много знаю, а…
— А многие знания умножают печали. — досказал Рой. — Слышал сто раз. По-моему, ты выучил эту присказку, лишь бы оправдать свою унылость. Бери пример с меня!
— Какой пример? — Зоя дернула Босого за рукав. Она говорила вроде бы шепотом, но так, чтобы ее обязательно все услышали, — Пример, как жутко вонять?
Ей почему-то не нравились новые знакомые, о чем она не преминула намекнуть. Босой только глаза закатил, понимая, что если девчонка решила проявить свой гонор, просто так ее не заткнуть. Ругаться же на нее в полный голос при посторонних он не хотел по целому вороху причин.
Роя выпад Зои не смутил нисколько. Он широко улыбнулся и принюхался к собственному рукаву.
— А я воняю? И чем же?
Босой подумал, что из девчонки сейчас хлынет поток оскорблений и приготовился ее быстренько заткнуть, но она, на удивление, задумалась, и даже глаза прикрыла, сосредотачиваясь.
— Не знаю, что это. Запах кисловатый и горький. Так пахнет старая техника, особенно если стояла в норах под землей, без дождя и ветра. Так пахнут бочки. Вот такие, железные, — она показала рукой чуть выше своей груди, — И еще один запах, похожий на первый, но совсем другой. Он сильнее. Ты прямо паришь им. Он сладковатый, едкий. Глаза может выесть, какой едкий.
— И тоже из бочек? — Рой замедлил шаг, чтобы сравняться с Зоей.
— Нет, по крайней мере не из старых. Но хоть запахи и разные, они как будто одинаковые. Словно разделенное целое. Отойди! Ты что, хочешь, чтобы я задохнулась?
— Молодая леди, — вмешался Винник, весь двухнедельный поход пытавшийся обучить Зою основам вежливости и такта, — Незнакомых взрослых людей нужно звать на вы. И не дерзить.
— Да погоди ты, старый ворчун, — отмахнулся от него Рой и показал на Грача, — А он чем пахнет?