Единственный шанс мессира Хаоса (СИ)

  
Эпилог. Новый рассвет
 
Дэниэлла. Рассветный Дворец.
В его объятиях так уютно, я впервые за долгое время чувствую себя дома. Не важно, что нам предстоит. Вместе справимся с трудностями. Ради нас, ради общего будущего. Мое личное счастье — знать, что могу положиться и полностью довериться любимому мужчине. Видеть отражение любви и доверия в его глазах.
— Зачем Дэймэллиану было устраивать всё это?
— Сначала хотел задеть меня, обрадовался, что наконец-то нашел способ это сделать. Хотел показать всем разницу наших положений, высмеять, отравить отношения. Но потом он решил пойти дальше и забрать тебя себе. Насладиться тем, что отнял у меня самое ценное. Как я когда-то забрал у него…
— Что?
— Он винит меня в том, что его мать, первая императрица, оставила Дворец и нашего отца ради религиозного служения. Дэймэллиан был привязан к ней. И если бы фаворитка императора, моя мама, не забеременела мной, возможно, всё повернулось бы иначе. — Рион задумчиво приподнимается на локте и проводит кончиками пальцев по моей скуле, убирая за ухо непослушную прядь волос. — На самом деле Дэймэллиану пора повзрослеть и отпустить детские обиды. Конечно проще найти виноватого, вместо того, чтобы принять жизнь такой, какая она есть. Он был одинок в своей беде, а я, по его мнению, имел всё то, о чем мечтал он сам.
— Что именно?
— Внимание и одобрение отца, магию, мать, которая находится рядом.
— Но это было в детстве. Твой дар раскрылся и стал тяжелым бременем. Разве наследник этого не видел?
— Видел и считал, что Светлые Небеса заслуженно наказали меня таким даром. Намеренно подогревал и поддерживал слухи о моей “кровожадности”. Наслаждался тем, что окружающие стали меня избегать. И всё же Хаос — это дар, дающий силу. Силу, которой нет у самого наследника. К тому же со мной остались поддержка и любовь отца.
— А мама?
— Стала избегать меня. Эй, не смотри на меня так, — смеется, — ты хотела узнать, но я не нуждаюсь в жалости.
— Прости, считай я просто дразню тебя. — Перехватываю его руку и глажу красивые длинные пальцы. — Но ты хотел ее внимания?
— До сих пор хочу. Но смирился с тем, что ее страх выше материнского инстинкта. Она, к слову, постоянно следит за мной. Справляется у служанок о моем состоянии и обо всех сплетнях, что меня окружают. Так что я не лишен ее внимания. Просто оно…
— Неполноценное?
— Наверное… до тебя я постоянно ощущал пустоту… тьму. Ты заполнила ее своим светом.
Я краснею от такого откровенного признания и опускаю глаза, но он ловит мой подбородок своими аристократичными пальцами и приникает к губам нежным поцелуем, прерываясь только для того, чтобы прошептать мне в губы.
— Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива со мной.
— Уже… счастлива.
  
Бонусный эпилог
 
Эдеррион. Рассветный дворец.
— Я вижу, как твоё лицо озаряется от восторга и нежности, каждый раз, когда ты на неё смотришь, — голос ещё очень слаб и скрипуч, но в последнюю пару дней Император всё чаще приходит в себя. Его взгляд проясняется и на впалых щеках иногда проявляется слабый румянец.
— Так ты поддерживаешь моё решение, отец? — нервничаю, но стараюсь этого не показывать. — Ты знаешь, что я всегда готов служить Империи, но титул… он мне не нужен, если я не смогу быть с…
Сухая рука опускается на моё запястье, прерывая заготовленный ответ. Замираю, напряжённо вглядываясь в его лицо.
— Вижу, Надлунные Боги послали тебе ту, что делает сильнее и пробуждает твоё сердце, наполняя его светом и радостью. Разве могу я желать большего, для своего сына? — он улыбается, хоть это простое действие и даётся ему с трудом. В его глазах блестят слёзы: — Благословляю ваш брак, Эдеррион. Моё сердце радуется вместе с вами.
— Благодарю, отец! — опускаюсь на колено перед его постелью и целую руку.
***
От Императора я выхожу окрылённым. Я бы выбрал Дэниэллу в любом случае, но получить при этом одобрение отца, чьё мнение и отношение много для меня значат… слишком хорошо, чтобы быть правдой.
 
