Лепестки роз на чёрном покрывале (СИ)

— Это не кувшинки, а стабилизированные лотосы в слое экспосидной смолы — блондинка потянулась к полке шкафа и вынула невероятной красоты цветы.
Самодельные бокалы действительно были ослепительны, белые лепестки между собой магически фиксировали, стабилизировали и покрывали тонким слоем смолы. Такая чаша прекрасно работала с магическим воздействием, если травнику, например, требовалось смешать несколько растений.
Амиаль самостоятельно создала парочку для личного пользования. Редко, но метко, лотосы доставались не по назначению, как в нашем случае.
— Ния, ты теперь целитель? — поинтересовалась блондинка после первого тоста "за дружбу".
— Да…
— Как так-то? Ты же талантливый артефактор, вот смотри — она обнажила ушную раковину на которой поблёскивал в хрящике гвоздик — он до сих пор действует, уж пол года прошло.
— А что это? Напомни, прошу.
— Так защита от драконьего обаяния. Мне замуж никак нельзя, со своим характером изведу бедняшку — расхохоталась она — а ты правда в Себастьяна Депси влюбилась? — задала она вопрос после второго поднятия импровизированных бокалов.
— Он походу к тебе так же неровно дышит — заплетающимся языком сказала Ами.
Сильная оказалась огневуха. За рассказом про поцелуй и унизительные реплики про отчисление, мы ещё пару раз выпили и полностью были готовы к подвигам.
Девочки внимательно выслушали план, насмеявшись вдоволь три пьяных ведьмы…ой, не из той серии, драконицы, поплелись вершить карательную месть.
  
Глава 7
 
Сумерки только опускались на землю, когда мы осторожно крались в общежитие боевиков, утыкались во что угодно, лишь бы приглушить смех. Шатаясь, но без палева, как нам казалось, прятались в кустах, ползли по ровной траве, Амиаль поведала, что она называется мятлик. Забавно, мы примяли мятлик. Добрались в потёмках, когда самые заучки выключают свет и ложаться спать.
Себастьян определённо не такой. Риа, по большому секрету, рассказала, что Селестина целый день хвасталась о ночи, которую проведёт в объятиях любимого и, возможно, в этот раз ложе украсят лепестки роз. Ерунда вопрос! Порывшись в собственной комнате, Ами сшибла пару предметов с полок, пьяно махнула рукой и нашла злополучные цветки. Немного засушенные по краям, но продолжавшие источать тонкий аромат.
Безжалостно распотрошили невинные буноны, так усмирив лишнюю агрессию, мы собрали итог в мешочек и отправились вершить суд над изменником.
— И где его комната? — шёпотом спросила я, стараясь стоять прямо.
— Ния, мы под окнами, вон на третьем этаже — Рия запрокинула голову и вытянула руку с указывающим пальцем, я повторила движение — свет не горит. Осталось выяснить, как забраться наверх.
— Пф, по дереву конечно — перевела указывающий жест на разлапистый дуб, удачно растущий для нашего плана.
Блондинка не влезала, уже просто раскачивалась из стороны в сторону, развлекала себя собиранием глаз в кучку. Взяв заботливо мешочек, крепко закусила его, направилась покорять неприступный ствол. Самая ближайшая ветка росла выше моего роста, прыжки ничего не дали, я только запыхалась от натуги.
— Ой! — резко увеличился рост, от неожиданности чуть не вписалась в кору.
— Тихо — шикнула огненная снизу — лезь давай.
Команда принята. Моё тело постоянно норовило свалиться с каждой ветки, подобно самке бегемота, я с грацией руконожки, неповоротливое водное насекомое ужасно неуклюжее на суше, поднималась выше, пока не оказалась напротив заветных окон.
Давясь смехом, почувствовала себя бессмертной подобно богини, прыгнула. Себастьян, не ожидавший вторжения на свою жилую площадь, оставил окно открытым. Видимо проветривал перед соитием. В общем подставил сам себя. Самостоятельный у меня жених.
Попав внутрь, точнее ввалившись, попа тянулась к земле, но я подняла ноги выше и кульком приземлилась на пол. Сначала решила оглядеться, интересно же в какой обстановке проживает тёмный. Разочарованно скорчила моську, стандартная обстановка, только в тёмных цветах. Ага, нашла глазами постель, застелянную чёрным покрывалом. Козёл! Приподняла аккуратно краешек, таким же цветом было и постельное бельё. Двойной козёл!
 
