Повелитель Бездны (СИ)

— Что я с ними сделаю, это огромная стая!
— Да брось, у страха глаза велики. Придумай что-нибудь, — уже разгоняясь, бросил убийца, — гибкий ум, используй свой талант.
Класс. Надеюсь, он и вправду у меня есть. Что можно сделать с бегущей на тебя стаей быстрых существ? Разве что самоубийственно встать у них на пути. Возможно, кардинал ошибся с моей талантливостью, если единственный мой план выглядит, как банальная преграда для волны монстров. Желая выбрать местечко получше, для теплой встречи аяков, побежал за Информатором.
Встав у основания сталагмита, принялся ждать погоню. Кардинал уже взлетел по камню, и ожидал времени для хорошего прыжка.
Голые красно-коричневые аяки неслись, не разбирая дороги, повизгивая при падениях и столкновениях между собой. Стая в упор не замечала меня на своем пути до последнего момента. С повышением разума запас манны возрос до четырех активаций беглеца. Я решил не мелочиться, выпустив все иллюзии одну за другой в разные стороны, что бы сбить противника с толку. Буху я приказал тоже самое, только запускать беглецов следовало прямо в противников.
Глупые существа принялись на ходу прыгать на появившихся из ниоткуда врагов. Первый же аяк пролетел сквозь бегущую на него иллюзию, насадив себя на выставленную саблю. В огромных черных глазах в этот момент можно было прочитать неподдельное удивление случившемуся. Вонзив кинжал в шею, выдернул застрявшую в мертвом теле саблю для нового удара. Промахнувшийся мимо той же иллюзии аяк, не придумал ничего лучше, чем встать в стойку для таранного удара, повернувшись ко мне спиной и оголив толстенную шею. Не задумываясь, рубанул по ней, заставив аяка боднуть землю. Одна из неудачных иллюзий побежала вверх по сталагмиту, но прыткий охотник, заметив спину, не смог удержаться от прыжка. Со всей силы впечатавшись ногами и руками в камень, неудачник кубарем покатился вниз, попав прямо под мою саблю. Два рубящих удара оборвали жизнь скатившегося прыгуна, а затем последовала расплата.
Когтистый удар лапы разорвал плечо, но саблю я так и не выпустил, вонзив её в обидчика по самую гарду, нанизав его внутренние органы на изогнутый металл. Следом за этим последовал сильный удар в поясницу, заставивший рухнуть на колени. Два острых когтя из-за спины вонзились в щёку, пробив её насквозь, а пальцы тем временем отклонили голову назад. Перед глазами возник аяк, занёсший лапу над головой для последнего удара. Огненный росчерк угодил ему в голову, сбив атаку. Воспользовавшись заминкой, крутанулся на колене, вонзив охотнику кинжал прямо в грудь. С наслаждением утопил клинок глубже и провернул, заставив хлынуть ручьём синюю кровь существа.
Выдернув кинжал, тут же вбил его по рукоять тому неудачнику, что умудрился боднуть землю. В пробитом черепе что-то хрустнуло, и кинжал застрял. Бросив его, потянулся к сабле, утопленной в груди мертвого аяка. Встав на его тело двумя ногами, нагнулся и спиной вытянул саблю из раны. Отряхнув брызги синей крови, посмотрел по сторонам.
Две иллюзии удачно разбежались в стороны, из-за чего двое охотников оказалось справа и один слева, погнавшись за беглецами. Один из неодарённых аяков погнался за самым первым, из-за чего оказался дальше всех от боя. Ситуация, прямо сказать, ужасная. Четыре тела у ног и ещё столько же вблизи. Маны не хватит даже для одной иллюзии, а почти полное здоровье не радовало. Эффект увечья на правой руке снижал подвижность и силу конечности. Охотники оказались не столь живучими и опасными, как описывали их в бестиарии, но скорость этих существ была веской проблемой.
Эти твари быстрые, но я стану ещё быстрее. Трачу ещё секунду на то, чтобы вложить пять очков характеристик за новый уровень в ловкость. В этот же момент иллюзии развеиваются.
Бегом устремляюсь в правую сторону, крепко сжимая саблю левой рукой. Один из аяков уже несётся в мою сторону, низко наклонив голову и выставив острые рога. Не задумываясь об опасности трюка, на ходу прыгаю, нога встретила вздымающуюся вверх толстенную шею на скорости, из-за чего едва не подвернулась. Чудом не напоровшись на рога и не рухнув кубарем, приземлился на ноги за спиной охотника. Второй, более меньший по размерам и опыту соплеменник не столь быстро отреагировал на моё появление. Попытавшись ударить меня когтистой лапой, аяк тут же лишился её. Глупо уставившись своими черными глазами на культю, из которой фонтаном била синяя жизнь, охотник пропустил ещё один рубящий удар. Последний удар разрубил его морду на две части, лишив жизни.
 
