"Легкий заказ" (СИ)

— Еще мне рассказали, что вчера Самвел с Марго схлестнулся, — добавил колдун. — У них давняя нелюбовь, вот он нападение на тебя в своих интересах и использовал. Мол, здесь твоя семья живет, значит, и грех твой. Либо молодых в ежовых рукавицах не держишь, либо не знаешь, что вокруг творится. Зачем ты такая тогда тут нужна? Другой хозяин требуется, у которого порядок будет.
Ай-яй, а вот это неожиданно. Вон как Саркисян решил ситуацию вывернуть, стало быть. И главное ловко как два в одном совместил — и семью Марго под себя подмять пытается, и мне «ответку» в виде ряда неприятных моментов включить. Он же знает, что мы с ней в очень хороших отношениях, не настолько, как с Модестом Михайловичем, но близко к тому. Как-то раз даже вместе на концерт «Мельницы» ходили, орали, руками махали, «Дорогу сна» пели. Марго вообще большая поклонница фолк-рока в целом и Хелависы в частности.
Но Самвел, конечно, красиво карту разыграл, с фантазией. И почти беспроигрышно. Он щемит Марго, та звонит мне, я снимаю претензию, счет закрыт. А если не звоню — он давит ее до упора, пока семья моей приятельницы не ложится под него. И все по правилам.
Мой косяк, мог бы и предусмотреть такой вариант. Понятно, эмоции, адреналин, выпитое вино, но это не оправдание.
— Никак опечалил я тебя, гостюшка? — Брови Ореста сдвинулись «домиком». — Не хотел. Ладно, вот тебе другая новость, повеселее. Старая хрычовка Дара давеча схомутала пару конфиденток Марфы и вроде как собирается их порешить. Причем по чести, по Покону. Ведь на «горячем» она этих дур повязала, те то ли что-то украсть в ее доме хотели, то ли вообще его поджечь. Точно не знаю.
Ничего себе ночка сегодня выдалась. На фоне этого мои проблемы с вурдалаками выглядят мелкими дрязгами. Марфа и Дара очень серьезные величины в подлунном мире, причем какая из них весомее, поди знай. Обе главы ковенов, потомственные ведьмы, у обоих род идет от тех, первых, Веды знающих, хитростью, упорством, умом каждая из них не обделена. Короче — если Дара и вправду молодайкам Марфы на заговоренном белом камне, что стоит на заветной лесной поляне, горло черным изогнутым ножом вскроет, то добра не жди. Такая заваруха начнется…
— Дара сама виновата, — тем временем вещал Орест, причем в голосе его слышалась радость. Не любят колдуны ведьм и всегда исходят из принципа «чем им хуже — тем нам лучше». Впрочем, и те им платят аналогичной монетой. — О чём она думала, когда в глуши своей запиралась? Близость к природе приятна, но если выпасть из большой жизни, то рано или поздно твое влияние начнет убывать. По капельке, по капельке, год за годом — и нет его. Тут так и вышло.
— Это да, — согласился я. — Ладно, их дела — не наша печаль. Орест, ты прости за прямоту, но я к тебе не только чайку попить приехал.
— Да уж понял. Говори, не стесняйся.
— Что ты мне можешь сказать вот по этому поводу? — я протянул колдуну тот же листок, что ночью показывал Арвиду. — Не прояснишь ситуацию?
— Так-с. — Троицкий вытер пальцы о льняную салфетку, лежащую на столе, и принял у меня бумагу. — Что здесь? Ага, ага… Ого!
Елки-палки, да кто такой автор этого послания? В ночи Арвид круглые глаза делал, теперь этот туда же.
— Поздравляю тебя, Максим, — Орест встал с плетеного кресла и изобразил поклон, правда не глубокий, ему живот мешал, — ты достиг в своем ремесле довольно высокого уровня мастерства.
— Лестно, — приложил руку к сердцу я. — С чего такие выводы?
— Если на тебя выходят такие клиенты, да еще с реверансами — это неоспоримый факт профессионального признания, — пояснил колдун. — Твой наставник, да пребудет его душа в покое, тобой сейчас очень бы гордился.
— Какие именно клиенты? — глубоко вздохнул я, сознательно пропустив мимо ушей его последнюю фразу. — У него есть имя?
— Обязательно, — покивал хозяин дома. — А как же? И имя, и отчество, и фамилия. Причем, полагаю, имя не одно, а, как минимум, два разных — родовое и общеизвестное. Первое мне неизвестно, а второе я тебе не назову.
— Почему? — уточнил я.
 
— Тут про это не написано, — сотрапезник взмахнул листком. — Если бы тот, кто документ составил, данного хотел, то сделал бы специальную сноску на этот счет. А ее нет.
