Верховная: по тропе из еловых веток (СИ)

Начало всему положил её отец.
Когда Кэролайн исполнилось шестнадцать, над ней надругался мужчина. Маркиз Орнелл, узнав обо всём, пришёл в ярость, но не из-за обиды на подлеца, что посмел совершить такое злодеяние. Просто теперь он лишился возможности выгодно продать дочь герцогу или даже королю. Но тогда нашёлся иной выход — сделать Кэролайн элитной светской куртизанкой, что смогла бы добывать ему сведения. И никто не захотел помешать ему воплотить задуманное. Ни уехавшая много лет назад в летнюю резиденцию маркизата мать, ни кто-либо еще.
Так леди дома Орнелл стала марионеткой в руках собственного отца.
Кэролайн помнила всю несправедливость, унижения и побои, которые пришлись на её долю. Запуганная, никому не нужная, девушка лишь пыталась угодить отцу, стать ценной в его глазах. Однако сколько бы они ни пыталась, холод по отношению к ней не сменялся теплом. И постепенно до маленькой маркизы дошло — она просто бездушная кукла для удовлетворения чужой похоти и поиска информации.
Со скрипящими зубами приняв реальность, леди создала свои маски и стала спать не только с теми, на кого указывал отец.
Заводила выгодные связи, игнорировала попытки других леди её задеть. Больнее клинка от собственного отца для неё не существовало. Будь то нарочно опрокинутая на платье чашка чая, нелестное обращение, даже пощёчина — всё это было мелочами. По крайней мере, со временем они ими стали.
— Ингрид, прошу, подай знак, что я смогу это вынести, — прошептала Кэролайн, глядя в зеркало. — Я потеряла себя. Снова, родная. Только пожалуйста, не злись…
Или она никогда себя не находила? Обретя подругу в этом ужасном месте, девушка впервые подумала, что сумела расправить крылья. Но маркиз обрезал их со всей жестокостью, на которую был способен. Рядом с Ингрид Кэролайн могла искренне улыбаться, могла забыть, что о ней говорят и не притворяться загадочной незнакомкой, чтобы привлечь нужное внимание.
А теперь всё это кануло в небытие.
Пусть даже тогда маркиза играла чью-то роль, подобная партия ей нравилась.
— Ингрид…
Стоило ещё раз повторить это имя, как в покои ворвался ветер. Он распахнул двери и взъерошил золотистые кудри Кэролайн, проникая под халат и кружевную сорочку. Холодя и без того ледяную кожу.
Обернувшись, девушка заметила промелькнувшую в комнате тень. Она будто звала её, и Кэролайн подчинилась. Босыми ногами прошла к распахнутому проходу на балкон. Замерла, но лишь на миг. А потом оказалась около перил, чуть царапая белое покрытие и забивая его под ногти.
Одна из звёзд на небосклоне подмигнула ей серебристым светом и стремительно упала. Маркиза вновь схватилась за кулон.
— Ингрид, ты говоришь мне бороться, — прошептала она. — Ты даровала мне силу. Пусть я и страшусь этого, но как я могла позабыть, что никогда не буду одна, даже если вокруг никого не станет. Ты всегда будешь в моём сердце.
Слезы сорвались с девичьих ресниц, как первые капли дождя. Чистые, невинные. Кэролайн не стала стыдливо утирать их рукой. Напротив, она вскинула подбородок, уверенно глядя в небо.
— Я не предам твоей любви и оказанного мне доверия хранить частичку тебя. Я стану сильнее, чем когда-либо. Больше никто не сможет помыкать мной.
Улыбнувшись небу, леди почувствовала, как ужас и боль понемногу её отпускают. Теперь всё будет иначе. И если Хельга не поможет ей выбраться, Кэролайн Орнелл сделает это сама.
 16. Проклятый король 
Джерте, королевский дворец, утро
«Не каждому проклятью под силу сломить человека, как и не каждому человеку под силу сломить проклятье».
Мы приехали во дворец под утро. В карете мне так и не удалось поспать из-за тряски и очень тревожных мыслей. Виконт и остальные члены семьи несколько раз испражняли содержимое своих желудков прямо на ходу, и мы останавливались, чтобы рыцари могли в спешке привести в порядок своих лошадей. Так же никто не мог игнорировать естественную нужду короля и леди, поэтому мне дважды позволяли под присмотром женщин из сопровождения отойти в ближайшие кусты.
