Всегда с тобой (ЛП)

Когда он чувствует, что я приближаюсь, он перестает сосать, и я чуть не плачу.
— Пожалуйста, — умоляю я.
Но он заменяет свой рот большим пальцем, потирая меня круговыми движениями, и вместо этого проникает в меня языком. Я стону, наслаждаясь тем, как его язык проникает в меня, но я хочу, чтобы его рот был на моем клиторе.
— Нет, — умоляю я. — Я хочу кончить.
— Ты кончишь, — обещает он. — Но я сделаю это незабываемым.
Блядь.
Он мягко трется, поддерживая меня, но не приближая к краю. Я раскачиваю бедрами взад-вперед, оседлав его язык. Каждый раз, когда я приближаюсь к краю, он ослабляет давление на мой клитор. Заставляя меня хныкать и тереться о его руку, отчаянно желая освобождения.
— Майлз, — ною я.
Он усмехается.
— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, красавица?
— Да.
Он не доводит меня до того безумия, которого я хочу. Вместо этого его язык скользит вверх по мне в одном долгом, медленном восхождении. Он льнет ко мне, заставляя меня снова неудержимо хныкать.
Пока он не целует меня туда, куда я хочу. Я дергаюсь. Еще один поцелуй. Я дергаю его за волосы, притягиваю к себе. Но он только стонет «ммм» и снова целует меня, на этот раз языком.
Ужасная, совершенная мука.
Я почти рычу от разочарования, но в этот момент его рот обхватывает мой клитор и сжимает его зубами.
Я вскрикиваю, отрывая бедра от кровати. Он кладет руку мне между бедер, чтобы удержать меня на месте. Его рот издает тихий чавкающий звук, когда он втягивает меня в рот. Я промокла, матрас подо мной уже влажный. А он только начинает.
Он не торопится, поначалу нежно. Но, слава богу, он не перестает сосать. Он стонет в мою сторону, и это эхом отдается во всех моих нервных окончаниях, которые уже горят.
Я начинаю пульсировать под ним, мышцы внутри меня сокращаются. Биение моего сердца эхом отдается в ушах, в голове. Вплоть до того места, где его рот пожирает меня. Он сосет, чавкает и облизывает, как будто умирал с голоду. Как будто он ждал этого всю свою жизнь и наконец получил это.
— Давай, Мэдлин, — шепчет он. — Позволь мне увидеть, как ты кончаешь.
Его голова так сильно вдавливается в меня, что мои груди мягко покачиваются в такт его движениям. Когда он внезапно вводит в меня палец, я не могу удержаться от крика.
— Черт!
— Вот именно, — бормочет он, покачивая пальцем взад-вперед внутри меня. — Мне нравится, когда я заставляю тебя сходить с ума.
Я выдыхаю слова:
— Ты можешь… сделать это… в любое время.
Он сжимает палец и сосет сильнее, и я не могу больше выносить этого ни секунды. Мое сердце готово разорваться в груди, когда я, наконец, перехожу грань, выгибаюсь дугой и хватаюсь за его волосы, одновременно вскрикивая. Удовольствие настолько ошеломляющее, что мои глаза слезятся. Он продолжает сосать и двигать пальцем внутри меня, пока я пульсирую вокруг него. Мое тело корчится, но он удерживает меня на месте, крепко обхватив рукой мои бедра.
Мои ноги опускаются на матрас, когда я начинаю опускаться обратно, теперь они полностью обмякли. Он не прекращает сосать, даже когда я хнычу и пытаюсь оттолкнуть его голову. Я больше не могу этого выносить. Но он еще не закончил.
— Пожалуйста, — умоляю я.
Он едва заметно качает головой.
— Я хочу еще.
Боже, он такой чертовски сексуальный, когда говорит подобные вещи.
— Так дай мне еще. Пока ты внутри меня.
Наконец, он поднимает на меня взгляд.
— Ты не хочешь еще один такой же?
— У нас будет еще много дней, чтобы сделать это, — говорю я ему. — Я хочу тебя, прежде чем потеряю сознание.
Он снимает джинсы и боксеры, прежде чем наклониться надо мной, и мне удается поднять свои измученные руки достаточно надолго, чтобы погладить гладкую кожу вдоль его рук, груди и живота. По твердым выпуклостям и напряженным мышцам. По буквам, аккуратно выведенным чернилами под его плечом. Каждый дюйм его тела совершенен.
