Шут

Тело Дианы положили в простой тесаный гроб, ее ославили как самоубийцу, ее обвинили в смерти младенца. Корнелий принес белые розы, прощаясь, он сквозь слезы смотрел на отстраненное и прекрасное лицо, пока не услышал тяжелую поступь, тогда скрылся за потайной дверью. Пошатываясь, не глядя по сторонам, Дирк приблизился к гробу. Лицо его, искаженное мукой, обезображенное свежим шрамом, казалось жуткой маской, созданной сумасшедшим художником. Дирк всю ночь простоял на коленях у гроба, он обезумел и бормотал слова проклятия и любви. Корнелий не мог уйти – нечто жуткое и притягательное было в мучениях палача.
Потом для Корнелия потянулись однообразные дни. Раны заживали медленно, он обосновался в тайных покоях, хотя часто жил у Морганы. Время проходило в долгих разговорах, иногда ведьма показывала ему, как готовить простые отвары для лечения. Замок вскоре опустел, гонимый страхом Дирк отправился в многолетний поход. Корнелий изредка навещал Марту и все чаще вспоминал дом, в котором жил Высокий, притягивающий Корнелия тайнами и познанием. Он хотел научиться читать судьбы по ярким вспышкам звезд на бездонном небосклоне. Вскоре Корнелий обрел эти знания и тогда смог прочитать свою судьбу и судьбу Дария. Корнелий понял, сколь горьким бывает дар предвидения, но отказаться от него не было сил. Впервые за долгое время Корнелий ощутил усталость, будущее было известно ему, он знал, что скоро звезда, взошедшая при его рождении, исчезнет за горизонтом на многие века…
 
Часть четвертая. Отмщенье
  
Крестник смерти
 
Этот густой запах хвои с металлическим привкусом крови, который, казалось, был неотделим от боли, заполнил все кругом. Сквозь ресницы Корнелий видел тусклый свет угасающего дня: «Так не должно все закончиться! Так нельзя!» – гулко стучала в висках кровь. Впервые в жизни он взывал и молился. Кому? Корнелий сам не знал, Свет и Тьма слились в его сознании в одну величественную силу, могущую быть справедливой и карающей, и Корнелий взывал к справедливости.
Он почувствовал прикосновение к своему лицу, с трудом разлепил тяжелые веки и заглянул в глаза тому, кто склонился над ним. Корнелию показалось, что это глаза вечности. Он втянул кроваво-хвойный воздух и провалился в беспамятство, которое было долгим падением и парением в бездонной темноте.
* * *
Крупные капли дождя барабанили по черепичной крыше, в печи трещали поленья, Корнелий очнулся. Тело ныло от ран и пылало от жара. Рядом с ним на стуле с высокой резной спинкой сидел странный мужчина. Черты лица его были резкими и четкими, словно высеченными из белого мрамора, темные одежды окутывали фигуру и, подобно мраку, клубились вокруг него.
– Сейчас время решить: будешь ли ты жить и какой ценой. О чем ты просишь?
– О справедливости… – запекшиеся губы с трудом разжимались. Корнелий плыл и покачивался в удушливости жара.
– Я дам тебе жизнь, но ты будешь жить лишь для исполнения того, о чем просишь. Согласен ли ты?
– Да…
– Запомни, отныне ты знаешь, где твоя могила. И когда то, о чем ты просишь, будет исполнено, ты вернешься туда, где я нашел тебя. Ты согласен?
– Да. – Корнелий поморщился, вспоминая густой кроваво-хвойный запах.
– Ты никогда не сможешь изменить что-либо в предначертанном тебе новой судьбой. Понимаешь ли ты это? И принимаешь ли?
– Да… – Силы покидали Корнелия.
– Да будет так! А теперь прими смерть, как она примет тебя. Прими, покорившись, чтобы возродиться! Террум море, визум вирер-р-р-ре!
Боль сначала стала нестерпимой, но вскоре она начла таять, будто кто-то выпивал ее, забирал из тела Корнелия. Он приподнял голову и увидел, как юркие полупрозрачные тени припали к его ранам и жадно пьют тягучую кровь. Слабость заставила его опуститься на подушку. А затем тяжелый сон окутал темным покрывалом затухающее сознание.
* * *
Утренний свет ровными квадратиками оконной рамы лежал на деревянном полу – это было первое, что увидел Корнелий, вновь открыв глаза. Он попробовал пошевелиться. Поднял руку, посмотрел на красные рубцы шрамов, покрывавшие предплечье.
 
