Возродившиеся из пепла (ЛП)

— Увидимся, — тихо пообещал он.
Я брела домой в тусклом утреннем свете, к счастью, незамеченная соседями. Из-за вихря мыслей, проносившегося в голове, как только я оказалась в безопасности своего дома, уснуть я не могла. Так что я приняла душ. Загрузила стиральную машинку. И приготовила дочери завтрак. Что, судя по ее реакции, явно показалось для нее странным. Но мне нужно было чем-то заняться. Иначе я бы стала думать о том, что только что сделала. Снова переспала с угрюмым, опасным, пугающим мужчиной, который неделями обращался со мной как с прокаженной, потом как со шлюхой, а потом со сбивающей с толку нежностью. А еще я бы стала раздумывать о том, как направилась к нему домой и прыгнула к нему в постель после того, как едва отругала за то, как он со мной обращался. А еще был небольшой нюанс его принадлежности к мотоклубу. Сейчас я не относила себя к любителям судить. Я была матерью-одиночкой девочки-подростка. Мне в жизни уже досталась своя справедливая доля осуждения, поэтому я знала, как паршиво это ощущалось. Так что, я считала себя довольно открытых взглядов. Из того, что я видела, его «клуб» был полон наводящих страх, очень горячих красавцев. Но я должна была думать не только о себе.
Я смотрела на девушку, которая превращалась в женщину, жующую тосты без глютена и органические яйца. Девушку, которая была всем моим миром. Я буду защищать ее до последнего вздоха. Сделаю все, чтобы обеспечить ее безопасность и счастье. И я не уверена, что связавшись с «Сынами тамплиеров», помогу себе в этом.
Булл
Булл подъехал к зданию клуба, и на этот раз это не принесло ему облегчения. Чувства цели. Вид здания клуба, гаража и развевающегося на ветру клубного флага, не сдерживали демонов. Потому что их сдерживало уже кое-что другое. Не кое-что. А кое-кто.
Мия.
Он до сих пор чувствовал на языке сладкий вкус ее киски. Ощущение ее ногтей, вонзающихся ему в спину, пускающих кровь, заставляющих его член пульсировать. Боже, он все еще чувствовал запах ванили, словно женщина сидела на его гребаном байке. Он был в заднице. Не только потому, что, в первую очередь, трахнул ее. Вся ситуация представляла собой один сплошной колоссальный пи*дец. Теперь он походил на наркомана, познавшего кайф от первой дозы. Он думал, что после первого раза сможет устоять перед ней. Но тут услышал, как засранец Лаки флиртует, пытаясь предъявить на нее права. Она была его. Мысль о ней с его братом заставила его стиснуть руль байка, когда он остановился перед клубом.
Потом она объявилась на пороге его дома посреди ночи. Босая, мать ее. В клочке кружева, едва прикрытая фланелевой рубашкой. Горячая штучка с растрепанными волосами и розовыми щечками казалась чертовой влажной мечтой. А потом она фурией налетела на него. Стала кричать. В руке Булл держал долбаный пистолет, но это, черт возьми, не остановило ее, нет, только не его дикую кошечку. Она набросилась на него.
В тот момент, когда он открыл ей дверь, его член затвердел. Но затем, глядя на ее раскрасневшееся лицо, наблюдая, как она ему дерзит, он едва не выпрыгнул из штанов. Ему не оставалось ничего, кроме как заявить права на ее рот. И когда она оказала сопротивление, дала Буллу пощечину, потребовалась каждая капля контроля, чтобы подождать, пока она обдумает ситуацию. И он охренеть как обрадовался, когда ее миниатюрное тело врезалось в него. Он содрогнулся при мысли о том, чтобы было, поступи она иначе.
Затем он попробовал каждый дюйм ее тела. Трахал, не сдерживаясь. С яростью, которую никогда не отпускал из-под контроля. Она приняла это. И ей чертовски понравилось.
И тут он увидел это. В ее глазах. Увидел угрозу своего существования. Булл не мог этого описать, но это что-то укоренилось глубоко внутри него. Из-за этого он сейчас и сидел на байке перед клубом, где всегда чувствовал себя ближе всего к удовлетворению. И это пробудило ярость. У него не могло быть этого. Он не мог иметь ее. Но и не иметь ее он тоже не мог.
 
Булл слез с байка и сердито зыркнул на слонявшегося без дела проспекта.
— Чего балду пинаешь, засранец? — гаркнул он. — Хочешь получить нашивку, нехрен ковырять пальцем в заднице. Сделай, мать твою, что-нибудь полезное! — проревел он, и проспект побледнел.
Булл не стал дожидаться, чтобы узнать, будет ли выполнен его приказ; его ждали в «церкви».
Как только он добрался до комнаты, Булл увидел, что пришел последним. Выражение лиц братьев говорило о том, что это редкость. Он проигнорировал это. Обведя всех сердитым взглядом, он кивнул Кейду.
Кейд кивнул в ответ.
— Брат, — поздоровался он.
Булл занял свое место слева от него. Брок сидел справа от Кейда, Стег рядом с Броком. Стег ушел с поста президента после того, как его подстрелили; учитывая тот факт, что он чуть не умер, он не мог сесть на байк несколько месяцев. А неспособность ездить на байке означала лишение власти. Кейд сменил его на посту. С тех пор прошло почти два года, но Кейд остался президентом даже после выздоровления Стега. Булл наполовину ожидал, что запахнет жареным, учитывая назревавшую между ними неприязнь. Но по какой-то причине все обошлось. Стег казался довольным, и дела в клубе под руководством Кейда шли хорошо. Законно.
— Теперь, когда все на месте, переходим прямо к делу, — обратился Кейд к присутствующим. — Мы все знаем, что еще один клуб в Хоупе проверял наши границы, пытаясь расширить свою территорию.
Он сделал паузу, наклонившись вперед и сцепив руки.
— До сих пор они вызывали всего лишь смутное беспокойство, которое мы с легкостью игнорировали.
Он снова замолчал, оглядывая стол.
— К сожалению, теперь они превратились в занозу в моей заднице. Мало того, что они вербуют новичков исключительно для увеличения численности, что само по себе вызывает тревогу, так еще кажется, эти ублюдки пытались толкать наркоту в пределах нашего города, — жестко заявил он.
Кулаки Булла сжались. Несмотря на то, что «Сыны» вели законную деятельность, — или настолько законную, насколько это было возможно, — это не означало, что другим клубам могло сойти с рук подобное дерьмо. Все мотоклубы прекрасно знали, что «Сыны» ни хрена не терпели продажи наркотиков в Амбере. Эта политика строго соблюдалась на протяжении многих лет. Поступить иначе, особенно другому мотоклубу, было равносильно объявлению войны.
— Да ты нахрен прикалываешься, — выпалил Ашер из-за стола.
Лаки покачал головой.
— Получил весточку пару часов назад. Их нашивка была замечена при сделке на лесопилке. — Кейд сжал кулак. — Я… потолковал с бригадиром. Кажется, его работники покупают дурь уже гребаные недели.
Вокруг стола послышалось возмущенное шипение. Это было проявлением крайнего неуважения. Пусть клуб больше не занимается торговлей оружием, но такого обращения не потерпит.
— Они плюют на нас, мы этого так просто не оставим, — ровным голосом изрек Брок.
— Охрененно верно, — резко добавил Стег. — Тот злое*учий клуб еще пожалеет о том дне, когда надел свои жилеты. С нами шутки плохи.
Все за столом закивали.
— Стег прав, — согласился Кейд с каменным лицом. — Само собой, мы должны действовать по-умному. Хоть отдел по борьбе с наркотиками больше и не лезет нам в задницу, но мы все еще в их списке рождественских открыток. Не говоря уже о том, что ублюдок Кроуфорд был бы счастлив засадить нас за неоплаченные штрафы за парковку, если бы мог.
Кейд еще раз оглядел всех, его глаза остановились на Булле.
— Действуем с умом, — повторил он. — Но мы позаботимся о том, чтобы эти ублюдки получили сообщение.
С этим заявлением они обсудили стратегии и планы. Как только все было сделано, Кейд распустил братьев. Булл тоже поднялся, собираясь уйти; он бы никогда не озвучил этого вслух, но он почти обрадовался, что заварилась такая дерьмовая каша. Он нуждался в этом. Нуждался в том, чтобы выплеснуть свою злость на этих х*есосов. Ему нужно сосредоточиться на чем-то другом, кроме блондинки со сладкой пи*дой.