(Не)покорная жена

– Как и все, посмотреть на молодую жену старика Прокопа, если бы домой заходил, то всё бы пропустил, – пояснил мужчина. – Но раз никто её не хочет брать, то я возьму, моим детям нянька не помешает.
– Никитка, угомонись! Какая нянька, ты еле концы с концами сводишь, на моём дворе она будет сыта, обута и одета.
В этот момент инструменты с глухим стуком упали на землю, все резко вздрогнули.
– У вас жена, дети взрослые, служанок больше десятка. Не гневите небеса, она будет моей служанкой, – силач Никита не желал упускать своего.
– Не будет, – покраснел судья, а у Никиты ладони сжались в большие кулаки. Судья тут же прокашлялся и произнёс: – В жёны бери, и никак по-другому! – попытался выкрутиться крючкотворец.
– Нет, я не согласна женой… Какой женой?! – дотрагиваясь до пострадавших запястий, затравленно оглянулась. Ворота закрыты, не сбежать.
– Вот! И сама Виктория не согласна, – вскинул руку судья, а народ зашептал.
Как же выкрутиться, не замуж, так греть постель толстяку. Нет, не хочу!
– Может, в жёны и согласна, да только я на днях овдовела и… – о, точно! – Я траур по любимому мужу, по моему ненаглядному Прокопу ношу. Не могу раньше срока вновь замуж. Я женщина приличная. Отправляйте обратно в столицу. Отпла́чу, вернусь и замуж выйду.
– Ничего, у меня дома дождешься окончания траура, – произнёс пыльный Никита и двинулся к судье. – Оформляйте бумаги с отсрочкой.
Тот скрипнул зубами, схватил наши руки и что-то забубнил, отпустил, затем открыл огромную книгу, сделал запись, захлопнул и выкрикнул:
– Убирайтесь с судейского двора! Слушание по делу убийцы Порфирия состоится на следующей неделе.
Народ медленно расходился по своим делам, никто Никиту с приобретением бесплатной рабочей силы не поздравлял, только два мужика прошли мимо и с одобрением хлопнули того по пыльному плечу.
– Да ты вдова-то только на бумаге, – ко мне подбежала сестра Прокопа, уж я её запомнила, как она слюнями брызгала, доказывая, что я не имею прав на наследство.
– Не шуми, без тебя голова болит, – мой хозяин резко поднял инструменты.
– Так я это, подошла сказать, чтобы вещи вдова забрала. Нам чужого не надо. Да и что в её баулах-то и есть, тряпки да книги.
«Смотри-ка, не надо, а уже всё проверила», – усмехнулась про себя и решила попытаться прищемить хвост гадине напоследок.
– Надеюсь, что шкатулка из красного дерева, украшенная каменьями да золотом, в тех же котомках? Да и монеты золотые, дорогой маменькой на свадьбу копленные.
Народ, услышав мои слова, остановился. Все заинтересованно вытянули шеи. Даже судья, уходивший через небольшую дверь, замер.
– Что? Какая шкатулка, какие золотые монеты?! Люди добрые, не было такого в её вещах, вот, смотрите, всё по описи, всё перечислено! – она вытащила из кармана бумагу и начала её тыкать в народ. – С этой бумагой она в дом и вошла, ещё даже не успели всё в шкаф развесить.
– Так-так, посмотрим, – я ловко перехватила листок и вчиталась. – Ах, голова моя забывчивая… совсем весь ум отбили, – всхлипнула я. – И точно, отказалась от приданого ещё в столице, младшей сестре оставила, я же вышла замуж за самого лучшего мужчину, а ей только предстоит. Простите меня, точно, всё по списку и возьму.
– А-а-а… – сестра усопшего, поняв, что проговорилась о списке, попыталась выхватить его, ну куда уж ей с животом да прыгать.
– Аккуратнее, госпожа, а то раньше времени родите, – прошептала той, но народ услышал и заржал. Ой как та покраснела, только бы в обморок не грохнулась, а то заставят ещё штраф платить за ущербную.
– Если наговорились, то идём за вещами, – Никита двинулся вперёд, я за ним, женщина же с нами не пошла, сев на ожидавший её ландо, поднимая пыль, умчала прочь.
Как же начать разговор? Что сказать, чтобы этот «шкаф» меня отпустил? Мы шли по старинной улице, одноэтажные домики, всё, как в моём мире, но одежды на людях совершенно незнакомые, помощник судьи писал пером, макая в чернильницу. Но самое главное – это два солнца.
– Почему два солнца? – прошептала себе под нос, но Никита меня услышал, поднял голову и философски так произнёс:
 