— Сейчас я тебе устрою романтичное свидание. Рыжая пищать будет, жаль лица ваши не увижу — бормотала под нос, хаотично расбрасывая лепестки, кровавыми пятнами остававшимися на ткани.
— Пс, пс, огонёк просит солнышко. Пора сваливать, Ния — раздался под окном заговорщецкий, пьяный голос Рии — чёрные тучи сгущаются, гадюка ползёт по направлению…у-у-у.
Себастьян в компании Селестины направлялся к себе. Перевела зашифровку подруги.
— Лови меня, огонёк! — прежде чем вымолвила полушёпотом, оглядела свое творение и осталась полностью довольна, а потом, не раздумывая, перемахнулась через подоконник.
Это было последнее яркое воспоминание. Обратный путь прошёл в тумане, видимо тело от физических нагрузок устало настолько, что отключился мозг и все действия совершённые мной до встречи с подушкой, проделывались на автопилоте.
Утро встретило пульсирующей болью в висках. За разделяющей стеной слышны были трели птиц на разные лады, да раздражающе весёлые голоса, ещё больше прогрессирующие неприятные ощущения. От нового приступа не сдержала мученический стон.
— Пить меньше надо — раздался ни грамма не сочувствующий голос.
Как оказалось, открывать глаза так же до безумия неприятно, не то, что шевелиться, это подобно смерти. Посмотреть посетителя я была обязана. Какой смертник пробрался в мою комнату и не побоялся охранного паука. Несложно догадаться, что этим недочеловеком мог быть только один. Габриэль Торонтон.
Так, а почему комната не моя? Подумала, когда удалось разлепить веки. Кричащие, ярко-красные обои, такого же цвета занавески, неспешно развивающиеся на ветру. Определённо мы решили проветрить перед полным отключением сознания, амбре стояло знатное. Подруги находились тут же. Рия и Ами умудрились уместиться на одной кровати, разобрать где чьи руки-ноги, не представляло возможности.
Так, мы явно в комнате огненной, судя по расцветке, а я лежу на полу, застеленном подпаленным ковриком.
— Тречь — от души ругнулась, легла на спину и прижала пальцы к вискам — Габ, будь другом, налей водички. Во рту будто попробовала песок.
— Где ты успела нахвататься неприличных выражений тёмных — раздалось лязганье, бряканье, заставившее плотнее стиснуть зубы — смотрю, план по соблазнению Себа воплощается полным ходом. Он тебя, кстати, ищет.
— Меня? — села от неожиданности, опять невольно застонав и скривившись от боли — зачем я ему? Ой, как плохо-то…
Габриэль протянул стакан со спасительной влагой. Выхватив из рук, принялась жадно глотать, попутно завидуя подругам. Дрыхнут и хоть бы хны.
— Нечего было усыпать его постель лепестками роз — по интонации слышала, доволен моей проказой — Селестина нос задрала от гордости, будто всё общежитие боевиков не слышало, как Себастьян выгонял драконицу, распекая тебя на разные лады и что-то там про поцелуй.
— Что же делать? — стакан вернула, самочувствие вроде бы улучшилось, но полноценно соображать не могла.
— Алиби, Ния, алиби — съехидничал он.
— Нам не пройти мимо незамеченными, быстро доложат, боевики точно — попытка встать успешно провалилась, я плюхнулась обратно на попу — как единственного представителя континента Уахос его бояться, но и уважают…
— Только не боевики — со странной радостью произнёс Габриэль, я удивлённо обернулась в его сторону, он сидел ухмылявшись во все зубы — после представления, которое случилось благодаря тебе, эта выскочка долго не появится у них. Благодарность — это малое, чем могут отплатить, поэтому не сдадут. Но мы пойдём другим путём.
Он достал из кармана штанов небольшую палочку, кажется из дерева, украшенную камнями разных цветов.
— Твой подарок, помнишь? — насмешливо поддел меня, протягивая руку и помогая подняться.
Естественно ничего не помнила, лишний раз напомнить, что я не сестра и незаконно нахожусь на территории академии, в стиле воздушника. Отказываться от добровольной помощи не стала, предстать перед разъярённым Себастьяном страшнее. Вот пусть помогает с отмазкой.