Спешу по коридору, минуя огромные арки, сквозь которые виднеются уютные зелёные террасы. Сейчас они озарены приглушёнными магическими светочами. Здесь хорошо. Уютно. Рассветный дворец — одно из самых безопасных мест. Маги помогают обеспечить надёжную защиту, погреба полны запасов, на хозяйственном дворе есть скот, а обширные дворцовые оранжереи изобилуют урожаями круглый год. Да и почтовый портал для пополнения продовольствия никто не отменял.
Приветствую, идущую навстречу, группу стражников. Многих я уже знаю в лицо и по именам. Они коротко кланяются и продолжают патрулирование.
На входе в её покои тоже стража. Воины, проверенные временем и совместными походами.
Подрагивающими пальцами отворяю дверь.
Комнаты погружены в приятный полумрак, лунный свет пробивается сквозь прозрачные занавеси, раскидывая повсюду блики серебра.
Захожу в спальню. Дэниэлла сладко спит на огромной кровати, поджав колени к груди. Такая трогательная, хрупкая… но внутри стержень. Не сломалась, не сдалась, не смирилась. Боролась за себя, за меня, за нас… без неё я бы сейчас, с наибольшей вероятностью, коротал время в одиночестве тёмной камеры, дожидаясь, когда Совет окончательно растопчет меня, лишив магии и сил. Сил, чтобы защищать нашу семью и будущее Империи. Едва ли Дэймэллиан смог бы им противостоять… даже если бы захотел.
Бросаю камзол на спинку кресла и подхожу к своей невесте. После слов отца не осталось ничего, что могло бы омрачить наше будущее. Остальное — лишь рутина, задачи, с которыми я привык справляться.
Не могу удержаться и касаюсь любимого лица, заправляя выбившийся локон за маленькое ушко.
Моя.
— Рион… — шепчет в полусне, вызывая внутри настоящий шторм.
Меня ведёт от неё, тянет, словно путника в пустыне к глотку живительной влаги.
— Да, моя хорошая.
— Ты же не уйдёшь сейчас? — Распахивает глаза и даже в полутьме я вижу в них затаённую надежду.
Сейчас мне приходится решать много вопросов и порой времени не остаётся даже на сон.
Вместо ответа, наклоняюсь и осторожно касаюсь её губ, тело начинает выкручивать от желания прижать её так крепко, как это только возможно, впиться в этот сладкий рот. Сердце разгоняется, вырываясь из грудной клетки… так каждый раз, когда я касаюсь её.
Сдерживаюсь, боясь не рассчитать свои силы, всё ещё страшусь напугать её тем ураганом, который рвётся изнутри. До судороги сжимаю одной рукой изголовье постели, а другой край одеяла, чтобы хоть как-то ограничить себя, успокоиться… быть нежным для неё…
Но Дэниэлла сама обвивает мою шею и раскрывает рот, углубляя поцелуй.
— Не нужно, не контролируй себя, — шепчет, отстраняясь на мгновение и заглядывая в глаза. — Ты мне нужен, Рион. Я схожу с ума, когда долго не вижу тебя.
Такой сладкий шёпот, такой нужный.
— Моя девочка, моё сокровище, дар Светлых Небес.
Запускаю пальцы в медовые волосы, слегка сжимая на затылке, и снова целую. Дэни пытается дрожащими пальцами расстегнуть мою рубашку, но у неё это плохо получается и она отчаянно тянет полы в разные стороны, обнажая грудь, которую больше не покрывают уродливые шрамы. Затем приподнимается и пробегает дорожкой поцелуев от ключиц до живота, заставляя меня шумно выдохнуть, закинуть голову и прикрыть глаза. Касается тонкими пальчиками груди, рук, плеч.
Дыхание становится хриплым и начинает кружиться голова.
Дэниэлла ведёт плечами, позволяя тонкому ночному платью соскользнуть вниз. Я завороженно замираю, а она тянется к пряжке ремня. Отстраняюсь и самостоятельно освобождаюсь от остатков одежды.
Меня трясёт. Хочу её до ярких всполохов перед глазами, но продолжаю сдерживаться, и теперь сам покрываю её шёлковую кожу поцелуями, опускаясь всё ниже. Ощущаю, как она выгибается в моих руках, прижимается, как её дыхание становится всё более судорожным и сладким.