Её (мой) ребенок (СИ)

Не уловив месседжа закрываю.
— Может, что-нибудь горящее возьмём? — следит за моим взглядом Медведь. — Глядишь, и интерес к женщинам вернётся. А то ты уже пятнами пошёл от этого мерса… Я угощаю!
— Угощай… — сдаюсь я. — Что-то я и правда… поплыл.
Отворачиваюсь от окна обещая себе, что больше и взгляда не брошу в ту сторону. Не она это… Нахрена ей сюда возвращаться?
  
Глава 2. Неуловленный месседж
 
В соседнем кабинете ремонт. Нас временно уплотнили двумя стажерами в наших и так небольших апартаментах. Один из стажеров с досадой зачитывает особенно нелепые куски из взятых сегодня показаний у свидетелей.
— Как я это к делу пришью?!
— Бесит, да? — с сарказмом ухмыляется Медведев, намекая на то, что стажеры и сами пишут дичь в документах. — Знаешь такой анекдот, Мацкевич?
— Нет…
«— Дорогой, наш пылесос уже совсем не сосёт!
— Бесит, да, дорогая?»
Опера ржут, один Крольков с недоумением смотрит на Медведева.
— И в чем прикол?
Все со стоном изображая фейспалм возвращаются к своим делам.
Стажеры снуют без дела.
— Пацаны, идите уже по домам… — смотрит на часы Медведев.
— Восемь часов, — поглядываю тоже на время. — А не пора ли и нам?
— Я остаюсь, — вздыхает Медведь, — у меня в девять свидетель явится. Надо показания взять.
— А чего так поздно?
— Хирург-кардиолог. Операция у него.
— М…
— Айдаров, подхватишь меня? — оживает Крольков. — У меня тачка в ремонте.
— Ты когда хомяка своего пристроишь? Договаривались на сутки, четвёртый день бедняга чалится. Скучает…
— Ищем, Лёва. В субботу сто процентов заберут.
— Что за хомяк? — не отрываясь от телефона интересуется Медведев.
Улыбается… С Машей своей переписывается — это по-любому.
— Смотри… Гаврюха… — листаю фотки на экране.
Гавр льнет ко мне как к родному, словно котенок толкаясь своей приплюснутой головешкой снизу в челюсть.
— Улыбаться умеет… — показываю фотку, где копирую его морду со специфической улыбкой, прижатую к моему лицу.
— Оо… Тимон и Пумба, — ржёт Медведев.
Заглядывая в экран, Крольков, неловким движением сносит мою кружку с остатками кофе.
— Твою мать!! — подхватываю я документы, стряхивая с них тёмную жидкость. — Вот что ты за человек, Гена?! Вредитель! Ведь каждый день…
— Ну что ты её на край поставил?
— Да! — поднимаю трубку трезвонящего стационарного телефона, гневно косясь на Кролькова. — Капитан Айдаров.
Машу бумагами, с досадой понимая, что придется заново распечатывать и бегать за подписями. Швыряю их обратно на мокрый стол.
— Лёва, почему не перезваниваешь? И трубку не берёшь?
Черт, я же не перезвонил!
— Леночка, зашиваюсь!
— Ты посмотрел сообщение с фотографиями? — требовательно.
— Посмотрел…
Что там было-то?… Аа…
— И?
— Что — и? Фотки и фотки… Лен, я занят! Давай, потом?
— Ясно, — недовольно. — Ладно…
Бросает трубку. Тут же звонит телефон у Медведева. Он разворачивает его ко мне экраном.
— Лена…
Мне немного стыдно. Зря я так. Надо извиниться и выслушать. Крольков просто выбесил.
— Не соображу, что ей надо от меня с этими фотками.
Пока Медведев говорит с Леной, убираюсь на своём столе.
— Как это не пришла?… — краем уха слушаю их разговор. — А телефон?… Не доступен? Адрес есть? Связь с отцом? Родственниками? А фамилия? Я сейчас в сеть по дежурным ментам кину, может у наших она. Напрягу, пусть поищут как следует. Давай, скинь мне данные…
— Что там?
— Мать у ребенка пропала.
Смотрю на часы.
— Да появится еще. Мало ли…
— Со вчерашнего дня, говорит, нет её. Девчонка в садике ночевала. А дамочка ответственная, забирает всегда пять.
Медведев набирает дежурного в участке. Запираю в стол документы.
— Кошкина, — читает Медведев с телефона.
Ключи падают из моей руки.
— Марьяна Александровна Кошкина, да. И стажеров отправь ко мне обратно, посажу на обзвон. Возвращай. У нас ненормированный день. Пусть привыкают.
Медленно осаживаюсь в кресло. Сглатываю распирающий горло ком.
— Айдаров, так мы едем? — стоит в дверях Крольков.
 
