Соблазнительная беглянка

— Доброе утро. Вы, должно быть, миссис Стивенс?
— Да. Рейчел Стивенс.
— Харли Петерсон, — представился он, коротко кивнул и начал расстегивать пальто. — Приятно с вами познакомиться, мэм.
— Харли — мой сводный брат. Он приехал, чтобы помочь на ранчо, — подал голос Лукас.
В ее сердце вспыхнула надежда.
— Значит, дороги расчищены?
Харли покачал головой.
— Я приехал верхом.
— Верхом?
— На лошади.
— А! — Ее надежда испарилась, слезы разочарования жгли глаза. Заморгав, чтобы прогнать их, она поставила еще одну тарелку для сводного брата Лукаса.
В отличие от брата Харли оказался блондином с такой улыбкой, от которой, должно быть, распускаются цветы. Красоту сияющих голубых глаз подчеркивали морщинки в уголках, когда он улыбался, а Рейчел могла поклясться, что улыбался он часто. Такой же высокий, как Лукас, с широченными плечами, обтянутыми рубашкой, в остальном он был полной противоположностью брата.
— Ты не слышал прогноз погоды? — поинтересовался Лукас.
— Скоро должны передать. — Харли выдвинул стул. — Как теленок?
Рейчел налила кофе в чашки и села, слушая разговор. Ей было интересно, как ведутся дела на ранчо, однако сама она не стала бы спрашивать из боязни, что Лукас сочтет это неуместным любопытством. Но поскольку у Дженни и ее мужа тоже небольшое ранчо, Рейчел хотелось узнать как можно больше, прежде чем свалиться им на голову. Конечно, она не останется у подруги надолго, но будет рада хоть чем-то помочь. Еще неизвестно, удастся ли найти в Дирфорке работу.
— Не стоило звонить доку Велману насчет него, — тем временем говорил Лукас. — Он уже немного окреп.
— Надо думать. Он такой крупный, что очень скоро будет носиться по всему загону.
— Когда вырастет, станет лучшим быком в стаде.
Рейчел слушала вполуха и думала о своем. Будучи сиротой, она росла, согласно воспитательной программе, в разных семьях, переходя из одной в другую, и часто мечтала убежать из шумного города в какое-нибудь тихое местечко. Некоторое время Дженни была ее соседкой, и они стали лучшими подругами. Когда Рейчел переехала в новую семью, связь не прервалась. После смерти Стивена они еще не разговаривали, и Рейчел не рассказывала подруге о проблемах с его родителями. Дженни, конечно, не будет возражать против их приезда.
— Мама?
Голосок сына вернул Рейчел к действительности.
— Ты рано поднялся. — Она поспешила представить его Харли и наклонилась, чтобы потрепать по волосам и чмокнуть в макушку. — Хочешь позавтракать?
Коди оглянулся, принюхался, после чего неуверенно кивнул.
— Там в шкафу есть немного овсяных хлопьев. Может, он будет?
Коди выжидающе поднял на нее глаза. Она ободряюще похлопала его по плечу и усадила на свободный стул.
Насыпав в миску сладкие хлопья и добавив молоко, Рейчел спросила малыша:
— Так лучше?
— Лучше. — Коди улыбнулся и приступил к завтраку.
— Не следует давать ему много сладостей, — заявил Лукас.
Пораженная Рейчел уставилась на него. Она хорошая мать, просто дети предпочитают сладкие хлопья традиционному завтраку. Дома она могла бы настоять, чтобы Коди съел что-то более питательное, или, по крайней мере, добавила бы стакан сока.
— И сколько же у вас детей, мистер Каллахан? — спросила она оскорблено.
— Нисколько, — огрызнулся Лукас. Она могла поклясться, что заметила вспышку боли в его глазах. — Я думал о мальчике. — Он многозначительно посмотрел на нее, затем на Коди.
Пятна смущения и гнева запылали на щеках Рейчел. Решение остаться здесь, конечно, ошибка, но исправить ее нельзя. Пока никто не знает, кто она такая, они с Коди в безопасности. Хоть какое-то время.
Лукас подозревал, что она лжет. Он быстро определил, что женщина не имеет никакого отношения к банде грабителей. Но от чего-то она, несомненно, скрывается. Одна его часть, похороненная много лет назад, хотела защитить ее от грозящих бед, но другая часть говорила, что ее проблемы станут его проблемами, если он не поостережется. Остается лишь надеяться, что погода прояснится и женщина с мальчиком уедут.
