Стоянка поезда – двадцать минут
Пос
тановлением
Военного
совета
1-го Белорусского
фронта
от 31 мая 1945-го года было предусмотрено
организовать
снабжение
молоком
детей
до 8-летнего
возраста
за счёт использования
молочных
ресурсов
пригородов
Берлина
в количестве
ежедневно
70 тысяч
литров
молока.
Передать
из трофейного
скота
5 тысяч
голов
дойных
молочных
коров
для размещения
на молочных
пунктах
Берлина.
Жи
тели
были поражены
таким
гуманным
отношением
армии-
победительницы.
На одном
из собраний
немецких
рабочих
в протоколе
записали
резолюцию:
«Кошмарные
недели
остались
позади.
Нацисты
пугали
нас, что русские
отправят
немцев
в вечное
рабство
в холодную
Сибирь.
Мероприятия
советского
командования
показывают,
что русские
не собираются
оскорблять
и уничтожать
нас. У нас опять появилась
перспектива
в жизни».
Победной
весной
45-го была оказана
и большая
помощь
в организации
сева. Речь идёт о тыловом
районе
войск
1-го Белорусского
фронта
восточнее
реки Одер.Мес
тное
население
здесь фактически
отсутствовало.
Несмотря
на большую
занятость
подготовкой
Берлинской
наступательной
операции,
Военный
совет
нашёл
время
рассмотреть,
и специальным
постановлением
от 1 апреля
было предусмотрено
организовать
и провести
сев зерновых
и технических
культур,
картофеля
и овощей
на площади
250 тысяч
гектаров
пахоты.
Всю работу
по организации
и проведению
сева было приказано
взять на себя войскам
фронта
и военным
комендатурам.
Было выделено
свыше
18 тысяч
солдат
и офицеров,
165 тракторов,
16 тысяч
лошадей,
отпущено
10 тысяч
тонн семенного
зерна
и 350 тонн горючего.
К 5 мая работа
была выполнена».
* * *Уз
нав
о намерении
Катерины
сменить
работу
переводчицы
в филиале
горнорудной
промышленности,
Генрих
в немалой
степени
был удивлён.
— Приз
наюсь,
не ожидал, —
сказал
он при встрече
в одном
из кафе после
телефонного
разговора. —
И чем же обусловлено
такое
решение,
если не секрет?
— Не сек
рет.
Просто
я поняла,
что это не моё. К тому же, там какая-
то путаница
случилась
с документами.
Обе стороны
оказались
несогласными
с выставленными
требованиями.
О каком
партнёрстве
можно
говорить
в такой
ситуации?
Может
быть, они и вернутся
к этому
позже,
но я решила
в данном
проекте
больше
не участвовать…
— И ка
кие
планы?
— Я вам, пом
ните,
говорила
о нескольких
социологических
работах?
Помните,
в частности,
немцы
о русских,
русские
о немцах?
— Да, ко
нечно,
помню.
— Эта тема воз
никла
не сама по себе. Дело в том, что в России,
в городе
Ярославле
открылся
Дом российско-
немецкой
дружбы.
Одна из тамошних
сотрудниц —
моя сокурсница,
узнав,
что я здесь, В Германии,
попросила
сделать
такой
вот социологический
опрос.
— Так, это очень ин
тересно
и занимательно, —
Генрих
отставил
в сторонку
бокал
с минеральной
водой,
внимательно
слушая
собеседницу.
— Так вот, как го
ворят
у нас, дальше-
больше.
Теперь
уже в Москве
открывается
Дом российско-
германской
дружбы
в рамках
поддержки
этнических
немцев
за рубежом.
Германское
правительство
откликнулось
на просьбу
российских
немцев
и выкупило
дом — пятиэтажный
особняк,
который
принадлежал
троллейбусному
депо и в котором
раньше
располагалось
общежитие.
Сделан
был ремонт.
Удалось
сохранить
исторический
облик
здания:
высокие
потолки
и внутреннюю
архитектуру.
— Ка
терина,
а кто, позволю
спросить,
финансирует?
— Ми
нистерство
внутренних
дел Германии.
Главное,
что Дом российско-
немецкой
дружбы —
это не только
центр
встреч
российских
немцев,
но и место
пересечения
немецкой
и российской
культур,
что само по себе формирует
тесные
дружеские
отношения
между
Россией
и Германией.
Основная же
цель Дома — быть мостом
между
Россией
и Германией,
что предполагает
обмен
богатым
научным
опытом,
налаживание
экономических
связей
и, конечно,
культурные
события.
— Что-то мне под
сказывает,
Катерина,
что теперь
мы с вами встретимся
нескоро?
— И так, и не так, — рас
смеялась
она. — Да, сейчас
мне надо ехать в Россию.
После
Москвы
мечтаю
вырваться
на недельку-
другую
домой.
Давно
и родителей
не навещала,
и с братом
не виделась.
— Да, а чем брат за
нимается?
Кажется,
Валерий?
— Да, Ва
лерий.
Ой, не знаю даже, как и объяснить.
В общем,
как и в стране,
всё с ног на голову.
Учился
на философском
в МГУ.— МГУ, о, это дос
таточно
серьёзно, —
изумился
Генрих.
— Да, серьёз
но, —
качнула
головой
Катерина, —
но ведь не доучился,
бросил,
вернулся
домой,
поддавшись
новым
веяниям.
Решил
уйти в предпринимательство…
Я, конечно,
не в восторге
от столь, считаю,
необдуманного
шага младшего
брата.
Прежде
всего,
конечно,
во всех своих
поступках
придерживаться
здравого
смысла.
А он заключается
в том, что не могут
все люди разом
поменять
профессии
и, как теперь
модно,
стать коммерсантами.
Неверно
всё это, не должно
быть так. Отчасти,
возможно,
поэтому
я и решила
уйти из частной
компании.
Ну, не моё это всё, хотя вот разговаривала
по междугороднему
с одной
подругой
из дома, так она меня чуть ли не дурочкой
назвала…
— Бо
юсь
ошибиться,
но где философия,
а где предпринимательство?
— удивлённо
произнёс
Генрих. —
Слишком
резкий
переход
от социализма
к капитализму
произошёл
в России,
как-то спонтанно.
Думаю,
что большинство
тех, кто, действительно,
занялись
бизнесом,
не вполне
готовы
к такому
роду деятельности.
В таких
условиях
для начинающих
коммерсантов
существует
в основном
одна форма,
скажем
так, предпринимательства,
это перекупка
и перепродажа
товара.
Готового
товара,
где-то кем-то произведённого,
именно
кем-то, но не твоими
руками.
Я знаю, что сейчас
Россию
захлестнула
волна,
даже не волна,
а цунами
именно
такой
формы, —
Генрих
прервался
почти
на полуслове,
подбирая
нужное
и точное
выражение: —
Я бы сказал
такой
формы
даже не бизнеса,
какой
там бизнес,
просто
смешно,
такой
формы
выживания…