Сдвоенный удар двупалых ног принял спиной, из-за чего не удержался сам, и не удержал воздух в легких. Перед глазами всё поплыло, а кто-то грубый покатился кубарем со мной, вцепившись когтями в плечи. Катиться по неровным камням вперемешку с песком долго не получилось, из-за чего вскоре мы остановились. Изображение вернулось как раз в тот момент, когда оскаленная кривыми зубами пасть монстра зависла надо мною. Пока катились в сцепки, успел порезать свои ребра о саблю, которую умудрился не потерять.
Миг и челюсти сомкнулись со скрежетом на лезвии выставленной сабли. Лицо окатило тёплой синей жижей из крови и слюней твари. Зарычав, дёрнул меч в сторону со всей силы, выдирая зубы и разрезая пасть охотника. Запищав, монстр слетел с меня, выблевав свой язык вместе с лужей крови. Воспользовавшись моментом, воткнул саблю в живот отвлёкшемуся на свои внутренности монстру. Начал проворачивать, но столкнулся с преградой. Аяк ухватился обеими лапами за лезвие, зафиксировав его в ране. Попытался дёрнуть, но не добился результата. Заметив, как в считанных шагах от меня уже несётся новый охотник, вскочил, не вынимая оружие из раны, выставил кончик вышедшего меча с другой стороны твари в направлении угрозы, закрывшись живой преградой.
Скрежет металла, писк, хруст, крик. Всё смешалось в одном моменте. В руку ударил такой силы толчок, что рукоять фиксированного оружия едва не сломала ладонь. Следом, сквозь тело раненого аяка прошли рога, нанизав нас обоих.
Грудь прострелила вспышка боли, от которой хотелось сжаться в комок и тихо умереть. Но, несмотря на раны, рассудок ещё оставался при мне. Зря я что ли прокачивал разум и живучесть. Уперев колени в два лежащих друг на друге тела, с воплем боли вынул из себя чужеродные кости, отбросив убитых в сторону.
Сабля от таранного удара переломилась вдвое, застряв по гарду в теле одного, и куском лезвия в голове другого.
Поднявшись на ноги, сплюнул солёную жидкость, заполонившую рот. И уставился на ещё одного аяка, оказавшегося дальше всех и ещё бегущего в мою сторону. Разобравшись, как двигаются эти твари, сумел избежать удара рогами, перекатившись в сторону в последний момент.
С трудом поднявшись на ноги, сплёвывая новую и новую кровь из пробитого лёгкого, заметил как кувыркается охотник, пытаясь погасить скорость. Остановившись последним перекатом, аяк вскочил, как ни в чём не бывало, и ринулся ко мне.
Что с ним делать? Сабля сломана, а кинжал остался неизвестно где.
Разбежавшись, монстр прыгнул, нанеся размашистый удар когтями в пустоту. Шагнув с наклоном в сторону, полностью избежал удара твари, но зато пропустил ряд следующих. Принявшись прыгать из стороны в сторону, аяк с остервенением махал лапами, нанося мне рваные раны в области рёбер и рук. Некоторые атаки были достаточно медленными, чтобы успеть их избежать.
Осознание этого пришло мгновенно, сопровождаясь единственной мыслью, стучавшей в моей голове набатом: «Он двигается медленнее кардинала». Медленнее. Да он. Отклонившись в сторону сильнее обычного, избежал удара и нанёс излюбленную подсечку Информатора, от которой до сих пор ноют мои колени. Жёсткий удар сводом стопы в колено с боку. Несмотря на другую форму коленей, тварь не устояла от такого приёма, рухнув на секунду. Этого хватило, чтобы ухватить ошарашенного противника за рог и ударить его головой о ближайший камень.
 
Твёрдая голова уцелела. Аяк дёрнулся, освобождаясь из захвата. Вскочив на камень, он прыгнул сверху на меня, вцепившись когтями в шею. Скорости для сильного удара у охотника не было, а его небольшого веса было не достаточно, чтобы сбить меня с ног. Обхватив здоровой рукой его за задницу, с силой опустил дёргающее тело на камень, с которого оно прыгнуло.