— Нет, извини… Я к сестре. Случилось кое-что…
Медведев кладёт трубку.
— Мих…
— М?
— Это жена моя бывшая, — ломается мой голос.
Встречаемся взглядами.
— Марьяна… — застывает он. — А почему ты еще здесь, братан?
  
Глава 3. Почему?
 
Сложив руки в замок, упираюсь в них губами, пытаясь скрыть бурю чувств. Дезориентировано смотрю перед собой.
— Лев. Не тупи! — злится Медведев.
— Я поеду сейчас… погоди.
Отдышаться мне дайте!..
Бестолково перебираю на столе какие-то бумаги.
— Судьба шанс тебе даёт переиграть. Ты же хотел!
— Ничего я не хотел.
— Да ладно!
— Ой, пьяный ляпнул…
— Почему расстались-то?
— Потому что… да много всего, Мих! Мы же поженились через два месяца после знакомства. Молодые, резкие, принципиальные. Мне двадцать два, ей двадцать. Толком друг друга и не знали. Ну и как-то всё… остро слишком было. Я — ревнив. Она — кошка свободная.
— Конкретней, Лев. Что ты мне беллетристику разводишь? Изменила?
— Не знаю я! Свечку не держал.
— Ты ж говорил, она сама ушла от тебя. К другому ушла?
— Нет… К маме ушла она, Медведев. Но я же не знал.
— Ты что — не искал ее даже?
— Нет. Я ждал, что вернется, объяснится, извинится там, не знаю я…
— Уу… В ноги бросится? — с сарказмом.
— Да!! — рявкаю зло. — И у меня будет хотя бы хоть какое-то оправдание, чтобы простить.
— Чего простить-то?
— Уехала она. С ним. На конференци свою сраную. На неделю. Я чуть крышей не потёк… Перепсиховал. Переболел. Был жутко зол на неё. Замок сменил. Думал, выкину её к черту!
— Выкинул?
— Нет, но мы сильно поссорились. И она уехала.
Медведь осудительно качает головой.
— А сам почему не поехал к ней, когда остыл?
— Потому что ёжик птица гордая, Медведев! Двадцать два мне было! Ну что за вопросы? Так потом… от людей узнал, что у мамы жила. Потом уехала. В Москву к руководителю своему… научному… козлу!
Вздохнув вспоминаю с чего все началось.
Флешбек
«— Ну что пацаны — кто куда? — обсуждаем мы дальнейшие планы после получения дипломов.
— В УВД.
— А я в академию ФСБ поступаю.
— Айдаров, чего молчишь?
— А он у нас блатной. Жена крестница судьи. В прокуратуру уже пригласили, да?
— Не завидуй, Лойко! — толкаю кулаком в плечо.
— Признавайся — по расчёту женился?
— Конечно, по расчету! Два месяца они знакомы! — начинают бурно перетирать одногруппники. Уже, считай, бывшие.
— Идиоты… — улыбаюсь я.
Я и не знал кто она… Это уже после…
— Ладно, давайте, пацаны. Увидимся!
— Лёва, пиджак!
— А, черт… — возвращаюсь, сдергивая со стула свой пиджак.
Абсолютно не могу сосредоточиться ни на чем, кроме того, что дома меня ждёт моя Кошка. Жена. Машинально трогаю большим пальцем кольцо на безымянном. Внутри всё вибрирует и парит от предвкушения встречи. Растерзаю сейчас! Губы тянутся в улыбке.
По дороге забегаю в цветочный и спускаю последние бабки. С букетом перебегаю дорогу, не доходя до перехода. Потому что это долго. А я больше не могу!
Ааа!! Как же круто!
Выхожу в наш двор, параллельно набирая ее на телефоне. Просто хочется услышать голос… Прямо сейчас! Не отвечает.
Перехватываю в другую руку цветы. И… торможу, как вкопанный. Потому что у нашего подъезда стоит тачка. И на пассажирском сиденье — Марьяна. А рядом какой-то мужик. И я растерянно смотрю на нее через лобовое. Она, жестикулируя и улыбаясь, о чем-то говорит с ним, не замечая меня.
Улыбка с моего лица стекает. Лёгкость от парения мгновенно трансформируется в камень в груди. Растираю горло. Не отводя от нее глаз, еще раз набираю на телефоне. Достаёт, бросает взгляд на экран. И… убирает в сумочку так и не ответив.