— Тогда я буду тебе очень признателен, — говорит он.
— Признателен? Громкое слово.
Он одаривает меня своей дерзкой ухмылкой.
 
— Я тоже читаю, помнишь?
Черт возьми, да. Как я могла забыть? Это одна из самых сексуальных черт в нем. Где-то в длинном-предлинном списке между его прессом, волосами, голосом, смехом, улыбкой, веснушками, татуировкой и языком…
Не отрывая взгляда от моего лица, он трется своей твердой длиной у меня между бедер. Я всхлипываю. На этот раз ему придется сделать всю работу. Его рот сделал меня бесполезной.
— Презерватив, — выдыхаю я.
Его глаза напряженные, умоляющие.
— Могу я почувствовать тебя обнаженной? Всего на секунду.
— Как только ты начнешь, — предупреждаю я, — тебе не захочется останавливаться.
— Если ты хочешь, чтобы я остановился, тогда я это сделаю. — Он наклоняется, его дыхание ласкает мое ухо. По моей спине пробегает дрожь. — Я в твоей власти.
Он всегда точно знает, что сказать. У меня по рукам бегут мурашки.
— На секунду.
Он приоткрытыми губами целует мою шею, благодаря меня. Затем он приподнимается на локте, чтобы наблюдать за моим лицом, пока он грубо входит в меня.
Он входит так легко, что я ахаю, когда он неожиданно погружается так глубоко. Он издает резкий скрежет, которого я никогда раньше от него не слышала. Один этот звук вызывает у меня желание скакать на нем, пока он не кончит сильнее, чем когда-либо.
— Черт возьми, Мэдлин. — На этот раз он единственный, кто не может этого вынести, зажмурив глаза. — Ты чувствуешься… так… чертовски… — Я сжимаюсь вокруг него, и он шипит сквозь зубы, почти падая на меня сверху. — Дерьмо.
— Трахни меня, Майлз.
Он двигается назад, пока почти не выходит из меня, а затем медленно растягивает меня, входя обратно. Затем он снова останавливается, рука, удерживающая его, начинает дрожать. Мне нравится тот эффект, который я на него произвожу.
Я не жду, пока он снова пошевелится. Я обхватываю его ногами и толкаюсь бедрами вниз.
Он дергается и прижимает тяжелую руку к моей груди, чтобы остановить меня.
— Дерьмо. Подожди. Позволь мне надеть презерватив.
Он выходит из меня, блестя от моей влаги, и натягивает презерватив.
— Может быть, мы сможем как-нибудь попробовать это снова, — говорю я ему. — Когда ты поработаешь над своей игрой на выбывание.
Он замирает и поднимает бровь, глядя на меня.
— Надеюсь, ты, блядь, серьезно.
— Да.
— Ух. — Он стонет и придавливает меня своим телом, пожирая мой рот своим. — Ты невероятна.
Я улыбаюсь.
— Я знаю.
Но он не шутит.
— Надеюсь, ты видишь, как чертовски сильно я в тебя влюбляюсь.
Это останавливает мое сердце. Дыхание перехватывает в моих легких. Майлз влюбляется в меня.
Я почти уверена, что я уже влюблена.
— Значит ли это, что ты трахнешь меня сейчас?
Он ухмыляется, хватает меня за задницу и приподнимает над кроватью, прежде чем снова быстро погружается в меня. Я ахаю.
Он замедляет темп, но каждый толчок получается жестким. Вонзаясь в меня так глубоко, как только может. Его глаза не отрываются от моего лица. Убеждаются, что я наслаждаюсь каждой секундой.
Мои глаза закрываются, а рот открывается, когда я стону, груди подпрыгивают с каждым медленным, сильным толчком внутри меня. Он не прикрывает мой рот рукой и не пытается заглушить мои стоны. Он позволяет мне кричать так громко, как я хочу.
Одной рукой он сжимает мою грудь, а другой — шею. Он надавливает ровно настолько, чтобы кровь в моих венах запела.
— Это то, что ты представляла для нашего первого раза? — он шепчет мне на ухо.
— Да. — Это слово вырывается с придыханием. — Но это в тысячу раз лучше.
— Правда? — Я слышу его улыбку, не открывая глаз. — Лучше, чем ты воображаешь?
— Намного лучше.
Он убирает руку с моей груди и опускается, чтобы пососать мой сосок. Я всхлипываю, нерешительно обвивая его ногами. Затем его рука скользит между моих ног и надавливает. Сильно.