Вампиры любят жару(ЛП)

– Ну, разве это не великолепно? – резко спросил Васко, когда она замолчала.
Джесс криво улыбнулась и сморгнула непролитые слезы, подумав, что это действительно звучит чудесно. «Но всегда есть подвох», – подумала она затем, и подняла голову, чтобы сказать: – Но он также превратит меня в вампира тоже.
– Бессмертную, – твердо поправил Васко. – Но да, он бы это сделал.
– Не обязательно, – перебил его Раффаэле, вставая с другой стороны кровати напротив Васко, когда наконец-то присоединился к разговору. – Нет, если ты этого не хочешь. Это будет зависеть от тебя, – заверил он ее.
Васко нахмурился, а затем повернулся к Джесс и добавил: – Но ты должна знать, что если ты согласишься, стать его спутницей жизни, но откажешься, стать бессмертной, ты будешь проклинать его за то, что он смотрит, как ты стареешь и умираешь, а потом вынужден продолжать без тебя. И это более жестоко для бессмертного, чем ты можешь себе представить.
– Но оно того стоит, – вставил Раффаэле.
Васко покачал головой. – Сейчас ты так думаешь, Нотте, но я могу сказать тебе, что это разрушает душу. Ты будешь проводить все время, беспокоясь об ее благополучии, каждую минуту боясь, что она будет далеко от тебя. Даже когда она с тобой, беспокоится, что с ней может произойти несчастный случай, который заберет ее раньше времени. А к тому времени, когда она состарится и умрет, ты почти пожалеешь, что не произошло несчастного случая, и он не избавил тебя от ощущения, что ты умираешь каждый день, наблюдая, как она борется за жизнь в слабеющем теле. – Он сжал губы. – К тому времени, как она испустит последний вздох, тебе ничего так не захочется, как лечь рядом с ней и поджечь кровать, чтобы ты мог умереть вслед за ней.
Раффаэле повернулся и сердито посмотрел на Васко, раздраженный тем, что его прервали, когда он впервые заговорил, но постепенно это выражение стало серьезным и полным уважения. Когда пират замолчал, Раффаэле сказал: – У тебя уже была спутница жизни. Та, кто решила не превращаться.
Это был не вопрос, но Васко кивнул и сказал ему: – Это трудная дорога для путешествия.
Раффаэле почтительно кивнул, а затем сказал: – Но так же, как и выжить более двух тысяч лет без спутницы жизни. Я не обращу ее, если она этого не захочет, и буду благодарен за то короткое время …
– Подожди, – резко оборвала его Джесс, пристально глядя на то, как ее мозг обрабатывал то, что он сказал. – Две тысячи лет? Ты так шутишь? Ты же не хочешь сказать, что ты такой старый?
Раффаэле повернулся к ней с испуганным выражением лица, но признался: – Я родился в 120 году до нашей эры.
Когда Джесс в ужасе уставилась на него, Васко усмехнулся и сказал: – Хм. Я мог бы сказать, что он старый, когда я впервые увидел его, но даже я удивлен тем, насколько он стар.
Джесс уставилась на них, не в силах поверить своим глазам. – Но это значит, что у тебя две тысячи, сто и ... – она остановилась и покачала головой, ее разум был ошеломлен. Она занималась безумным обезьяньим сексом с кем-то старше себя ... ну, все, что она могла придумать. Боже Мой! Ей повезло, что часть его тела не оторвалась, пока они это делали.
Хихиканье Ильдарии и мужчин в ногах кровати привлекло ее внимание, и она увидела, как они смотрят на ее лоб. Они явно прочитали ее мысли. Джесс сердито посмотрела на них за их грубое вмешательство в ее мысли, а затем перевела взгляд с Раффаэле на Васко. – Как это возможно? Ты не стареешь и не умираешь?
Раффаэле почти виновато покачал головой, но Васко удивленно поднял брови и спросил: – А почему ты думаешь, что нас называют бессмертными, милая?
Джесс молча смотрела на него. «Действительно, почему?» – задумалась она, но посмотрела на них более внимательно. Ни один из них не выглядел старше двадцати пяти или около того. На самом деле, поняла она, когда ее взгляд скользнул по остальным, никто из них. «Но Раффаэле было больше двух тысяч лет? Тогда сколько же им было лет?» Ее взгляд снова скользнул по группе, затем остановился на Васко, и она спросила: – Сколько тебе лет?
