Лепестки роз на чёрном покрывале (СИ)

Дорогу освещала золотистая луна, умудрившая каким-то образом светить через листья и золотые огоньки, свободно летавшие в воздухе.
— Кто это? — один сел на любезно подставленный мной палец.
— Светляк. Разве у вас такие не водятся? — отрицательно покачала головой, поднесла ближе, чуть ли не к носу, рассматривала чудо природы.
— На Айлуре ночи короткие, такая красота должна радовать глаз в темноте. Конечно искры света не сравняться с ним — светляк расправил крылышки и отправился в полёт — это мох под ногами?
— У нас редко растут полноценные растения, деревья все высокие из-за нехватки света. Вот и тянутся ввысь, не давая развиваться траве или кустарникам. На полях, а они у нас образуются рядом с населёнными объектами, засеиваются молотами. Из неё получается белая мука, а потом пекуться лепёшки на всех. А ко мху привыкай, он у нас повсюду.
— Животные? Чем они питаются? — в отличие от меня, споткнувшейся о несколько выпирающих корней, Себастьян ориентировался и что бы избежать садин на мне крепко держал за руку.
Мы осторожно продвигались к таинственному убежищу, мягко ступая по мху. Огибали древесных гигантов и я, тёмный-то видел светляков не раз, любовалась летающими огоньками.
— Друг другом — последовал кровожадный ответ — мирных животных у нас практически нет, не приживаются или съедают целой популяцией.
— А цветы?
— Розы…
Лепестки роз на чёрном покрывале. Вспомнилась традиция драконов хаоса. Так и подмывало расспросить, с трудом прикусила язык, промолчала. Одинокая, покосившаяся избушка стояла неприглядным строением в глуши такого очаровательного в ночной темени леса. Совершенно не вписывалась в пейзаж, а внутри оказалась убогой.
Кособокие лавка, стол и табурет по единственному экземпляру, явно соструганные дилетантом. В углу тонюсенькая подстилка для сна.
— Не богато — оглядела тесное помещение, три шага вправо до стенки от двери, столько же до другой и десять прямо — тут не живут, а выживают. Какой кособокий построил его?
— Я — пожал плечами он — присаживайся, я посмотрю запасы.
С сомнением покосилась на кривую табуретку. Кажется преподавательница этики и эстетики упоминала о чистящем заклинании.
"Нет ничего зазорней, чем ходить с пыльным задом!" — повторяла она во время урока постоянно.
Себастьян как раз вышел наружу. Я обратилась к внутреннему источнику. Солнечная магия потянулась сразу, соскучилась без дела. Я же в последнее время применяла одну целительскую. Ласково осветилась избушка изнутри. Исчезла пыль, различный сор по углам, взбилась лежанка, став приличнее в высоту. Туда хоть присесть хотелось, а не поплакать и выкинуть.
Ворвался вооружённый ножиком тёмный с клубящейся магией вокруг ладоней. Встревоженный, с бегающими глазами осматривал пространство, пока не наткнулся на стоящую скромно меня, шаркающую ножкой.
— Прибралась немного.
— Я подумал, решила покинуть меня. Непреднамеренно.
Около ног валялся суконный мешочек и бутыль с водой.
— Что там?
— Давно я сюда не наведывался. Из припасов только засушенное мясо копибары, а воду я набрал из истока.
Пришлось устраиваться на подстилке рядышком, свалиться на пол, хоть и чистый, желания не возникало. Жевали мясо, запивая чистейшей, прохладной водой. Себастьян рассказывал, как проживал здесь несколько лет.
— Я был чуть старше тебя. Это была моя первая выходка с исчезновением из замка. Лихерия жуткая собственница и ревнива до абсурда.
— Твоя мама? — склонила голову набок.
— Она — грустно усмехнулся он — никому не дозволялось близко сходиться со мной. Девушек она отваживала в течении недели, парней моего возраста держала вблизи до двух месяцев. Наставники менялись с такой скоростью, что я не запоминал имена, стоило им, по её мнению, превысить полномочия.
— Поэтому ты сбегал?
— Дая, я будущий правитель континента Уахос. Я разгадал план Лихерии практически сразу. Отец намного старше и когда придёт его время покинуть нас, она встала бы во главе, доказав мудрецам, что наследник-тюфяк, не способный удерживать власть. Она жестока. Драконица из-под ног которой вытекает река крови.
