(Не) случайный малыш от босса (СИ)

— Как ты, Марина?
— В смысле?
— В прямом. Как ты себя чувствуешь?
— Я… эм… нормально, — выдавливаю растерянно, потому что чего я точно не ожидала от своего босса, так это того, что его будет интересовать моё самочувствие.
В этот же момент дверь в комнату для персонала снова открывается и мой взгляд падает на стоящую на пороге Любу. Которая в свою очередь на нас с Громовым смотрит круглыми глаза. И только сейчас до меня доходит как это всё выглядит со стороны. Мы с боссом вдвоём в кабинете, стоим чуть ли не впритык друг к другу, и он вдобавок ко всему, голый по пояс.
За секунду моё лицо вспыхивает до помидорного оттенка, и пробормотав тихое “мне работать надо” я вылетаю из комнаты.
Господи, как позор! Мало того, что я и так в проблемах по самую макушку, не хватало ещё, чтобы теперь слухи по офису о нас с Громовым поползли. А они поползут. И не потому что Люба сплетница. Она-то как раз самая адекватная в фирме, но и мне надо быть реалисткой. Беременность — это как шило в мешке. Долго такую информацию утаивать не получится. Но вот чего бы мне не хотелось, так это того, чтобы стала известна причастность Громова к моему интересному положению. Меньше всего на свете мне хочется, чтобы мне обсасывали косточки вплоть до самого декрета.
Вернувшись обратно на рабочее место, пытаюсь вытряхнуть из головы тяжелые мысли и переключаюсь на поиски документов. Хотя, получается у меня это не очень. Просматриваю папки, а перед глазами вместо договоров то полуголый Громов, то удивлённый взгляд Колесниковой, которая нас застукала.
Матвей появляется в приёмной минут через десять после меня злой как чёрт. Молча проходит мимо и скрывается в своём кабинете, громко хлопнув дверью. Да уж, видимо, тоже не в восторге от случившегося…
От тяжелых мыслей в реальность меня возвращает стук в окна. Когда вижу, как об них разбиваются капли дождя, и без того отвратительное настроение скатывается на самое дно. Потому что у меня с собой ни зонта, ни, хотя бы, куртки с капюшоном. Я вообще изначально планировала просто прогуляться пару часов по центру города. Как меня в итоге занесло в офис я до сих пор осознать не могу.
Единственная хорошая новость — я всё-таки нахожу нужные документы. Рита воткнула их в папку с договором совершенно другой компании. Возвращаю папки на место, а договор несу Громову.
Всеми силами стараюсь абстрагироваться от внутреннего мандража, который испытываю в тот момент, когда стучу в дверь его кабинета. После короткого “войдите”, судорожно выдыхаю и захожу в кабинет босса.
Матвей снова за рабочим столом, уже в другой рубашке. К счастью, голым торсом больше не светит. Хоть что-то радует…
Ловлю себя на том, что снова слишком долго смотрю на него. Тут же одёргиваю себя и, откашлявшись, кладу на стол Громову документы.
— Вот договор. Если на сегодня заданий больше нет, то я поеду домой, — уже успеваю дойти до двери, но мне в спину прилетает голос Громова.
— Марина, стой.
Разворачиваюсь обратно к Громову и ловлю на себе его тяжёлый задумчивый взгляд, от которого у меня против воли сердцебиение ускоряется.
Знать бы, о чём он думает, когда вот так на меня смотрит.
Ненавидит? Считает, что я вру и ребёнок не от него? Или, может быть, думает, что я забеременела в ту ночь специально?
На самом деле, он вполне может думать именно так, учитывая, что я всё же притворилась тогда другим человеком. Но я сделала это не с целью залезть к Громову в постель. У меня же даже мыслей таких не было изначально! Я всего лишь планировала домой пьяного босса, чтобы он не натворил ничего с хмельных глаз! Но разве это докажешь. Тем более теперь, когда всё между нами уже произошло…
 
— Завтра тебя ждать на работу? — спрашивает Громов, наконец, прервав затянувшееся молчание.
— Ну, если у вас в планах нет вернуть Риту обратно на моё место, тогда я приду, — пожимаю плечами. — Это всё, что вы хотели спросить?
Так и не дождавшись от Матвея ответа, всё же разворачиваюсь и выхожу из кабинета.
Хочу домой. Залезу в тёплую ванну и в съем ведро мороженого. Прямо там, не вылезая.
Надо только как-то к этому дому добраться, потому что дождь льёт как из ведра. Остановившись под навесом компании, пытаюсь вызвать такси. Но сейчас самый час пик, поэтому машину найти нереально. Так что единственный возможный вариант попасть домой — это доехать на метро, до которого под дождём ещё бежать минут десять.
Поджав губы, уже собираюсь было ступить под дождь, но сделать этого не успеваю, потому что в этот же момент кто-то неожиданно хватает меня за руку и дёргает обратно.
Разворачиваюсь и упираюсь взглядом в Громова, стоящего у меня за спиной.
— Куда собралась? Хочешь заболеть? — спрашивает хмуро. — Здесь стой, я машину подгоню.
— Мне… кажется, что нам лучше не контактировать вне работы на глазах у других сотрудников компании. Учитывая, что нас сегодня и так видели в комнате для персонала при довольно двусмысленных обстоятельствах, по фирме могу поползти слухи… — говорю, как мне кажется, вполне логичную вещь. Но босс почему-то только хмурится ещё больше.
— Глупостей не говори, — раздражённо закатывает глаза. — Здесь стой.
Не успеваю ничего ответить, как он уже выходит под дождь и бежит на стоянку. Садится в Мерседес, и уже через минуту машина останавливается у лестницы. Всего три ступеньки, и я буду в тёплом салоне и не буду мокнуть под дождем. Но стоит ли делать эти три шага, вот в чём главный вопрос…
Пока я обдумываю это, боковое стекло медленно опускается вниз, и я вижу недовольное лицо босса.
— Сама сядешь, или тебя силой затолкать?
Нет, всё-таки он самодур!
Быстро делаю эти три шага и сажусь в салон. Даже пристегнуться не успеваю, как машина срывается с места.
Едем молча, и напряжение между нами я чувствую слишком хорошо. Понятно, что Громов не в восторге от того, что приходится везти меня домой, но он все равно делает это. Только не понимаю зачем…
— Спасибо, — говорю, как только автомобиль останавливается у моего подъезда. Только вот выйти не успеваю, потому что Матвей вдруг нажимает на кнопку блокировки дверей.
— Нам нужно что — то решить, — говорит, когда я перевожу на него вопросительный взгляд.
— Если вы о моём отпуске, то очевидно, что он закончился сегодня днём, — отвечаю, хотя, прекрасно понимаю, что Матвей имел в виду не это.