Лепестки роз на чёрном покрывале (СИ)
— Да — подтвердил он догадки, присаживаясь в кресло стоявшее близко к кровати — Лихерия задумала безумный переворот — не одной мне она показалась не в себе — самой занять трон и поставить во главе континентов дракониц. Смешно — он фыркнул абсурду действий правительницы.
— Вы считаете женщина не может встать во главе континента? — скривила губы, отчасти умыслы Лихерии не лишены смысла, слышать такое неприятно.
— Дая, я вижу упрямство на лице. Не стоит делать преждевременные выводы. Правители не могут отслеживать всё, особенно когда об этом не докладывают. Ты сама будущая правительница, перед тобой открыто множество дорог, но не иди путём Лихерии. Возьми на вооружение идею — подсказал правитель.
— Возможно — расплывчито отозвалась — расскажите, как прошёл бой и… про Габриэля.
Шрайдес зажмурился и сжал подлокотники кресла так, что костяшки побелели. Оживление возлюбленного Ниянеллии пришлись не по вкусу уверенному в победе мужчине, такому, как правитель не по статусу с соперником переманивать внимание девушки. Они сами на него вешаются. Я наблюдала превращение в ледяную статую, воздух стал прохладней от магии, но я не торопила, пусть сам справиться с действительно сильными эмоциями. Первыми на моей памяти. Любовь прошибла даже такого бездушного.
— Себастьян давно следил за Лихерией, он раскусил коварство жены Эордана. Давно начал создавать собственную армию из преданных ему тёмных. Одного не знал, что среди бойцов были девушки, заразившиеся бешенством. Волколаки оказывается боятся магии хаоса и один служил и кусал по приказу.
Переместившись в замок, Себастьян поднял всех своих людей и пошёл штурмом на собственный дом. Повезло, что правитель Эордан Депси находился во дворе, там-то ему объяснили суть вторжения. Отец и сын объединились, вместе прорвались в подземелье. Там Себастьян чуть не убил Селестину Ингис, отбросив безчувственное тело, приступил к разрушению стены, но появился волколак. Стоило тёмному выпустить туман хаоса, как зверь склонился и сила ударилась, создав проход.
Внутри я лежала без сознания, а правительницы Лихерии Депси не наблюдалось рядом.
— Я отдала её на растерзание умершим предкам семьи Депси — вновь закрыла глаза.
— Габриэля я увидел сразу же среди сражающихся. Я сразу осознал, что это он — уголок губы с правой стороны чуть приподнялся — с Ниянеллией Морраис они повстречались на следующий день, когда тёмный разрешил навещать тебя и менять его. Первые сутки неотлучно находился сам — Шрайдес по мере рассказа вернулся в обычное состояние, в комнате сразу потеплело или опять поднялся жар — она плакала.
— Оставьте её в покое, правитель.
Голос был спокоен. Смириться Шрайдес Фреллис не мог с таким раскладом, он сурово осмотрел меня и не говоря не слова вышел за дверь.
Только я хотела отключиться, почувствовала движение множества лапок, топающих от ног до груди.
— Нить — обрадовалась паучку, а потом сон сморил меня окончательно.
Глава 43
В оздоровительном сне я пребывала до самого рассвета. С первыми лучами солнца следующего дня смогла присесть в кровати, улыбка сама собой растянулась на лице, обрадовалась возвращению сил, и померкла, стоило обнаружить тёмного спящим в кресле. Он выглядел изможденным: круги под глазами, растрёпанные волосы, запыленный костюм, как переместился, так и не менял его. Видно дни моего пребывания в отключке прошли плодотворно на благо драконов хаоса.
В мои планы не входило его будить, поэтому на цыпочках, удерживая равновесие, прокралась к выходу, бросила прощальный, любящий взгляд, плавно отворила и так же закрыла дверь. Мне потребовался глубокий вдох, что бы не вернуться.
Неприветливый коридор без каких-либо украшений не располагал к неспешным прогулкам, плотные портьеры бордового оттенка не добавляли красок, оставляли картину мрачности, отсутствие уюта. Поставить бы кадки с цветами, украсить стены портретами или пейзажами, гобеленами, наполнить дом не только лучами солнца, но и светом любви. Тряхнула головой, отогнала непрошенные мысли.
