Элита (СИ)

— Хочу так же, как закончим, — с восхищением проговорил Моцарт. — явно парень умеет веселится.
— Обязательно, — немного покачивая носком берца тело Выжившего бойца, проговорил Алви — как только закончим, сразу на сома и в Каску.
— Обещаешь друг? — с недоверием спросил Моцарт. — Ты смотри я запомнил, потом не откажешься.
— Похоже он тут поселился. — проигнорировав слова друга сказал Алви, указывая на угловую дверь.
— Открыто вродь. — нажав на ручку и зайдя в помещение номера, проговорил Моцарт.
— Эй, Гусар. — громко в бронежилет прокричал Алви — Встаём, коня украли, шпагу сломали. Кто будет восстанавливать честь полка!
— Ахрум говно спасики. — донеслось ему в ответ из бронежилета.
— Моцарт давай его затащим. — прокричал пропавшему в номере другу Алви.
— Там «пружинка» есть — на неё кинем. — выйдя в коридор проговорил Моцарт.
Разместив клиента на кровати с панцирной сеткой, друзья разделились, Моцарт пошёл заказать поесть, да чего–нибудь выпить, Алви же пытался привести в чувства, что–то бормочущего, Гусара.
Стянув с иммунного бронежилет, Алви попытался привести мужика в сознание. После нескольких лёгких пощечин решил действовать более кардинально. Набрал холодной воды в кружку и плеснул на лицо.
— Ибон гибон, вы чё творите, суки! — бешено вращая головой, прокричал иммунный.
— Дорова, Гусар. Дело к тебе есть. Навык твой нужен. За день обернёмся. — короткими фразами, чтобы максимально упростить восприятие информации, проговорил Алви.
— Да пошёл ты на ху…
— Горохом заплачу! — перебил поток брани пьяного картографа Рейдер.
— Что мне твой горох, у меня его как говна в штанах у спидера, принеси мне чего выпить и вали. — озираясь, вероятно в поисках алкоголя, пробасил Гусар.
— Не могу, мужик. Очень надо. На денёк смотаемся и свалю, а ты вернёшься в свой мир, к чертям и белке. — максимально спокойно проговорил Алви.
— Всем надо. — ответил картограф, приподнимаясь с кровати — Не видишь я тут занят, ох ты ж. — Первая попытка встать не увенчалась успехом, иммунный, не сделав и шага завалился на пол номера, так как перемещение в каске на ноге было очень затруднительно и для трезвого, а этот человек был ещё изрядно пьян.
В этот момент прозвучал крик, и грохот чего–то падающего на первом этаже. Алви не сомневался, что вероятнее всего все эти звуки, были вызваны при непосредственном участии его друга. Выйдя из номера, быстрыми шагами он пошёл к спуску на первый этаж. Шум нарастал, вероятно прямо сейчас происходит драка, которая непременно усложнит и без того тяжёлую ситуацию с походом в нужный кластер. Преодолев лестничный пролёт, он убедился, что его интуиция не подвела. Моцарт держал в подобии борцовского захвата какого–то мужика. В двух метрах от «борцов», на остатках сломанного стула лежал ещё один иммунный. Подбежав к Моцарту, Алви первым делом убедился, что желающих нанести ему удар исподтишка не было. Несмотря на то, что эта драка была не к месту, Алви готов был вступить в бой с кем угодно, на стороне друга, и до последнего биться с его врагами.
— Да отпусти ты его уже. — похлопывая по плечу друга, убедившись, что проблем больше не предвидится, а соперник друга потихоньку из красного превращается в фиолетового, прошептал Алви.
Как только человек был выпущен из захвата он начал истово кашлять. Это был хороший признак, значит сознание он терять не собирался. Моцарт же, поднявшись потёр скулу, где красовалась ссадина. И с улыбкой профессионального актера, спросил у Алонсо:
— Сколько с нас за причиненные неудобства?
— Стул, поцарапанная стойка, один поднос, и три кружки…
— Две, одна вон целая…
— Две кружки и «респектабельные издержки», с вас сто двадцать споранов.
— Грабёж средь бела дня. — проговорил Моцарт, отсчитывая шесть горошин. — С тебя три гороха. — обратился уже Алви к драчуну.
В этот момент уже почти откашлялся потерпевший, и начал подавать признаки жизни его товарищ.
— Попали вы, голубки. — с кряхтением бросил он, поднимая на плечо своего друга — Мы с вами ещё встретимся там, — мотнул он головой — за территорией стаба, ходите и оглядывайтесь.
 