— Можно подумать, что он узнает об этой небольшой вольности, — вкрадчиво произнес я. — Здесь только мы двое, других свидетелей нет.
— Нет, — согласился Орест. — Но лично я экспериментировать не желаю, уж извини.
— Автор настолько опасен? Или настолько злопамятен?
— Да нет… Но дело не в этом, — поморщился колдун. — Понимаешь, он живет по правилам, частично общепринятым, частично своим собственным, очень трепетно к ним относится и крайне не любит, когда кто-то их нарушает. Только даже не это плохо. Просто потом он считает себя свободным от любых обязательств по отношению к нарушителю. Я не хочу попасть в сей скорбный список, по крайней мере вот так, на ровном месте. Так что извини, Максим, нет. Но все остальное подтверждаю. Если он дал слово — ему можно верить, что обещано, то будет выполнено.
Мне показалось, что Троицкий хотел что-то добавить, но в последний момент передумал. Интересно что? Хотел посоветовать не связываться с автором письма, как это сделал Арвид, или что-то другое у него на уме имелось? Теперь не узнаю, если Орест сразу не сказал, то все, продолжения не жди.
А самое обидное, что, по сути, зря проехался. Ну разве что чаю душистого напился из самовара.
— Что знал — сказал, — протянул мне сотрапезник листок. — И когда будешь разговаривать, не забудь упомянуть о том, что я дал ему наилучшую рекомендацию. Хотя нет, так неправильно, слишком высокомерно, он такое не любит. Лучше — отозвался с большим почтением. Тебе не сложно, а мне приятно.
— Полезно, — поправил его чуть иронично.
— Ну да, — согласился со мной Троицкий. — Все так. Одно другому не помеха. Ты лучше вот что скажи — как у тебя со временем? Спешишь куда?
— Не то чтобы сильно, — ответил я, подливая в чашку кипяток. — Есть предложение?
— Небольшое, но выгодное, — кивнул колдун. — Сгоняешь со мной в одно место? Дело непыльное и не опасное, побудешь видоком при заключении сделки. Оплата как обычно: хочешь — деньгами, хочешь — зельем каким из моего ассортимента.
— Далеко ехать? — уточнил я.
— Да нет, — махнул рукой Орест. — Хотьково, минут за сорок доберемся. Ну и потом меня обратно доставишь, коли не в труд. Ты же знаешь, я машину водить не люблю. Не мое.
Ну а почему бы и нет? Работа и вправду несложная, ее, собственно, таковой и назвать-то нельзя. Всех дел своевременно сказать «услышано» или «увидено», да в случае разногласий, если дойдет дело до разбирательств, рассказать о том, чему ты свидетелем был. Что важно — независимо от симпатий и антипатий, таков Покон. Как было — так и излагай, без отсебятины и личных домыслов. Соврешь — жди беды, это всем известно. Какой — фиг знает, но прилетит гарантированно. Плюс если то, что ты соврал, всплывет (что случится непременно), то все, тебе веры больше не будет никогда. Не то что видоком сроду не позовут, но и просто руки не подадут.
Но мне чего бояться? Я давно усвоил — хочешь спать спокойно, поступай так, как должно, то есть соблюдай условия заключенного контракта, не ври там, где этого делать нельзя и помни о том, что в Ночи судов, адвокатов и присяжных нет. То есть, что заслужил — то и получишь.
Собрался Орест быстро, загрузился в мой «Фортунер», покряхтел, пристегивая ремень безопасности, и скомандовал:
— Вперед, друг мой!
Шоссе, ведущее в Москву, было почти свободно, как это всегда случается летней порой в субботу, так что и по личным ощущениям, и по показаниям навигатора до места назначения мы должны были добраться быстро.
— А к Игнатке-то наведаешься? — вдруг спросил у меня Троицкий, до того мурлыкавший что-то себе под нос. — К полубогу нашему доморощенному?
Ни для кого не было секретом, что московские колдуны господина Троянова, того, который числился третьим рекомендантом в письме от неизвестного респондента, мягко говоря, не жаловали. А если честно — откровенно не любили. Просто тот лет семь или более того назад с чего-то решил, что его место во главе этой братии, и начал пробивать эту идею с невероятным упорством. С учетом того, что всякий колдун жуткий индивидуалист, не склонный к подчинению кому бы то ни было, она была изначально безнадежна, но Троянов не сдавался. В результате он приперся на их ежегодный сбор в глухой бор близ села Комягино, с незапамятных времен пользующийся недоброй славой, и заявил, что с этого момента берет их под свою руку, с последующим осуществлением общего руководства их шумным недружным станом. Хорошо хоть, не велел колдунам, оторопевшим от удивления настолько, что они прекратили взаимную ругань, оную длань лобызать.