Аннабель. Терновые истории (СИ)
— Теперь родня той девицы жаждет расправы и компенсации, — продолжил закончил. — Написали грозную телеграмму. Угрожают. Требуют выдать местонахождение беглянки, или…
Дальше слушать я не стала. Вышла из дома, тихо прикрыв дверь, и устало провалилась к стене. Неприятности сыпались на нашу семью одна за другой, даже не думая прекращаться. Теперь вот тетушка… Столичные часто приезжали, заказывали услуги у местных, а затем, не желая платить или желая вернуть уплаченное, подавали жалобы через конторы законников. То картину им нарисовали не такую, как хотелось; то предсказание испортило им жизнь; то артефакт работает совсем не так, как просили. Так что, теперь все больше местных вовсе отказывались работать с незнакомцами.
Тут я припомнила бывшего жениха. Оуэн, уехав год назад, осел в столице и, говорят, неплохо устроился. Иногда по его рекомендации оттуда за услугами приезжали богатые леди и лорды. Им доверяли. Оуэна здесь помнили и любили. Я тоже помнила. А любовь давно увяла, и теперь казалось, что все это было совсем не со мной: мечты о семье, романтика, жаркие поцелуи. Он не смог вернуться ради меня в Глубинки, а я не смогла отказаться ради него от дара.
Тетушка Марианна как-то сказала, что настоящая любовь и не должна восприниматься как жертва во имя кого-то. Возможно, она была права.
Оттолкнувшись от стены, я отправилась к себе. Нужно было успокоиться и подумать, чем помочь родственнице. Подсчитать, сколько денег у меня отложено на свободные расходы… Взгляд невольно опустился к сумке, в которую я сложила сегодняшний крошечный заработок, и наткнулся на дурью траву, обещанную леди Василианне.
И хотя идти больше никуда не хотелось, я заставила себя сделать небольшой крюк. Зря. Стоило войти в уютный дворик арендованного леди Василианной дома, как настроение испортилось окончательно: я услышала голос ее племянника. Дальше показался и он сам.
9
Раймонд
К моему пробуждению дом снова опустел.
Глубинки радовали отличной погодой, постель оказалась удобной, а сны… очень приятными! Даже слишком. О таких никому не рассказывают, наслаждаясь воспоминаниями в одиночку. Единственным нехорошим моментом стало понимание, о ком именно были эти сны.
Аннабель. Девица, дважды встретившаяся мне на пути. За два дня. И засевшая в голову, как заноза, от которой было очень тяжело избавиться. Вечером, после тетушкиного рассказа, меня терзало чувство вины из-за необоснованных нападок на бедняжку знающую. А ночью… Ночью я очень усердно извинялся перед этой Аннабель. И, смею заметить, ей в моем сне тоже нравилось.
Вот только ближе к обеду, когда я соизволил спуститься вниз в поисках завтрака, захотелось все забыть. И то, как я грубил девице в реальности. И то, что мы делали в моих снах. Однако ее образ — тот самый, где она в слишком откровенном сарфане вешала белье, привстав на цыпочки — не выходил из моей головы. Ее стройные ноги, высокая грудь, выбившиеся из-под платка пряди русых волос на загорелом лице…
Я мотнул головой, прогоняя наваждение, и позвал тетушку. Та не откликнулась. Ее горничная так же исчезла.
— Чаоморро! — крикнул я, выходя из дома в поисках хотя бы одной живой души. — Где все?
И, кто бы мог подумать, один человек нашелся! Вместо лекаря из-за угла дома показалась всезнающая и вездесущая мисс Аннабель.
— Ищите своего Чмора? — спросила она с непроницаемым выражением лица. — Он потерялся?
Я почувствовал, как дернулось правое веко. То ли так подействовало неправильно произнесенное имя лекаря, то ли голос девушки, то ли ее появление в принципе.
— Вас за каким… по какому случаю сюда занесло? — как можно сдержанней ответил я.
Сегодня знающая была одета в длинное бежевое платье с рукавами фонариками. На груди оно застегивалось почти до самой шеи. Казалось бы, скрыто абсолютно все, чем можно заинтересоваться. Но моя память, на которую я к сожалению не жаловался, моментально подсказала, что за фигура спрятана там, под плотным хлопком.
