Стоянка поезда – двадцать минут
— Нет, свадь
ба
в гарнизоне
была. Офицерская,
молодёжная.
Куды мы с Василием
поедем?
— А гар
низон-
то в Чите?— Нет. В сте
пях.
Далеко.
Сначала
на поезде,
потом
на машине
надо ехать. Я и говорю
тебе, вон куда добираться?
— По
нятно, —
мотнула
головой
Дуся, видимо,
исчерпав
весь запас
вопросов
и получив
достаточно
полную
для первого
раза информацию. —
Может,
чаевать
будешь?
— Нет, пой
ду
я, — заторопилась
Анна, про себя обрадовавшись
тому, что расспросы
соседки
наконец
закончились…
Но вс
лед
Анна ещё услышала: —
Глядишь,
и скоро
нянчить
кого-нибудь
будете?
— Дело мо
лодое,
не без этого, —
согласно
отозвалась
она, открывая
дверь из кухни
на веранду.
— Счас
тливая
Юлька,
ничего
не скажешь, —
делилась
вечером
за ужином
своему
деду тётя Дуся. — Особенно
и не взяла
ничем,
не больно
какая
и образованная,
а вот не обробела,
такого
жениха
прихватила.
— Ну, — отоз
вался
дед, цепляя
вилкой
из тарелки
варёную
картофелину.
— Ве
зёт же
девке.
Не успела
толком
в городе
прижиться,
и глянь, такого
принца
привезла.
Давеча
видела
в окно. Бравый
парень.
Погоны,
фуражка
с кокардой.
При большой
должности.
Анна говорит,
замещает
полковника.
— Ну, — сно
ва
повторил
дед, цепляя
вилкой
ломтик
солёного
огурца
и откусывая
хлеб. — Ты бы ещё сказанула —
генерала.
— Ну да ну, ка
кой ты?
!— Тебе-то чего? Са
мой,
что ли пора подоспела
жениха
выбирать?
Так опоздала
маленько.
Лет на пятьдесят…
— Да ну тебя! Ан
дрейка
школу
кончит,
пускай
тоже на офицера
учится.
Там и форма,
и паёк, и невест
на выбор.
— Ага, все трид
цать
три удовольствия, —
съязвил дед.
— А что?
— Пус
кай
сначала
школу
закончит.
В армии
отслужит.
Потом
выбирает,
кем ему быть.— В ар
мии
отслужит,
ба-ба-ба, ба-ба-ба, — передразнила
тётя Дуся мужа. — Потом
в деревне
навоз
ворочать,
как мы с тобой, да?
— Кому-то надо и в де
ревне.
— Ага. Мы на
ишачились.
Дочь тоже коровам
хвосты
крутит,
зять больше
под машиной
лежит,
ремонтирует
старую
рухлядь,
потом
и Андрейке
то ж? Ага. Рассудил,
старый!
— И чего рас
кипятилась?
С чего Федотовых
зять на ум упал?— Го
ворить-
то хоть что можно.
Сам видишь,
что молодёжь
старается
уехать из деревни.
— Я о том, что если внук за
хочет,
пускай
тоже едет в город
поступает
учиться.
Сама знаешь,
как он хорошо
в механизмах
соображает.
Мотоцикл
мой уж сколь разов
разбирал-
перебирал?
Пускай
на инженера
учится.
А тебе офицеры,
говорю же,
на ум упали.
— И что пло
хого?
— А то, что глу
пая
ты курица,
мать. Про Афганистан-
то хоть слышала?
— И чего? По те
левизору
говорят.
— Го
ворят.
Который
год говорят.
— И что? Ока
зывают
интернациональную
помощь
народу.
Продукты
туда возят.
Там дома строят.
— Во
юют
там, мать.— Ба
тюшки!
А про это в телевизоре
ничего
нет… А ты откуда
знаешь?
— От
туда!
.. Налей
лучше
чаю, — протянул
он бабке
свою любимую
фаянсовую
кружку
с ярким
рисунком
и золотым
ободком. —
Поменьше бы
свои сериалы
смотрела.
— Во
юют,
погляди-
ка. Надо бы у Анны-то спросить,
что зять-то рассказывает?
— Да ни
чего
он не рассказывает.
Нельзя
им рассказывать, —
принимая
горячую
кружку,
пояснил
дед. — И ты с языком
не лезь. Всё тебе любопытно.
— Вот во
юют.
А ты, в армии
послужит.
Не пущу Андрейку
в армию.
И Светке
накажу.
— Ага, пос
лушает
тебя военкомат.
Знал бы, ничего
тебе не говорил.
— И не го
вори
больше.
— И не буду. Дай спо
койно
хоть чаю допить…
— Пей, я у тебя круж
ку
не отбираю.
Возьми
карамельки.
Чего пустой
швыркать?
— Не хочу ка
рамельки.
Последние
зубы поломать.
— А ты в чай по
ложи.
— Не хочу лиш
ний
раз сладкого.
Зубы теперь
лечить —
одна беда. Где на них деньги
возьмёшь?
— У меня у са
мой
зубы не лучше
твоих.
— Вот я и втол
ковываю
тебе, что последние
надо беречь.
— Чего уж те
перь
об этом толковать?
Я с конфеткой
буду чаевать.
6
Ко
нец
1970-х годов.
Стар
шая
дочь Лида после
школы
поехала
поступать
в пединститут.
С младших
классов
мечтала
стать учительницей
истории.
Сдала
все вступительные
экзамены,
но не прошла
по конкурсу.
За компанию
с другими
неудачниками-
девчонками
решила
идти в профтехучилище
при камвольно-
суконном
комбинате.
Дали общежитие,
стипендию.
Кроме
ПТУ имелся
и вечерний
текстильный
техникум.
Ком
бинат
занимал
площадь
в двадцать
пять гектаров,
из которых
шестнадцать
отводилось
под производственные
площади.
Специализировался
на производстве
шерстяной
пряжи,
тканей.
Первая
очередь
составляла
пятьдесят
тысяч
прядильных
веретен.
Через
два года вступила
в строй
вторая
очередь —
тридцать
тысяч
прядильных
веретен
и цех крашения.
Через
год — шестьсот
пять ткацких
станков
и шесть
тысяч
веретен
аппаратно-
прядильного
производства.
Проектная
мощность
почти
девять
тысяч
тонн пряжи,
двадцать
восемь
миллионов
погонных
метров
ткани
в год. Комбинат
состоял
из пяти основных
производств:
чесального,
прядильного,
аппаратно-
прядильного,
ткацкого,
отделочного.
Производства
располагались
в пятнадцати
цехах,
где работало
около
двух тысяч
единиц
разнообразного
оборудования,
включая
импортного:
японского,
итальянского,
французского
производства.
— Вот это раз
мах!
— восхищались
девчонки,
приезжающие
сюда устраиваться
на работу
со всех уголков
области.