Соблазнительная беглянка

— Он не любил вас?
— Любил по-своему, — прошептала Рейчел. — Поначалу он осыпал меня знаками внимания, возил в такие места, где я и не мечтала побывать, покупал дорогие подарки. Но ведь для любви этого мало, правда?
Ее слова больно резанули Лукаса. Он обожал Дебру, выполнял любое ее желание, вплоть до того, что поставил под угрозу финансовое состояние «Голубой долины». Но он любил ее до тех пор, пока не понял, что единственное, чего она хочет, — деньги.
— Для некоторых людей да, — ответил Лукас. — Но если ваш муж был богат, почему сейчас у вас нет денег? Он что, не обеспечил вас с Коди? Разве у него не было страховки?
— Он обналичил свой страховой полис, чтобы заплатить часть долгов. А то немногое, что у нас оставалось после его смерти, даже не покрыло оставшийся долг.
— А почему его родители не помогли?
— Они отказались. Не поверили, что Стивен был игроком. Не хотели верить, что он совершил что-то дурное. Они во всем обвинили меня. Я никогда ни о чем его не просила, Лукас. Только о ребенке. А его-то он и не хотел.
— Но у вас же есть Коди, — возразил Лукас, все еще надеясь найти подвох. Слишком уж многое в ней вызывает у него восхищение. Должны же обнаружиться недостатки!
— Коди появился случайно, — отозвалась Рейчел, поднимая на него глаза. — По крайней мере, для Стивена. Для меня же он был чудом. Я уже перестала надеяться. Если бы не Коди…
Лукас наблюдал, как она опустила голову, пряча лицо. Совершенно ясно, что Коди составляет всю ее жизнь. И так было всегда. Если б ему посчастливилось встретить такую, как она, а не Дебру… В душе вспыхнула скорбь по ребенку, которого Лукас потерял. Но Коди принес еще и лучик солнца, и смех, которых так давно не было в его жизни. Лукас уже так привык к их присутствию, что не знает, как будет без них обходиться. Без нее.
Поднявшись, Лукас обошел стол и положил руку на плечо Рейчел.
— Вы вырастили прекрасного мальчика, — сказал он охрипшим от нахлынувших чувств голосом. — Не тревожьтесь о том, что дед с бабкой заберут его у вас. Нет в стране такого суда, который позволил бы им это сделать. И я не позволю.
Прошло два дня. Пока Коди помогал Лукасу на ранчо, Рейчел занималась домашними делами. Кастрюля с рагу булькала на плите, ожидая прихода пятерых голодных мужчин, включая Коди, на ланч.
Обед, поправила себя Рейчел. Улыбаясь маленьким различиям между сельскими и городскими выражениями, она убрала пылесос в кладовую. Лукас, может, и недоволен ее страстью содержать дом в идеальной чистоте, но Рейчел находила в уборке огромное удовлетворение. Дом сиял, начиная от поблескивающей хрустальной люстры в столовой и заканчивая лакированными деревянными панелями.
Она прибралась в кухне, затем понеслась в кабинет и положила принесенную Лукасом чуть раньше почту на сияющий чистотой письменный стол. Из всех комнат кабинет нравился ей больше всего. Здесь царил чисто мужской дух. Кому-то темные шторы на окнах могли показаться мрачными, но Рейчел наслаждалась чувством защищенности, которое исходило от них. Здесь ничто не могло ее встревожить, никто не мог причинить ей вреда.
Опустившись в кожаное кресло, Рейчел откинула назад голову и закрыла глаза. Мужчины вернутся не раньше, чем через полчаса, и она хочет насладиться тишиной и уединением.
Улыбнувшись, она подумала о Коди. Жизнь на ранчо вполне устраивает его. Они пробыли в «Голубой долине» чуть больше недели, а ее сын очень изменился. Он стал чаще улыбаться, выражение беспокойства исчезло из его глаз. Даже щечки округлились и порозовели.
Занятая своими мыслями, Рейчел не сразу услышала стук дверного молотка.
Открыв дверь, она лицом к лицу столкнулась с Филлис и Эдвардом Харрис. От ужаса она не могла произнести ни слова.
— Ты могла бы пригласить нас войти, — заявила Филлис холодным, как зимняя стужа, тоном. Эдвард стоял рядом с женой. Его лицо не выражало никаких эмоций, за исключением легкой гримасы неудовольствия.
Рейчел в отчаянии подумала, что лучше было бы не открывать дверь.
