Скрытые истины (ЛП)

Глаза Талии были закрыты, а на губах блуждала безмятежная улыбка. Моя пьяная красавица-жена. Она наверняка возненавидит себя, когда протрезвеет. Будет сокрушаться, что отдала мне контроль. Я усмехнулся, представив, как порозовеют ее щеки. Станут в тон ее нуждающейся киски.
Я притянул Талию к себе и укрыл полотенцем. Через несколько секунд ее дыхание выровнялось. Мой член жаждал внимания, но пока мне пришлось его проигнорировать. В конце концов, я добьюсь ее расположения.
Вероятно, это займет некоторое время, но у нас ведь вся жизнь впереди.
Талия явно со мной застряла.
ГЛАВА 17
Талия
Сквозь закрытые веки я ощущала льющиеся в окно лучи солнца. Очевидно, я больше не лежала на кушетке с Костасом, поскольку ощущала прохладный воздух комнаты, постель под собой и мягкую подушку. Последнее, что я помнила: рот Костаса на мне. Как он довел меня до оргазма. Заставил кричать от удовольствия. Это был первый оргазм, который я испытала от рук – точнее сказать, губ – мужчины. Но почему он подарил мне удовольствие? И почему я ему это позволила? Боже. Я ведь теперь его жена. Миссис Костас Димитриу, черт возьми.
И он был невероятно мил со мной вчера. Одна его клятва – когда Костас сказал, что отныне принадлежит мне, как и я ему – чего стоила. Он обещал защищать меня до самой смерти и даже после. В его глазах при этих словах светилось тепло. Нежность. Решительность. Честность. Словно Костас был другим человеком. Не чудовищем, обожающим убивать, а мужчиной, способным на чувства. Человеком, которого я бы могла полюбить. Грудь сдавило при одной только мысли об этом. С губ сорвался сдавленный всхлип. Рядом прочистили горло, и я распахнула глаза, поняв, что не одна.
– Доброе утро, жена, – произнес Костас почти игриво. Он лежал на боку, без рубашки, подпирая рукой голову. Костас выглядел таким нормальным. Как обычный муж. От этой мысли я улыбнулась, заслужив настороженный взгляд Костаса.
– Мы поженились, – выпалила я, когда на меня обрушилась реальность вчерашнего дня. Я вышла замуж за Костаса. Я теперь Димитриу.
– Знаю, я ведь присутствовал, – он весело рассмеялся, поднимая руку и показывая мне обручальное кольцо. То, на котором сделал такую же гравировку, как на моем. Костас протянул руку и убрал прядь волос мне за ухо. Этот жест был таким нежным. Так не похожим на Костаса.
Он высунул язык, чтобы облизать губы, и я вспомнила, как Костас меня им касался. Облизывал соски. Шею. Между ног. Я сжала бедра, вспомнив, как мне было хорошо, и ощутила тупую боль. Боль, вызванную отнюдь не Костасом, а его братом.
Чувство ледяного страха прогнало то удивительное тепло, которое я ощущала. Сердцебиение ускорилось. Когда я встретилась взглядом с Костасом, он стал пристально изучать меня. Я ощутила себя невероятно уязвимой под его взглядом. Будто если Костас будет смотреть достаточно долго, то увидит мою боль, спрятанную в душе. Уголки его губ хмуро опустились. Он знал, что мои мысли приняли неправильный оборот. Мне нужно было сказать ему. Костас должен знать, что его брат со мной сделал.
– Костас, – начала я, когда он сел, сбрасывая одеяло, и тут же встал. На секунду меня заворожила его фигура. На нем не было ничего, кроме боксеров, потому все тело оказалось выставлено напоказ. Замысловатые татуировки. Твердый, как камень, пресс. Темная дорожка волос, ведущая ниже...
– Как бы мне ни нравилось, как ты на меня сейчас смотришь, – проговорил Костас, прерывая мое разглядывание, – лучше тебе трахать меня глазами позже. Я должен уйти, – он усмехнулся и направился в ванную. Я съежилась при упоминании «траха глазами». Ведь именно эти слова бросил мне Костас на репетиции свадьбы.
– Костас, – воскликнула я и вздрогнула, поняв, что голос прозвучал громче, чем планировала. – Мне нужно...
– Что бы тебе ни понадобилось, это подождет, – ответил он, не глядя на меня. – Мне нужно ехать в больницу, чтобы навестить отца, и начать планировать похороны матери.