– Вставать не пробуй, еще слишком рано. А вот содержимое этой чаши необходимо выпить. – Мужчина помог Корнелию приподняться и поднес к его губам чашу с густо пахнущим напитком.
– Благодарю. – Голос Корнелия был слаб. – Я многим обязан вам!
– Обязан, но не мне. Ты сполна выплатишь свой долг, восстановив справедливость, к которой взывал. Скажи мне, что тебе в ней?
– В справедливости?
– Да, обычно совершают невозможное ради силы и власти, страсти и любви, корысти, наконец… А тебе зачем это? Ты не влюблен и не просишь для себя ничего, даже жизнь ты просил ради других…
– Мне трудно ответить… но убийца моего брата не должен… он… его надо остановить. Диана и ее ребенок, они… Я должен спасти их…
– Спасешь, но одного из них. – Корнелий дернулся на кровати – Лежи, всему свое время.
– Сколько я здесь нахожусь?
– Вторые сутки.
– Но раны… Они почти зажили! Кто вы?
– Я… Хм, кто я? Хороший вопрос! – Незнакомец задумался, глядя прямо перед собой. – Зови меня Высоким, так будет проще. – От взгляда абсолютно темных, бездонных глаз мурашки пробежали по спине Корнелия.
– Почему вы помогаете мне?
– Мир людей давно перестал интересовать меня, но тебе повезло оказаться в моих владениях – это первое. Второе – ты слишком громко взывал к справедливости, и это заинтересовало меня. Значит, людям еще свойственны неэгоистичные устремления. И в-третьих, ты был почти мертвым, это уже мой академический интерес. Я несколько веков не практиковал целительство, иногда полезно вспоминать старые навыки… А сейчас спи, долгие разговоры, как правило, лишены смысла. Спи! – Кончиками пальцев он коснулся лба Корнелия, и тот мгновенно погрузился в пучину темного сна без сновидений.
На следующий день Корнелий уже смог подняться с кровати. Высокий потчевал его пряными настоями и странным мягким, почти воздушным хлебом. Силы постепенно возвращались к Корнелию, и пребывание в доме столь необычного хозяина сделалось тягостным. Корнелий начал выходить гулять в лес. Он медленно шагал, и от запаха хвои у него кружилась голова, ему казалось, что к этому запаху навсегда пристал металлический привкус крови. Долгий утомительный день подошел к концу, Корнелий лег спать на закате, когда алый диск солнца скрылся за верхушками сосен. Засыпал он со странным чувством, словно нечто важное ждет его в глубине ярких сновидений.
Ему снился Драконий замок, во двор которого въезжали телеги, суета царила кругом. Корнелий шел тайными переходами, стараясь избегать встреч с людьми. Он узнавал путь, он шел в библиотеку. Коридор поворачивал, дневной свет лился в стрельчатые окна. На миг Корнелий замер перед большим зеркалом, висящим на стене. Он смотрел на себя и с трудом верил, что тот высокий седой мужчина, отраженный в зеркальной глади, – он. Еще несколько шагов, и вот – знакомые своды библиотечного зала. Удобное кресло с высокой спинкой, на столе канделябр со змеиными головами, в раскрытых ртах которых горят свечи. Ожидание. Вот стена бесшумно отодвигается, открывая проход, он видит невысокого молодого человека, чей облик так странно и смутно ему знаком, они смотрят друг другу в глаза. Эти глаза, конечно, это глаза Дианы! Высокий лоб, правильные черты лица, светлые волосы. Вошедший что-то говорит, он сердит, но слова его исчезают, растворяются. На смену им приходит голос Высокого.
– Солнце встает. Пора! Время пришло, вставай. Пора, иначе ты опоздаешь!
Высокий снарядил Корнелия, дав ему корзину, полную снеди, теплый плащ и флягу, до верха залитую настоем.
– Это придаст силы, пей маленькими глотками.
У крыльца стоял оседланный вороной конь. Корнелий склонился в низком поклоне.
– Благодарю. – Корнелий хотел рассказать о странном сне, расспросить Высокого, но тот словно не замечал его беспокойства.