 
– Я не уверен, – сказал он, пожав плечами. – Я не слежу за ними. Это просто число, – сказал он беззаботно. Но когда грозовые тучи сразу же начали собираться на ее лбу, он быстро добавил: – Однако я родился в 1650 году.
Грозовые тучи тут же рассеялись, унесенные ужасом, когда Джесс произвела подсчет. – Значит, тебе почти триста семьдесят лет? – недоверчиво спросила она.
– Да. Просто щенок по сравнению с Нотте, – указал Васко с усмешкой, как будто он думал, что это может дать ему фору.
Джесс только покачала головой и оглядела остальных. Когда ее взгляд остановился на Ильдарии, женщина вздохнула и сказала: – Я родилась в 1812 году.
«По крайней мере, эта женщина моложе США», – подумала Джесс, немного расслабившись. Она перевела взгляд на Кристо, но тот молчал и поджимал губы. Пожав плечами, она перевела взгляд на Санто, кузена Раффаэле.
– Я родился в 965 году, – пророкотал здоровяк, а затем добавил: – До нашей эры
Пока Джесс моргала над этим, Заниполо заговорил, весело предлагая: – Ну, я родился только в 1928 году, поэтому я думаю, что это делает меня самым молодым.
– Боже мой, – выдохнула Джесс и закрыла глаза, позволив себе упасть обратно на кровать.
 Глава 15 
– С тобой все в порядке, девочка? Ты побледнела и, похоже, не справляешься с этим так, как я надеялся.
Джесс открыла глаза и увидела над собой озабоченное лицо Васко. Очевидно, он боялся, что она упала в обморок, когда откинулась назад и закрыла глаза. «Раффаэле тоже», – догадалась она, когда появилась его голова, и выражение его лица также было полно беспокойства.
– Конечно, с ней не все в порядке. Посмотри на нее, она бледна как полотно, – прорычал Раффаэле, а затем одарил Джесс страдальческой улыбкой и предложил: – Постарайся дышать медленно и ровно, любовь моя. Глубокие вдохи, дай мозгу шанс для обработки информации.
Она так и сделала и пришла к выводу, что все эти люди были охренительно старыми! Господи, Санто было почти три тысячи лет! Раффаэле – 2100 лет, но даже самому молодому из них, Заниполо, было почти сто. Ну, лет на десять меньше или около того, но все же ...
– Боже милостивый, вы все должны видеть во мне не более чем ребенка.
– О, милая, нет, – сразу же ответил Васко. – Потому что ни один пылкий мужчина не может смотреть на твои прекрасные кувшинчики и думать, что ты ребенок.
Джесс со стоном закрыла глаза, но открыла их снова, когда Раффаэле действительно зарычал. Серьезно, он прорычал себе под нос, как собака, а затем рявкнул: – Перестань смотреть на ее грудь.
– Я могу смотреть сколько угодно, – огрызнулся Васко. – Это мой корабль. Так что пока она не возражает, я буду смотреть.
– Ну, она явно возражает, – прорычал Раффаэле, а затем добавил: – И я, конечно, тоже.
– Мне все равно, что ты хочешь или не хочешь, – мрачно заверил его Васко.
Джесс закрыла глаза на их препирательства, думая, что, несмотря на то, что они должны были быть такими древними, они все еще звучали как дети, дерущиеся за игрушку. «Им три тысячи лет», – беззвучно кричал ее разум. Как такое вообще возможно? Ильдария сказала…
Она резко села, заставив мужчин прекратить спорить и выпрямиться, чтобы не стукнуться с ней головами, а затем обвиняюще посмотрела на Ильдарию. – Ты сказала, что бессмертна, но не вампир, и что это из-за науки, а не из-за какой-то паранормальной ерунды.
– Sн, – кивнула Ильдария и подошла ближе к изножью кровати.
– Но Санто почти три тысячи лет, – заметила Джесс и, взглянув на него, увидела, что он торжественно кивает, подтверждая свой возраст. Повернувшись к Ильдарии, она выгнула брови. – Что же это была за наука примерно три тысячи лет назад? Тогда даже не было туалетной бумаги, ради бога.
– Она была в Атлантиде, – вставил Заниполо, тоже подходя к кровати.
– Атлантида? – спросила Джесс, тупо глядя на него.