— Я обещала леди Василианне зайти, — сказала девушка тем временем. — Принесла ей трАвы. Они помогут унять головные боли, приведут в порядок мысли и дадут организму расслабиться.
Я с подозрением посмотрел на холщевый мешочек в руках «всезнающей». Из него сиротливо выглядывали сухие мятые соломины, меньше всего напоминающие что-то, способное обезболивать или расслаблять.
— Не думаю, что тетушка станет это пить, — выдал, не сдержавшись.
— Почему? — удивилась мисс Аннабель. — Вы же пили, и ничего…
— Я?
Мисс кивнула:
— Леди Василианна сказала, вы выпили остаток ее запасов за два вечера и попросила принести еще «дурьей» травы.
— Почему «дурьей»? — чуть севшим голосом уточнил я. И, хотя не имел дара, откуда-то заранее знал — хорошего ответа не получу.
— Она слишком расслабляет, — пожала плечами мисс Аннабель, — заставляет спать подолгу и видеть очень яркие сны. В итоге никакие дела не делаются. В голове слишком пусто, как у… не слишком умных людей. Поэтому так назвали. Но, если у вас бессонница, то средство идеальное.
— Это точно, — пробормотал я, с некоторым страхом глядя на сухие соломины и зарекаясь пить тетушкины запасы в будущем.
— Что ж, оставлю это вам. — Аннабель протянула мне мешочек. — Передайте леди Василианне, если вас не затруднит.
Я кивнул, с опаской принял солому, и какое-то время наблюдал за знающей. Она почти ушла со двора, когда я наконец собрался с силами и произнес то, что должен был, как взрослый сильный самодостаточный мужчина, умеющий признавать свои ошибки:
— Вы тоже виноваты в том, как неприятно началось наше знакомство.
Она обернулась, заломила левую бровь. И я, вздохнув, добавил уже гораздо серьезней:
— Но моей вины, несомненно, в разы больше. Признаю. Мне не стоило говорить с вами в том тоне, в каком я говорил. И вообще… Я бы хотел чем-то загладить свое поведение. Не просто словами, а делом. Возможно, вам нужна помощь? В чем-то.
Она продолжала молча меня разглядывать, от чего становилось ужасно неловко. Тут же вспомнилось, что одеться я успел, а вот причесаться — нет. Да и побриться не мешало бы…
— А что вы умеете? — неожиданно спросила мисс Аннабель. И ее тон был настолько пропитан сарказмом, что чувство вины во мне уменьшилось в разы. Сдулось до малюсенького комочка.
Я умел многое! Очень… и ее вопрос был оскорбительным. А следующий вообще застал меня врасплох:
— Дрова, например, наколоть сможете?
— Безусловно, — солгал я, при этом пытаясь вспомнить, держал ли вообще когда-либо в руках топор?
— Что ж… Тогда, если вы действительно жаждете искупить вину, приходите, — улыбнулась она. — Дрова действительно не помешают. Я буду дома завтра после обеда.
— А сегодня? — уточнил я, неожиданно поняв, что делать все равно больше нечего.
Мисс Аннабель, кажется, растерялась ненадолго, но быстро собралась и кивнула:
— Прямо сейчас я иду домой. Можем пойти вместе.
— Дайте мне три минуты, — попросил я, взмахнув мешочком с соломой. — Оставлю это, возьму пиджак и отправимся делать добрые дела!
Она улыбнулась, но как-то неуверенно. Снова кивнула и указала на калитку, сообщая:
— Буду ждать вас у тропинки. Пойдем через лес — так гораздо быстрее.
10
Аннабель
Честно говоря, стоя у леса, я думала о том, чтобы малодушно сбежать. Не дожидаясь лорда. А еще корила себя за согласие на помощь.
Для чего она мне?
Дрова прекрасно рубит малыш Энниз.
Конечно, нужно было отказать племяннику леди Василианны. Послать его… назад, в столицу. Чтобы не лез к честным девушкам со своим мнимым раскаянием.
Но мне неожиданно понравилось, что он извинился. Без пафоса, даже с неловкостью. Сразу видно — лорду непривычно признавать вину перед кем-то. Наверное, потому он и сделал это так неумело. Как тут не простить?
— Вот и я. — Он пришел действительно быстро. Улыбнулся и уточнил: — Надеюсь, топор у вас есть? Я свой оставил в столице.