Направилась наугад вправо, надеясь, что в такую рань потомки хаоса предпочитают видеть десятые сны, а не бродить по каменному дому или трудиться на территории замка.
Повезло с планировкой, строились дома правителям по одному образцу и вскоре я выскользнула через кухонный выход, испугав дородную женщину своим светлым нарядом из плотной сорочки и блеском золотых, спутанных волос. Догадалась переодеть меня сестра и захватила одеяние из академии. Прижав палец к губам, проплыла мимо неё, жавшейся к плите. Не удержалась от смешка, когда женщина ойкнула, забыв о разогретой поверхности. Призрак наследницы Даянеллии Морраис побрел дальше.
Я не сразу заприметила тяжесть в подоле, а когда обратила внимание, уставилась в неживые, но такие понятливые глазки-бусинки. Безрадостно улыбнулась артефакту-паучку, ни в коей мере не собираясь поворачивать назад.
Запущенный сад вплотную засажен красными розами, каплями крови казавшимися на более тёмной листве. Выстеланных дорожек не наблюдалось, лишь вытоптанные тропинки, хаотично проложенные между заросшими кустами. Даже тут присутствовал хаос.
Ветер холодил разгорячившуюся кожу, уносил пустые мысли, придавал уверенности в своём выборе. Я дёрнула помовочное кольцо, которое не поддалось желанию хозяйки и плотнее обхватило палец.
— С самого начала наша история началась неправильно — шепнула в пустоту.
Босые ноги ступили на одну из тропинок. Первые шаги даже с внутренней уверенностью исчезнуть из жизни тёмного давались тяжело, я гнала противоречия, разрывающие изнутри. Я поступаю правильно, уговаривала себя. Воздушная стихия уже не казалась спасительной.
Колючие шипы захватили белую ткань. Пришлось остановиться, выпутать из плена сорочку, стараясь не повредить острые стебли. Пара шагов и снова затормозила, теперь с другой стороны запутался подол. Увеличивала расстояние, ругаясь на слишком свободное одеяние и ветер, словно сговорившийся с кустами, задувавший точно в объятия шипов.
— Сбегаешь, трусишка? — раздалось на спиной насмешлово.
Медленно поднялась, бросив аккуратно освобождать ткань от шипов. Фиолетовые глаза настороженно наблюдали, поза собранная, хищник, готовый броситься за добычей.
— Себастьян, так будет лучше. Поверь, у меня весомые аргументы — решила отступить, слишком близко, расстояние в пару шагов не мешало уловить запах тёмного или ветер-проказник специально дул с той стороны.
Забыв про захваченный подол, сделала шаг назад и упала бы на спину, но любимый оказался быстрее. Подхватил, прижал к себе, утыкаясь в шею.
— Я хочу услышать их — дыхание коснулось кожи.
— Я потеряла магию… — отчётливо произнесла, стараясь не реагировать на интимную близость
— Плевать!
— Я не ощущаю Накеерин — в голосе добавилась настороженность — и предвидя ответ. Как на это посмотрит Сайферон?
— Плевать — ответил несносный тёмный.
Его ладонь нежно массировала затылок, разум расстекался подтаявшим желе, от таких ласк собрать себя оказалось проблематично. Его губы вовсю изучали изгиб шеи, шаловливый язык нашёл мочку уха и после ласкового обращения, неожиданный прикус был кстати.
— Нет притяжения истинности — чуть не застонала вслух и поймала себя на мысли, что не воспротивилась неожиданной инициативе.
— В нас сейчас больше притяжения, чем во всех драконицах, связанных между собой — хохотнул, прижавшись губами к обнажённому плечу.
И когда успел оголить?
Не хотела признаваться до разговора с отцом, но Себастьян вынуждал открыться полностью. Я итак долго сдерживала стон, больше не могла.
— Я не являюсь наследницей золотых драконов. Лихерия-любовница Дариена Морраиса. Уговорила поменять близнецов местами, что бы в дальнейшем я играла роль её марионетки, иначе на континент Айлура напали бы — признавалась рывками, пока тёмный покрывал поцелуями оголённую кожу.
После каждого соприкосновения место кололо ещё какое-то время, а потом покрывалось пламенем. Я замолчала, лишь тогда Себастьян выпрямился и посмотрел прямо в глаза.