 
— Как правитель Эордан Депси на это смотрит?
— Он ослеплён ей, не хочет верить. Я однажды решился рассказать. Сам получил в итоге. С тех пор моё обучение проходило где угодно, но не дома. Сюда тоже сбежал, решил проверить себя на прочность. Без магии построил убежище, ходил добывать еду. Охотился, собирал ягоды, грибы. Учился самостоятельности.
Пока слушала. Такая жалось накрыла к мальчику, живущиму внутри взрослого парня. Я смотрела на его профиль, любовалась чертами лица. Сейчас можно было разглядеть мелкие морщинки от вечно прищуренного взгляда, вошедшие в привычку сурово сжатые губы.
— Не надо, Даянеллия Морраис. Без сурового опыта меня бы просто убили в один прекрасный день. Тёмные не терпят слабости — он повернулся ко мне.
Его горячие пальцы смахнули набежавшие слезы, ласково прошлись по щеке к шеи.
— Почему же она была не против свадьбы со мной?
— Идти наперекор мудрецам нашедшим пророчество чревато последствиями, а жена, не рождённая здесь, большая слабость. Предполагаю Лихерия нашла бы рычаг давления, особенно если бы поняла, что я люблю тебя…
— Себастьян — на выдохе прошептала его имя.
Наши лица потянулись навстречу до соприкосновения губами.
— Я хочу показать тебе земли. Наши земли перед окончательным принятием судьбы — чуть слышно произнёс он, прежде чем окружающий мир перестал существовать.
Лёгкое касание быстро переросло в обжигающий уста поцелуй. Мы придвинулись ближе, так чтобы между телами исчезли любые прощелины. Тёмный поддерживал за спину, тем самым освободил мои руки для манёвра. Я испытала острое желание освободить шевелюру от шнурка, связывающего их и наконец зарылась пятернёй в шёлковые волосы.
Наши языки сплились в танце, погружая в пучину страсти. Я взлетала до неведомых облаков, рисовавших воображением, опалённая жаром, падала на бренную землю, требуя продолжения. Себастьян наклонялся, вынуждая последовать за одним желанием на двоих и прилечь на лежанку.
Почувствовав тяжесть мужского тела на себе, прогнулась в спине. С губ невольно сорвался стон, голова запрокинулась, открывая доступ к обнажённой шее. Дорожкой из обжигающих поцелуев тёмный спустился до ключицы, лизнул выпирающую кость.
— Дая, нам нужно остановиться — услышала хриплый голос — не это я планировал, когда вёл сюда.
Себастьян уткнулся носом в плечо, стараясь выровнить дыхание. Мы замерли, боясь пошевелиться, сделать глупость, ведь наши отношения наладились совсем недавно. Не знаю, хотелось ли мне продолжения именно сейчас. Оба понимали, один неверный шаг и мы полетим в пропасть. Ясность мыслей возвращалась, а с ней и страх погубить доверие, не оправдать надежды первородных. Столько всего поставлено на нашу пару. Ах, если бы была возможность проверить чувства без притяжения истинности!
— Вставай, Дая, на улице светает.
Тёмный первый поднялся, помог мне. Неловкое молчание повисло между нами, словно недосказанность действий была причиной, будто мы должны были дойти до конца и поставить точку в нашей истории.
В лучах поднимающегося солнца лес выглядел загадочней. Пробившиеся сквозь листву лучи намного ярче освещали мховое покрытие почвы. Это выглядело волшебным, я оказалась в настоящей сказке, которую няня рассказывала в детстве. Всего одну, в тайне от отца, полушёпотом.
Замарашка и монетка, так называлась история, где к бедной девочке попал в руки волшебный круглешёк, открывающий проход в другой мир. Там она бродила по лесной чаще, любовалась быстрой рекой и необычной красоты животными. В один из дней повстречала Замарашка раненое животное и лечила его.
Няня рассказывала её с хорошим концом. Девушке удалось вылечить крылатое создание, которое превратилось в юношу. Он увёз её далеко-далеко, где они построили собственное счастье. Однако повзрослев, сидя в библиотеке, я наткнулась на другую концовку. Крылатое создание оказалось пегасом и стоило ему встать на ноги и обрести силы, как на лбу вырос витиеватый рог, которым он проткнул Замарашку, забрал жизненные силы и полный энергии ускакал в даль, оставив умирать.