– Наверное, потому что ночью две луны.
– Две луны, два солнца, король, Навуар, Виктория Ламарк, – бормоча под нос факты, подняла руки к лицу и остановилась. Ладони не мои, запястья не мои, ногти не той формы.
– Что это? – я, не стесняясь, ткнула рукой, которую украшали синяки, в лицо Никиты.
– Рука, – он прищурился и отмахнулся, не удивлюсь, если начал раздумывать, не глупа ли я для няньки.
Ладонь более узкая, чем моя, более изящная, запястье тоньше, и ногти другой формы, мои были треугольные, расширяющиеся к кончику, а эти – удлинённый овал.
– Зеркало есть? – прошептала я в сторону мужчины. – Ну да, где ты и где зеркало.
Никита ещё более подозрительно зыркнул, но промолчал.
Мы уже прошли несколько домов, когда тот неожиданно произнёс:
– Лекарю тебя надо показать, вдруг и правда пострадала голова.
– Слушай, зачем тебе я такая болезная, отпусти. Я тихонько в столицу к родным уеду и даже денег на дорогу не попрошу, – с надеждой посмотрела на пугающего мужчину.
– Не могу, моим детям нянька нужна, весь день дома одни. Поторапливайся, вещи заберём, и домой, есть хочу.
Есть он хочет, а ночью что захочет?
Его шаг был шире, я незаметно замедлилась и через несколько метров юркнула в узенький проулок.
Сердце стучало как заполошное, страх гнал вперёд.
– Куда? – на моё плечо легла широкая ладонь, я, подпрыгнув, закричала и тут же упала в спасительный обморок.
 
Глава 4. Спонтанное решение
 
В себя пришла в тот момент, когда меня укладывали на что-то мягкое.
– Так, в списке ещё покрывало и подушка, – сверху прогудел знакомый голос.
– Да вот они, служанка несёт. И тележку верни сразу, – рядом раздался ещё один знакомый голос, но уже женский, никак родственница-однодневка расстаётся с вещами Виктории.
Пока я раздумывала, показать или нет, что пришла в себя, тележка качнулась и двинулась в путь, мои ноги чуть волочились по земле, но в общем было удобно. Приоткрыв один глаз, поняла: Никита впереди, тянет тележку, я лежу на мягких свертках, под головой подушка, с правого бока грязные инструменты примостились, а слева тычется что-то острое. Шевельнула рукой, потрогала, оказалось – уголки книги. Неудачно их сложил мой хозяин. Какое неприятное слово, «хозяин», продали, словно щенка.
Так, а если я войду в дом служанкой, нянькой, как он сказал, то мне положена оплата труда. Интересно, и сколько это? Эх, зря сразу не спросила. Может, у судьи и получше условия были бы? От посягательств и отмахаться можно. Точно! Мир с магией, а что, если попробовать наслать на мужика бессилие? Надо взять на заметку. Эх, от испуга упустила возможность жить в богатом доме. Но, опять же, из бедного и сбежать легче. Кто знает, какая охрана на судейском подворье. Вдруг глаз не спустят, а Никита сказал, что дети одни дома.
Пока мы добирались до окраины деревни или города, мимо идущие люди посмеивались надо мной и Никитой. Мол, ещё работать не начала, а уже в обмороки падает. Но мне было совершенно наплевать. Я их не знаю, и не факт, что познакомимся.
Прикрыв глаза, задумалась.
Я точно не погибла в своём мире, последнее, что помню – я одной рукой держалась за Вишенку, а другой поднимала кулон.
Руки не мои, значит, я попала в чьё-то тело, этот капюшонистый изверг ударил девчонку, она попала в моё тело, а я в её. Хуже, если она ушла на перерождение, тогда моё тело без души. Бр-р… не хочу об этом думать. Нужно узнать, как попасть в свой мир. Всю жизнь мечтала жить в мире с магией, а вот когда мечта исполнилась, жутко хочу домой.
Бойся своих желаний, как говорят люди.
Тележка остановилась.
– Не притворяйся, я сразу почувствовал, когда проснулась, вставай, – усмехнулся Никита, дёргая меня за руки вверх.
– Можно аккуратнее, всё тело болит, тот, в капюшоне, постарался. Ты не знаешь, как его зовут? – я внимательно смотрела на молодого мужчину. Вот свербило в душе: я должна отомстить змеюке за бедную девушку, не знаю ещё как, но должна. А что, если меня только за этим и притянуло? Выполню миссию и тю-тю, домой. Или ту-ту… Нет, ну чего молчит, задумался?