Возродившиеся из пепла (ЛП)

— Хорошо. Тогда можешь уходить, — его голос снова звучал ровно.
Я сникла. Такое поведение мне было хорошо знакомо. Избавиться от меня после секса. Не то чтобы я могла жаловаться. Я сама позволила этому случиться. Но мне не удалось сдержать боль, заставившую чувствовать себя на грани слез.
Мое молчание казалось ответом, потому что он выпрямился и подошел к свисающему с потолка пульту и нажал кнопку. Все это время Зейн не сводил с меня взгляда. От скрежета открывающегося гаража я вздрогнула. Посмотрев на него еще мгновение, я повернулась и на дрожащих ногах направилась к своей машине, чувствуя себя уязвимой из-за отсутствия нижнего белья и немного больше похожей на шлюху, которой, как он обещал, я не была.
Булл
Булл так сильно сжал гаечный ключ, что удивился, как не сломал его. Он слышал стук ее каблучков, когда она выходила из бокса, и всеми фибрами своего существа удержался, чтобы не поднять голову и не проводить ее взглядом. Он хотел. Больше чем что-либо. Смотреть, как ее тугая попка покачивается в этой охеренно восхитительной юбке. Знать, что ткань царапает ее покрасневшую задницу. Ее голую задницу. Его член запульсировал при воспоминании о том, как она принимала его руку, позволяя ее отшлепать, будто была рождена для этого. Ей чертовски понравилось. Его дикой кошечке. Только после хлопка дверцы ее машины, он поднял голову и увидел, как красный «жук» вылетел с парковки на бешеной скорости.
В этот момент Лаки садился на байк. Он посмотрел вслед машине, с визгом сорвавшейся с места. Затем его взгляд обратился к Буллу. Их глаза встретились на секунду, и выражение глаз Лаки стало суровым. Булл сердито посмотрел на него и снова перевел внимание на машину.
Или пытался это сделать.
И тут оно налетело без предупреждения. Атаковало его. Воспоминание о ней. О том, чего их лишили. Секс с ней был классным. Великолепным, на самом деле. Но она была крошечной. Такой чертовски крошечной и такой чертовски милой, что в половине случаев он боялся навредить ей. Поэтому сдерживался. Он никогда не показывал ей своих потаенных желаний. Желаний, которые он был счастлив подавить, ради целой жизни с ней. С Мией ему не нужно было этого делать. Сдерживаться. Он полностью терял контроль, когда трахал ее с жестокостью, с которой, как он думал, не могла справиться ни одна женщина. Но она справлялась. Ей нравилась каждая гребаная минута.
Булл покачал головой, чувствуя себя злее, чем когда-либо. Ему нужно перестать думать об этом дерьме. А особенно — о ней. Если бы он этого не сделал, то пошел бы по еще более темной дорожке, чем та, по которой идет сейчас. О такой дороге говорят, что она вымощена благими намерениями. Ему определенно нужно избавиться от Мии. Сучка пробралась ему в голову, хотя он и утверждал, что это всего лишь секс. Но это было нечто большее. Он, черт возьми, знал это. Она проникала ему под кожу. Ему нужно остановить это. И как можно быстрее.
Булл закончил работу на сегодня и вместо того, чтобы пойти в клуб и, как обычно, утопить свое горе в бутылке виски, поехал домой. Чтобы занять руки и мысли, он начал возиться со своим байком. Дверь гаража осталась открытой из-за какого-то самобичевания. Вот он. Ее дом. Напротив. Желание пойти туда, увидеть ее снова, еще раз трахнуть и извиниться было настолько чертовски сильным, что Булл буквально пару раз ловил себя на том, что отходит от байка. Господи, он не только хотел ее трахнуть. Он хотел поговорить с ней. Он никогда не хотел ни с кем разговаривать. Даже братья не могли вести с ним долгую беседу. Даже с Гвен он в основном просто слушал. Но с Мией он хотел поговорить. Женщина была забавной. Даже веселой. Она не затыкалась ни на секунду. Бубнила, даже когда злилась. Гребаная потрусовая оплата.