 
Пока мужчины заканчивали завтрак, Рейчел хлопотала на кухне. Взгляд Лукаса скользнул по стройному телу. Джинсы туго обтягивали бедра и ягодицы, отчего во рту у него пересохло. Трудно поверить, что она выносила и родила ребенка, имея такие узкие бедра. Может, мальчик не ее? Но, поглядев внимательно на Коди, Лукас отбросил эту мысль. У малыша, правда, карие глаза, но вот рот такой же большой, как у матери.
Напомнив себе, что женщины с бедрами любой величины ничего, кроме неприятностей, не приносят, он стал наблюдать за ее реакцией на его вопрос:
— У вас номера не нашего штата. Откуда вы?
Она застыла, а рука, потянувшаяся к сковороде на плите, замерла на полпути.
— Огайо, — ответила Рейчел. — Цинциннати, если быть точнее. — Она схватила сковороду и плюхнула ее в мыльную воду. — У нас там тоже бывает снег.
— Но не такой, как здесь, держу пари.
Она слегка улыбнулась.
— Нет, совсем не такой. И не так рано. Я не ожидала ничего подобного.
Лукас не сомневался, что сейчас она говорила правду.
— В здешних местах для снега тоже слишком рано. Обычно он выпадает не раньше конца сентября.
— Значит, прибавилось работы с животными? — поинтересовалась она.
— Придется отвезти в стадо несколько тюков сена.
— А большое стадо?
— Достаточное, чтобы не сидеть сложа руки, — ответил Лукас, почувствовав, как пробуждаются его так долго спавшие гормоны. Пока она терла сковороду, ее бедра покачивались из стороны в сторону. Хотелось приказать ей оставить в покое чертову посудину. Хотелось схватить ее и развернуть, заглянуть в глаза и потребовать, чтобы она рассказала правду.
Нет, он не желает знать правду, напомнил себе Лукас.
— У Дженни и Пита тоже есть скот, — сказала Рейчел.
— Другой породы.
— А я думала, коровы — они и есть коровы, — с усмешкой бросила она через плечо.
— Вы знаете что-нибудь о коровах? — спросил Лукас.
— Только то, что их выращивают и продают на мясо и иногда на кожу. И что они мычат, — добавила она с улыбкой.
— И молоко, мамочка, — напомнил Коди.
Рейчел вытерла руки и подошла к столу.
— И молоко, — согласилась она, забирая у него пустую миску.
Лукас наблюдал, как она погладила Коди по волосам длинными, тонкими пальцами, и представил, как ее пальцы погружаются в его волосы.
— Черт, — пробормотал он, резко отодвигаясь от стола.
— Что? — спросила Рейчел, оглянувшись.
— Это единственная одежда, которая у вас есть? — ответил Лукас вопросом на вопрос. «И как ты выглядишь без нее?» Он проглотил стон, едва не вырвавшийся у него от разыгравшегося воображения.
Она опустила глаза и одернула край рубашки.
— Моя одежда в машине, — промолвила Рейчел, прежде чем взглянуть на него. — Не хотелось причинять вам лишнее беспокойство.
Если б она знала, сколько беспокойства уже причинила, то наверняка бы бросилась наутек. Черт, ему уже сто лет не приходили в голову такие безумные мысли. После бывшей жены он имел достаточно женщин, которые мало-мальски удовлетворяли его. В ней же было что-то…
— Я принесу их.
— Нет! — выпалила Рейчел. — Я сама возьму все, что нам понадобится для еще одного дня.
— Вы не можете пойти в такой хлипкой обуви. — Лукас посмотрел на ее тонкие теннисные туфли и заметил, какие маленькие у нее ножки. — Непременно обморозитесь.
Ее глаза вызывающе вспыхнули.
— Немного снега и холода мне не повредит. У Коди там есть зимний костюм, сапоги и варежки.
— Варежки?
— Ему всего лишь шесть, — парировала Рейчел.
— А разве шестилетние мальчики обычно не ходят в школу?
Коди ответил за нее:
— Дома я ходил в школу. Мама говорит, что у меня дополнительные каникулы.
— Каникулы? — Лукас пригвоздил ее взглядом, ожидая ответа.
— Идем за их одеждой, — подал голос Харли.
По взгляду Лукаса, который он задержал на ее испуганном лице, Рейчел поняла, что вопросы не закончились. Не говоря ни слова, он повернулся к Харли, схватил пальто и шляпу и распахнул дверь.