— Вот козёл, теперь ещё и штаны стирать. — проговорил со своей типичной улыбкой Моцарт в сторону закрывшейся за побитыми дверью.
— Алонсо, повторите заказ пожалуйста в номер господина Гусара. — обратился к хозяину Алви, подхватив друга под локоть и ведя в сторону лесенки.
— Ну и? — коротко спросил Моцарта, поднявшись по лесенке Алви.
— Что ну и! А чего они! Я‑то тут причём! — возмущённо начал вопрошать рейдер.
— За что ты их отмудохал, малахольный? — снова спросил Алви.
— За дело! — обиженно проговорил друг — Я пива взял, и рыбки местной, стаб на озере, почти уникальный, всю воду внешники контролят, а тут окунь вяленый, линь, даже судачок. — начал объяснять Моцарт, открывая дверь в номер Гусара — и тут эти очнулись, говорят «чё то петушиный заказ то, нормальные мужики водку пьют да мясом закусывают».
— И ты их наказать решил? — ища в комнате Нужного им человека, спросил Алви.
— Конечно, а как иначе! — ответил рейдер — Таких сразу бить надо, они только силу признают, всё равно бы докопались.
С этим Алви был согласен и пенять друга больше не стал, тем более что «клиент» куда–то пропал. Пройдясь по номеру, его нигде не удалось обнаружить, это наводило на мысль что Гусар куда–то смылся, пока они разбирались с инцидентом на первом этаже.
— Кони унесли бравого вояку. — сделал вывод Моцарт.
— Скорее черти. — ёмко подвёл итог Алви.
Через две минуты зашла довольно крупная девушка, похоже работница кухни, и по совместительству официантка. Много иммунных девушек спасают от лап заражённых, во время рейдов и зачисток, некоторые подаются в проститутки, кто–то, как эта девушка в общепит или розничную торговлю, некоторые становятся профессиональными убийцами. В Улье всем найдётся место. Девушка поставила поднос с напитками и сушёной рыбой, мило улыбнулась Моцарту и вышла, негромко прикрыв дверь.
— Знаю, что ты скажешь, — схватив первую кружку, и сильно приложившись к ней, проговорил Моцарт — ух… Дескать брось мой друг Моцарт, сие дело в этот час, надо срочно найти «клиента».
— Ну, — тоже взяв кружку с пивом и лишь слегка пригубив, проговорил Алви — продолжай, что я ещё тебе скажу!
— А то, что труба зовёт, дело кипит, ни литра в рот, ни членом в щель. Ты это давай брось, мы план опережаем пока, «клиент» никуда не денется, по–любому в соседней пивнухе водку глушит. Вон его каска, то бишь он в одном ботике, босиком далеко не отправляются, значит рядом он.
— Эка, наблюдательность и расчёт. Вы мой друг не Моцарт, вы Шерлок! Такое дело распутать!
— Да это я, я такой! Теперь мне надо хоть немного выпить, а также надо что–то придумать с нашим бравым Гусаром. Сдаётся мне, ему деньги и вообще любые материальные блага, до лампочки. — Постепенно подойдя к той же мысли, что посещала Алви, проговорил Моцарт.
— Тебе походу досталось сильнее чем мне предвиделось. — отпив ещё неплохого пива и усевшись поудобнее, проговорил Алви — Две умные и своевременные мысли за один вечер, это как–то чересчур.
— А то, я могу, в смысле ничего мне не досталось, так по скуле прилетело.
— Так что, собственно, делать то будем! — оторвав мясо с хребта по спинке у линя проговорил Алви.
— Как что, пойдём в бордель, тьфу… — отгрызая мясо прямо со спины вяленого окушка, при этом сплевывая мелкую чешую проговорил Моцарт.
— А не, показалось. — Мотая головой с сожалением проговорил Алви. — Снова вернулся к бабам, значится ничего тебе там не повредили, основная функция организма работает штатно.
 
— Как раз наоборот.
— В смысле всё же повредили?
— Да не, не перебивай. У меня есть план как заставить нашего друга пойти с нами. И для этого мне надо попасть в бордель…
Каким бы хорошим не был план у Моцарта, ему увы не суждено было сбыться. В момент, когда друзья пили пиво с Вяленой рыбкой, произошло то, что случается с Бережным достаточно часто. Эскадра из трёх военных кораблей, и двух десантных бортов, входила в воды ГЭС. Как всегда, при обнаружении противника стаб включил сирену, для массового оповещения, три длинных гудка и сирена, это означало что стаб подвергся нападению и всем рейдерам что населяли в этот момент стаб необходимо забрать из номеров оружие и приготовится встречать врага. КПП закрывались, проводилась полная мобилизация личной боевой армии, и всех добровольцев «приезжих». Каждый знал, что внешникам попадаться нельзя, их ненавидели все иммунные. Поэтому подавляющее большинство, добровольно вставало на защиту стаба.