Стоянка поезда – двадцать минут
— Ему уже пред
ла
гали, отка
зался.— Кто?
— Чу
дак,
кото
рый вчера
из ресто
рана чуви
ху привёл
в наш вагон.
— А-а.
— При
вёл,
а сам храпа
ка задал.
Чудак,
гово
рю же.— В об
щем,
прорва
ло этот импорт, —
раск
ладывая куплен
ные на перро
не овощи,
продол
жал свою тему, будто
его закли
нило, дядя Лёха.— И тебя, Лёха, прор
ва
ло. Вроде,
с похмелья,
а такой
словес
ный понос, —
Толян
потряс
полу
пустой бутыл
кой «Рояля».
— На
ли
вай. Пома
леньку только, —
дядя Лёха при виде спирта
закаш
лялся.То
лян,
морщась,
плеснул
в стака
ны со слова
ми: — Закусь
знатная.
Такую
зелень
люблю
с преве
ликим аппе
титом. Кажись,
переб
рали вчера.
Баба ещё эта.— Вро
де,
ниче
го из себя.— Раз
ве
что в голод
ный год…— Ви
дел,
Толян,
какая
жизнь
пошла?
Фронто
вик прода
ёт овощи, —
хруст
нув огурцом,
сказал,
как бы между
прочим,
но обра
щаясь к това
рищу, дядя Лёха.— И что? Зна
чит,
урожай
хоро
ший.— Я не про то.
— А про что? — про
жё
вывая хлеб с зелё
ным лучком,
удивил
ся Толян.
— От хо
ро
шей жизни,
что ли? В Герма
нии вете
раны тоже на перро
не торгу
ют, чтобы
к пенсии
прива
рок был?— А ты иди и сп
ро
си у этого
немца
моло
дого.— Оно мне надо? В деб
ри
лезть?
Ещё поли
тики не хвата
ло…— Тог
да
не базарь.
— Да
вай
ещё по капель
ке?— Да
вай.
— Маль
чики,
чаю не желаете?
— заглянула
в купе полная
проводница.
— Же
лаем.
И даже с превеликим
аппетитом.
— Кто бы сом
невался.
— Нам нра
вится
ход ваших
мыслей, —
почему-
то сумничал
Толян.
— Пок
репче?
— уточнила она.
— Три в од
ном,
то есть, два пакетика
и сахар, —
опять сумничал
Толян.
— Вот это по
нимаю, —
подмигнув
товарищу,
когда
проводница
ушла за чаем, дядя Лёха изобразил
руками
что-то округлое
перед
собой,
чуть не смахнув
свой стакан.
— Да уж, — об
лизнув
губы, согласился
Толян,
макая
огрызок
огурца
в соль, насыпанную
на бумажку.
* * *— Ну что, дядь Вась, всё рас
продал?
— Рас
продал, —
махнул
тот рукой, убирая в уголок пустой фанерный ящик, который он всегда оставлял в «дежурке». — Надо ближе к обеду выносить продукты к поездам, но сегодня хотел с утречка. Удачно и попутка попалась. После обеда дома другие дела.
— Мо
жет,
хлопнешь?
— Нет. До
мой
пора. Как раз автобус
скоро.
— Тоже сей
час
смену
сдавать
и по домам.
А чаю стакан?
— Чаю мож
но, —
глянув
на именные
часы, что вручали
нынешней
весной
фронтовикам
в связи
с 50-летием
Победы,
согласился
Василий.
Ком
пания
из трёх милиционеров —
дежурная
смена —
потеснилась
за маленьким
облезлым
деревянным
столиком,
который
притулился
в соседней
крохотной
комнатёнке
«для приёма
пищи».Резко зазвонил телефон на пульте дежурного.
— Тс-с! — стар
ший
смены —
лейтенант —
взял трубку.
Остальные —
прапорщик
и младший
сержант —
примолкли,
пока тот докладывал
начальству
что-то по ситуации
в прошедшую
ночную
смену.
На старенькой
электроплитке
закипел
чайник.
Один из милиционеров
выдернул
из розетки
перемотанную
синей
изолентой
вилку.
— Дядь Вась, са
хару
нет. Вот конфетки,
хлеб.— Спа
сибо,
ребята.
К сто
лу
от дежурного
пульта
вернулся
лейтенант.
— Ори
ентировка
поступила.
Поездная
кража.
Надо передать
по смене.
Со сто
роны
обезьянника,
который
размерами
метра
полтора
на полтора,
раздался
стук по железной
решётке.
— Дос
тал
бузить!
— не успев
присесть
за стол, крикнул
недовольно
лейтенант. —
Что? Опять приспичило?
— Нет! — раз
дался
из обезьянника
хриплый
голос. —
Мужики,
будьте
людьми!
Трубы
горят!
— И что?
— Плес
ните
глоток!
— Ты что там? Сов
сем
оборзел?
!— Му
жики!
.. Поимейте
жалость!
Сами, что ли в таком
состоянии
не бываете?
— Сов
сем
рамсы
попутал?
! — возмутились
милиционеры.
Из обезьян
ника
в коридорчике
повторился
стук, громко
и настойчиво.
— Му
жики!
Помру,
на вас тяжкий
грех останется!
— хрипло
ругался
задержанный. —
Я же вас вчера
спонсировал!
! Причём
со всей щедростью!
! Имейте
совесть!
— Ну, од
нако,
совсем
достал!
— беззлобно
выругался
прапорщик
и предложил,
обращаясь
к лейтенанту:
— Сер
гееич,
может,
плеснуть
ему? Всё равно
отпускать
будем,
пока смену
не сдали.
— Цед
ни
ему полстакана
и пускай
катится, —
поморщился
лейтенант.
4
Се
редина
1990 годов.
Гер
манский
город.
Улицы.
Кварталы.
Большая
квартира.
Пожилой
седой
человек,
сидя, в кожаном
кресле,
смотрит
телевизор.
Выпуск
новостей
на российскую
тематику.
В них опять сплошной
негатив.
Взрыв
метана
в шахте,
сход вагонов
грузового
поезда
на железной
дороге,
убийство
крупного
бизнесмена.
Старый
немец
ощутил
волнение.
Племянник
путешествует
по России.
На поезде
дальнего
следования
он заехал
в самую
Сибирь.
Сейчас
находится
за озером
Байкал.
Зазвонил
телефон.
Генрих
взял трубку.
Кто-то из знакомых
тоже только
что посмотрел
по телевизору
«русскую
картинку»
и теперь
по-дружески
укорял
старого
друга,
что тот неосмотрительно
отпустил
племянника
в поездку
по непредсказуемой
разными
печальными
событиями
России.
Тем более,
что довольно
неспокойная
ситуация
имеет
место
на Северном
Кавказе.
Генрих
кивнул
и положил
трубку.
Задумался,
теребя
пальцами
седой
висок.
Он и сам прекрасно
владеет
информацией
о том, что происходит
сейчас
в России.
В какой-
то степени
успокаивало
то, что где находится
Северный
Кавказ,
а где Сибирь?
.. Между
ними расстояние
в тысячи
километров…