 
При этой мысли по улице разнесся смех. Мужской смех. Булл прищурился, глядя на теперь открытую дверь гаража напротив. Лекси ухмылялась двоим парням с рюкзаками и одному с футляром для гитары. Один из них обнял ее, когда она шла с ними к машине, припаркованной у обочины. Булл сдержал желание подойти и оторвать голову мелкому гаденышу. Он смотрел, как засранцы сели в машину и уехали. К счастью для них.
Лекси проводила взглядом машину, а затем увидела его.
— Зейн! — крикнула она с ухмылкой и начала перебегать дорогу.
Бл*ть.
Она ворвалась в гараж с улыбкой и остановилась у байка. Ни страха, ни сомнений, только легкая улыбка. Он не привык к такому. К нему не приближались с улыбкой, без страха и осуждения.
— Привет, Зейн, — поздоровалась она, слегка запыхавшись.
— Лекс, — кивнул он, не в силах ответить ей лишь молчаливым кивком, как обычно.
— Надеюсь, шум вас не беспокоит, мы пытались сделать звукоизоляцию, чтобы не раздражать соседей, но не уверена, насколько она эффективна, — пролепетала она, кусая губу. — Мама все еще слышит нас на кухне, потому что прислала мне черновик моей речи на вручение Грэмми.
Она бросила на меня обеспокоенный взгляд.
— В шутку, — быстро добавила она. — Мы всего лишь школьная группа и еще не настолько хороши, но мамины иллюзии настраивают нас на славу.
Булл с трудом поспевал за потоком ее слов.
— Группа? — Он решил остановиться на этом.
Лекси с энтузиазмом кивнула, ее кудряшки подпрыгнули. Она играла с рулем его байка. Обычно это приводило Булла в бешенство, и он был готов врезать любому, кто прикоснется к его байку. Но с ней было по-другому.
— Да, вы видели тех парней, что только-только уехали?
Булл напряженно кивнул.
— Это моя группа!
Она слегка нахмурилась.
— Нам еще нужно придумать название. Между парнями это, своего рода, камень преткновения, — она пожала плечами, — творческие умы и все такое.
Вот кто были те засранцы? Коллеги по группе? Иисусе. Ему придется немного поболтать с гаденышами, убедиться, что у них нет никаких е*анутых идей о межгрупповых отношениях.
Лекси закончила разглядывать байк и теперь бродила по гаражу.
— Вы должны прийти и послушать нас, как только мы немного сыграемся, — бросила она через плечо. — Или, может, когда будем выступать на нашем первом концерте.
Она сделала паузу.
— Эй! — позвала она взволнованным голосом. — Я не знала, что вы играете!
Булл проследил за ее взглядом до гитары в углу гаража, почти заброшенной в пыльном футляре.
— Когда-то давно, — быстро сказал он, борясь со связанными с этими воспоминаниями. Демонами.
Лекси застенчиво улыбнулась ему.
— Вы должны поиграть со мной.
Она замешкалась.
— Может, вы даже смогли бы меня кое-чему научить.
Она провела рукой по выцветшему футляру, стирая пыль.
— Мама не могла позволить себе оплату уроков для меня, особенно после того, как купила мне гитару, поэтому я в основном училась сама. YouTube — это здорово, но было бы классно поучиться в живую у человека, — тихо закончила она.
Желудок Булла сжался. Ни хрена. Он едва мог смотреть на эту вещь, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней снова. Это была единственная причина, по которой она была в самом дальнем углу гаража, а не на мусорке. Он физически не мог дотронуться до этой штуки. Ни за что, черт возьми, он не станет разыгрывать из себя гребаного учителя для подростка.
— Да, малышка, хорошо. Может, однажды, — услышал он собственный голос.
Булл понятия не имел, почему так сказал. Может, из-за мысли о том, что Мия изо всех сил пытается дать дочери то, что та явно любит. То, чем она явно живет. И эта дочь достаточно умна и предана делу, чтобы учиться самой. Может, он, вконец, свихнулся. Но свет улыбки, осветившей лицо Лекси от его ответа… вот что осело в его кишках, изгоняя яд, который обычно там обитал.
— Правда? Круто, Зейн! Я свободна когда угодно. Ну, очевидно, кроме того времени, когда я в школе. Но в любое время после. Серьезно. Когда вам будет удобно, — щебетала она, почти не делая пауз между словами.