– Подожди! – я выбралась из кровати и, споткнувшись, побежала к нему. Костас обернулся в дверях ванной и посмотрел на меня. Его глаза яростно вспыхнули. Он снова пришел в себя. Вчерашний милый мужчина исчез, а монстр вернулся. Он долго смотрел на меня, постепенно сужая глаза, его ноздри раздувались.
– Мне необходимо поговорить с тобой, – хрипло выдохнула я.
«Мне нужно сказать, что твой брат меня изнасиловал... Пожалуйста, не отрубай мне ноги и не забивай ими».
– Мы поговорим вечером, – решительно ответил он. – Будь готова к ужину в семь. Тогда и побеседуем.
*****
Тук. Тук. Тук. Тук.
Я распахнула глаза, услышав, как кто-то стучал в парадную дверь.
Бах. Бах. Бах. Бах.
Теперь уже не стучали, а ломились. Я вскочила с кровати, заволновавшись, что Костас забыл ключ. Но когда распахнула дверь и увидела стоящего по другую сторону от нее Ариса, то вспомнила, что на двери был чертов код, потому Костас не мог ломиться в дверь.
Дерьмо.
Меня накрыла паника, подобно приливной волне. Стремительно. Неожиданно. Страшно.
Сердце бешено колотилось в груди, а я застыла от ужаса.
– Хмм... в рубашке моего брата. Похоже, вам стало уютно друг с другом, – начал Арис обвиняющим тоном, одарив меня злой усмешкой, от которой по спине побежали мурашки. Он ухватился за полы рубашки и слегка дернул, а я ударила его по руке. Я даже не обратила внимания, что на мне рубашка Костаса. Должно быть, он переодел меня прошлой ночью, когда я уснула. Ведь последнее, что помнила: на мне был купальник. Прежде чем Костас стал сдвигать его...
Я вскинула подбородок, смотря в лицо мужчине, который меня изнасиловал, и молилась о том, чтобы не разрыдаться. Он не должен знать, что я боялась его. Только вот легкая дрожь в нижней губе меня выдавала.
– Думал, ты захочешь его вернуть, – сказал Арис, протягивая мне руку с моим телефоном. Я хотела взять его, но Арис отстранился. – Нам нужно поговорить, – он шагнул вперед, а я отскочила, наткнувшись на дверь.
– Мы можем поговорить и здесь, – я толкнула его в грудь с достаточной силой, чтобы он отступил. Я ни за что не хотела пускать его в дом.
– А что такое? – спросил Арис, чуть склонив голову набок. – Ты боишься остаться со мной наедине?
– А ты можешь меня винить? – я свирепо посмотрела на него. – В последний раз, когда мы остались одни, ты...
– Занялся с тобой сексом? – оборвал меня Арис.
– Скорее изнасиловал, – прошипела я.
Его глаза расширились, и Арис снова шагнул ко мне, вторгаясь в личное пространство.
– Какого, мать твою, черта ты только что сказала? – он понизил голос до пугающего рычания, будто боялся, что нас услышат.
– Сказала, что ты меня изнасиловал, – я скрестила руки на груди. – Или ты был слишком пьян, чтобы помнить?
– Пьян, как тысяча чертей! – Арис с грохотом толкнул меня за дверь и захлопнул ее за собой, как только вошел следом. Я ударилась спиной о тумбочку в прихожей, а Арис подошел вплотную, нависая надо мной. – Не знаю, в какую игру ты играешь, но тебе лучше дважды подумать, прежде чем выдвигать подобные обвинения.
Обвинения?
Да он бредил.
Я никаким образом не давала согласия на произошедшее.
– Это не простое обвинение, – выдохнула я. – Это правда! И мы оба это знаем, – на этот раз я не смогла сдержать слез, глаза сильно защипало.
Арис поднял руку, и я вздрогнула, подумав, что он собирался меня ударить, но тот лишь взял что-то со стола. Бумага в его руках тут же помялась.
– Вы с Костасом поженились? – я только сейчас поняла, что он держал у меня перед лицом свидетельство о браке, которое вручил нам отец Николас.
– Да, вчера, – подтвердила я.
Арис бросил бумагу обратно на стол и усмехнулся без малейшего намека на веселье.
– Итак, позволь уточнить. Ты трахалась со мной в пятницу вечером, а в субботу уже выскочила за моего брата. И ты еще смеешь тут плакаться об изнасиловании?