 
— Ч-что вы здесь делаете?
Филлис выпятила губы, но ответил Эдвард:
— Мы приехали повидать нашего внука.
— В самом деле, Рейчел, — вторила ему Филлис, протискиваясь мимо нее в коридор. — Неужели ты думала, что мы не найдем тебя?
Рейчел сдержала резкий ответ, готовый сорваться с ее губ. По опыту она знала, что такое поведение лишь усилит враждебность свекрови. Рейчел скрестила руки на груди и стала ждать их объяснений. Раньше она ударялась в панику и убегала. Теперь она стала сильнее. Она не отступит. Ей больше некуда идти.
Она повела Харрисов в гостиную, затем взяла у них пальто и положила на стул возле двери, решив для себя, что они не задержатся здесь надолго. Жестом указав на диван, она осталась стоять.
Филлис проигнорировала ее предложение.
— О чем ты думала, привезя Коди в такое богом забытое место?
— Коди здесь нравится, — ответила Рейчел, вызывающе вздернув подбородок. — И мне тоже.
В отличие от жены Эдвард опустился на диван.
— А тебе не кажется, что ты уже достаточно потаскала ребенка по чужим местам?
— Ему нужен дом, — подхватила Филлис, усаживаясь рядом с мужем. — Цыганская жизнь, которую вы ведете, не для него.
Рейчел сжала губы, чтобы не сказать лишнего.
— Мы остаемся здесь.
— Здесь? — переспросила Филлис, оглядывая комнату.
— Ты работаешь? — поинтересовался Эдвард.
— Пока нет, но я смогу получить работу, — ответила Рейчел, думая о «Рыжей собаке».
— И где же? В той деревне, которую мы проехали на пути сюда? — спросил Эдвард.
— В Дирфорке.
— Где вы будете жить?
Такая прямолинейность вполне в духе свекра. Никакого хождения вокруг да около. Вопросы — строго по делу, и Рейчел знала, что он ожидал таких же четких ответов.
— У меня есть место, но я не считаю нужным сообщать вам, где оно, пока мы не переедем.
Повернувшись к мужу, Филлис проворчала:
— Ну, что я тебе говорила? Она намерена прятать от нас Коди. Ее скрытность — доказательство того, что она не годится в матери. Она снова сбежит, и придется искать ее. — Филлис выпрямилась и посмотрела прямо на Рейчел. — Мы не позволим тебе исчезнуть. Коди должен жить в Филадельфии.
Рейчел оцепенела.
— Я отсюда не уеду, — упрямо произнесла она.
— Тогда мы заберем Коди с собой, — заявила миссис Харрис. — Где он?
Не отвечая, Рейчел прошла к вертящемуся креслу с высокой спинкой и встала позади него, надеясь, что Харрисы не заметят, как она дрожит. Да, она стала сильнее, но не готова бороться с ними. Она стиснула пальцами спинку кресла, набираясь решимости.
— Коди останется со мной. Я его мать. Место ребенка рядом с матерью.
Покачав головой, Эдвард встал.
— Если бы ты согласилась передать нам опеку над мальчиком, мы бы позаботились, чтобы у тебя было свободное посещение.
— Посещение? — закричала Рейчел. — Он мой сын. Я не сделала ничего дурного. У вас нет причин забирать его у меня.
— Пусть решает суд, — ответил Эдвард, небрежно пожимая плечами.
— Суд решит в мою пользу.
Филлис придвинулась ближе.
— Не будь так уверена. Если ты не согласишься, мы готовы отправить прошение немедленно. Все необходимые бумаги уже подготовлены. Нам нужно только позвонить адвокату. Ты никогда не сможешь дать мальчику то, что можем мы.
— Я могу дать ему любовь, — не сдавалась Рейчел, хотя от нахлынувшей паники у нее дрожал голос. — Я всегда смогу обеспечить его всем необходимым. Судья поймет.
Самодовольная улыбка Филлис дрогнула, прежде чем она повернулась спиной к Рейчел.
— Ребенок нуждается в обоих родителях, а не в матери-одиночке, живущей с мужчиной.
Прежде чем Рейчел нашлась, что возразить, в комнату вошел Лукас. Без колебаний он подошел прямо к ней и обнял за талию. От этого интимного жеста и ощущения его близости она внезапно почувствовала головокружение.
Повернувшись лицом к Харрисам, Лукас заговорил сильным, уверенным голосом: