Измена. Найти свое счастье (СИ)

Слышу. Пока не верю, но слышу, да.
Позволяю обнять себя и расслабляю мышцы, когда мужская грудь прижимается сзади. Захар осторожно укладывает мою голову на своё плечо и тихонечко начинает покачивать нас.
— Попробуй уснуть, Лиза.
  
Глава 38
 
POV Лев Ларин.
— Да, бать, — принимаю звонок, перепрыгивая ступени вниз.
Некоторые неотложные дела заставили меня отложить вылет. Да ещё матушка со своими «хочу» конкретно подсела на уши.
— Занят? — слышу в голосе отца напряжение, но списываю его на то, что наши планы пошли по одному месту.
Мы даже не созванивались несколько дней, потому что я погряз в делах с головой.
— Есть пять минут. А ты чего хотел? — не дав ему сказать ни слова, начинаю сдавать маму: — Слушай, тут такое дело. Мать…
Выкладываю её идею-фикс прилететь в Россию на свадьбу Захара и той девчонки. Я, кстати, так и на нашёл времени, чтобы хоть глянуть на неё. Решил, что проще будет увидеть на церемонии.
Отец внимательно выслушивает и вздыхает, мол, решу.
— Я к тебе по другому делу, Лев.
И чем дольше он говорит, тем медленнее я начинаю идти. Торможу на одном из лестничных пролётов, перекладывая нагревшийся смартфон из руки в руку.
— Ох#еть! Как они?
Меня в первую очередь, конечно, волнует брат. Пусть мы общаемся нечасто, но в нас течёт одна кровь. И, чёрт побери, я переживаю за этого засранца!
За незнакомую Лизу не переживаю, она для меня просто чужой человек. Но слышать те мерзости, которым подвергались другие девушки, отвратно.
Хочется перекурить, чтобы хоть немного убрать возникшую во рту кислоту. Я адекватный мужчина, для которого насилие — табу.
— Надеюсь, ты сможешь их определить на пожизненное.
— Много факторов, — тянет отец с сомнением.
Я всё-таки вытаскиваю пачку сигарет и прикуриваю, забыв, что в помещении этого делать нельзя.
Сомнения понятны: за спинами некоторых чуть ли не мафия стоит. Как бы я не ёрничал мысленно, бандитские разборки в фильмах цветочки в сравнении с той жестокостью, которую готовы проявить люди в реале.
В случае войны не пощадят никого.
— Захар как с ума сошёл, не отходит от неё.
Давлю усмешку. Попался брат на крючок: девочка в беде, девочку надо спасать. Бате подфартило, что всё так удачно сложилось.
— Ладно, пап, — тушу сигарету о стенку и машу рукой своей помощнице, ожидающей на первом этаже с ворохом папок. — Скоро приеду, всё расскажешь. Вместе придумаем, как наказать подонков.
Отбиваюсь и прячу телефон в карман. Качаю головой, переваривая заново весь разговор.
Я горд за Захара, который рисковал, но поступил как настоящий мужик. Уверен, что тоже полез бы в пекло за своей девчонкой, если бы смог полюбить. К счастью или огорчению, меня миновали все эти высокие чувства. А брат… Я буду рад за него, если он действительно нашёл своё счастье.
  
Глава 39
 
POV Лиза Суворова.
Первая мысль, которая молнией бьёт в голову: я не чувствую ног!
Пытаюсь пошевелиться, но у меня не получается.
Спросонья паника овладевает сознанием, и я начинаю трепыхаться, постепенно вспоминая, что уснула в неудобном положении. И в нём же сейчас нахожусь.
Моя спина прижата к Захару, а сам он крепко спит, уткнувшись носом в изгиб моей шеи и разгоняя своим дыханием по коже мурашки.
Точнее, спал.
Мои резкие движения разбудили его. Он крепче сжимает пальцы на моём теле, а после короткого испуганного вскрика резко их разжимает и отодвигается. Так быстро, что я чуть не падаю.
На полу разбросаны мои волосы, капельница перекрыта.
— Кажется, я не выдержал, — извиняющимся голосом, хриплым после сна, произносит Захар.
Проводит ладонью по своей причёске, нарушая порядок и делая свой образ… не знаю… менее официальным, наверное.
— Тебе необязательно здесь находиться.
Он так смотрит, что я замолкаю и отползаю на кровать, спрятавшись под одеялом. Дотянувшись, разминаю ступни, которые начало покалывать.
— Скажу, чтобы убрали здесь всё. И уточню, что делать с этим, — показывает на пустой мешочек, из которого текло лекарство.
 