 
По приезду Лойд доверил меня заботе нескольких служанок, которые уже подготовили и ванну, и роскошные покои. Несмотря на то, что я много лет жила в поместье виконта, мне впервые посчастливилось ощутить себя особой голубой крови.
Вежливые вопросы, нежные руки, чистая постель, свежий воздух из распахнутого окна…
Оставив Рунольва сторожить мой сон, я с наслаждением утонула в облаке одеял и подушек.
Проснуться удалось лишь около полудня, когда мои покои навестила старшая горничная. Попросив прощение за внезапный визит, она предложила принять ванну перед обедом и объявила, что меня ожидают король и принцесса. Лишь после этого сон окончательно ушёл в ночь. Усталость, конечно, как и боль в руке, никуда не делись, но надетые вчера повязки на боку и голове больше не кровоточили. Посему, я решила освободить свои волосы и помазала рану мазью из сумки.
Не хотелось лишний раз пугать принцессу своим внешним видом.
Облачившись в изумрудное платье, уходящее своим подолом в самый пол, я отправилась вслед за женщиной.
Дворец изнутри выглядел ещё более величественно, чем снаружи. И если фасад здания был в основном тёмным, то внутри отделка оказалась светлее. Здесь, во всяком случае, было гораздо приятнее, чем в моём прошлом доме или поместье маркиза Орнелла.
Но самой приятной деталью стало обилие магических бытовых предметов. Значит, хоть должность бытовой ведьмы королевской семьи и пустовала, в прислугу они нанимали не только людей или, по крайней мере, закупались в магических лавках и умели пользоваться нашими изобретениями.
По дороге до обеденной залы мне повстречались увлажнители воздуха, механизмы для полива цветов, летающие чугунные утюги для отглаживания штор, зачарованные веники и даже маленькие одухотворенные тряпочки, натирающие окна.
Значит, Лойд все-таки поддерживал нас, как мог. Это давало надежду после всех пережитых ужасов.
— Вам сюда, мисс.
Двое слуг распахнули передо мной двери, и меня едва не ослепил яркий свет. Помещение оказалось крытым садом с беседкой среди цветущих гипсофил. Внутри в клетках и за их пределами пели птицы, солнце освещало каждый зелёный уголок, а на столе в окружении лёгких кресел стояло множество вкусностей и дымящийся чайник. От аромата свежих булочек скрутило живот.
Хотелось, как дикарке, наброситься на угощения, но я лишь поджала губы.
— Лея!
Сорвавшись с места, ко мне в объятия прыгнула невысокая девчушка, в которой я тут же узнала Каису. Сжав меня до хруста в рёбрах, она пищала от восторга, как маленький птенчик. Жёлтое платье прекрасно подходило её светлым волосам и миловидному лицу. Уже знакомый цветочный аромат со свежими нотками базилика выгодно дополнял образ прекрасной принцессы. Опешив, я погладила её по голове. Энергетика девочки кричала, что она действительно искренне рада меня видеть.
— Каи, — строго позвал её мужской голос.
Но на него отреагировала только я, встречаясь взглядом с карими глазами Лойда.
Он был облачён в чёрную рубаху и узкие штаны, а волосы повязал лентой. Отдохнувшим мужчина совсем не выглядел, но его энергетика шептала об умеренности. Сейчас король чувствовал себя куда лучше, чем во время наших приключений.
— Ваше Величество.
— Да брось, Лея, — тут же вставила свой медняк Каиса, отрываясь от меня. — Когда никого нет рядом, зови его по имени.
Я выгнула бровь, с удивлением глядя на принцессу. Но она не нашла в своих речах ничего пред рассудительного, поэтому просто широко мне улыбнулась.
— Дерзко, — отметил король. — Однако по имени будет привычнее, просто не забывай верно оценивать ситуацию.
Я едва не уронила челюсть на пол. Дядя и племянница были как два сапога, один поменьше и с тонким каблучком, а другой побольше с массивной подошвой. Вот только сути это не меняло. Оба причудковатые, со своими насекомыми в головах.