— Я сама… Уберу, — поясняю, увидев незаданный вопрос.
— Тебе пока не рекомендуется вставать.
— Но…
Я протестую, потому что в меня влито слишком много всего, и эта жидкость ищет выход. Сказать Захару, что я очень хочу в туалет, не позволяет моё смущение. Я терплю, но терплю уже из последних сил.
— Хорошо. Спасибо.
Растираю лодыжки, икры и жду.
Теперь уже жду, зная, что он придёт. Сам придёт и приведёт кого-то, кто мне поможет.
Я даже не успеваю добраться до коленей со своим неумелым массажем, как дверь широко открывается и в палату заходит девушка в ярко-синем костюме. Если бы не бейдж на нагрудном кармане, я ни за что не догадалась бы, кто она.
Слишком красивая. Слишком утончённая. Слишком…
Слишком для больницы…
— Захар Вадимович сказал, вам нужна помощь?
Она тактично не обращает внимания на устроенный нами беспорядок. Скорее всего, Захар её уже предупредил.
— Да, вот…
Дёргаю за трубочку и тут же прикусываю кончик языка: больно.
— Осторожнее, Елизавета. Сейчас я вас отсоединю.
— Извините, — читаю имя девушки и понижаю голос до шёпота. — Руслана, можно мне… в туалет. Я…
— Боже! — она даже, кажется, пугается. — Не просто можно, а нужно.
Я заливаюсь краской до самых пяток.
Как только меня освобождают, спрыгиваю с медицинской кровати и нетерпеливо осматриваюсь.
— Сразу за дверью налево, — подсказывает Руслана.
Благодарю её и бросаюсь в уборную. Она расположена рядом с палатой в небольшом коридорчике. Напротив него у стены стоит длинный диван, на котором Захар разговаривает по телефону. Его брови нахмурены и весь внешний вид буквально кричит о том, как он недоволен и зол.
Над головой Захара электронные часы. С удивлением понимаю, что уже восемь часов утра.
А когда я плакала и просила ножницы, точно была ночь.
Правда, думать мне некогда. Организм вопит о том, что всему есть предел. Испытывать на прочность себя нет сил.
Прячусь в комнатке, в которую шла. С удивлением обнаруживаю здесь раковину, душ и огромное зеркало.
Его я избегаю, но…
Но когда мою руки и плещу в лицо холодной водой, взгляд невольно попадает на отражение. Я вскрикиваю и зажмуриваюсь.
Это… Не хочу этого видеть!
Только вот весь ужас успел зафиксироваться в памяти, и закрытые глаза не помогают.
Переборов себя, подхожу ближе и размыкаю ресницы. В узкую щёлочку подглядываю за собой.
Распухший рот, в уголке которого запеклась кровь. На припухшей щеке уже проявляется синяк. Один глаз заплыл и полностью не открывается.
На шее, плечах и руках… везде царапины и отметины пальцев. Это память от тех, кто хватал меня и волок за собой.
К ним прибавился след укола, который уже налит яркой синевой.
Длинная рубашка скрывает остальную картину, но я знаю, что и под ней картина не лучше. Каждое движение даётся с трудом, а память… Приходится запрещать себе вспоминать, чтобы удержаться на плаву.
Только вот сейчас грань очень сильно начала шататься, грозя рухнуть и похоронить меня под собой.
Губы начинают дрожать, изображение в глазах размываться, а из груди вместе с выдохами вырываются хрипы.
Даже деликатный стук в дверь меня не отрезвляет. Я сжимаю края раковины, не моргая смотрю на себя и беззвучно кричу.
— Лиза! Лиза!
Я слышу, но…
Повторный стук и грохот проходят фоном. Из ранки на губе начинает сочиться кровь, но сильные горячие руки отрывают меня от умывальника. Оттаскивают в сторону, а потом, подхватив под спину и колени, отрывают от пола и крепко прижимают к себе.
— Тише, Лиза. Тише.
Мелькает испуганное лицо Русланы, поднятый вверх шприц, белый потолок и внимательные глаза Захара. Как маяк во время шторма, они не дают мне пропасть. Я смотрю, смотрю, смотрю и успокаиваюсь…