Правитель (ЛП)

— Почему бы нам не сыграть в игру и не узнать друг друга получше? — предложил он, и я с легкой улыбкой согласилась.
— Я заядлый шахматист и лучший в Северных землях. — Он указал на игру. — Белые идут первыми.
— Спасибо, — сказала я, села и передвинула одну из своих пешек.
— Очевидно, я надеюсь на быстрое возвращение Лауры, и в этом случае твое время с нами будет ограничено, — сказал он, — но я буду рад научить тебя шахматам, пока ты здесь.
Я еще раз вежливо улыбнулась и наблюдала, как он уверенно и быстро передвигает свои фигуры каждый раз, когда я осторожно передвигала свои. С его стороны было ошибочным предположение, что я не знаю эту игру так хорошо, как он, и я мысленно отметила его высокомерие как слабость, с которой я могла бы работать. Шахматы были моей любимой игрой, в которую я часто играла в детстве. Для меня это был способ сблизиться с двумя отцами в семейной ячейке, где я выросла. Они вдвоем играли каждый день и терпеливо учили меня, пока я не стала слишком сильной, чтобы они могли меня победить. У меня был дар к сложному, стратегическое чутье и способность просчитывать свои варианты и думать наперед.
Как раз в тот момент, когда мы сосредоточенно сидели в тишине, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Кристина.
Я знала Кристину, потому что была той, кто изложил ее аргументы, когда она вызвалась приехать сюда в качестве археолога несколько недель назад. Она была предприимчивой душой и первой женщиной с Родины, попавшей в Северные земли за сотни лет.
— Член Совета Перл! — выкрикнула Кристина, и казалось, что она вот-вот разрыдается. — Что ты здесь делаешь?
Хан издал раздраженный звук в глубине своего горла, показывая, что он не оценил вторжение, но я быстро встала, чтобы поприветствовать Кристину.
— Да окружит тебя мир, — сказала я и посмотрела ей в глаза. Она была взволнована и напугана, но мне было неясно, было ли это за меня или за себя.
— Что случилось? — спросил Боулдер от двери. Я узнала в нем ее телохранителя из короткого видеоотчета, который Кристина прислала мне на прошлой неделе.
Хан подозвал Боулдера поближе.
— Перл предложила себя в обмен на Афину.
У Боулдера были волосы до подбородка и борода, слишком длинная и неряшливая, но его глаза были ясного серого цвета и светились умом, когда он кивал.
— Вы не возражаете, если я поговорю с Перл наедине? — спросила Кристина у Хана.
Он выгнул бровь.
— Я полагаю, ты могла бы это сделать, но не раньше, чем наша игра закончится. Это не займет слишком много времени. В конце концов, шахматы — это мужская игра.
Глава 4
Проклятия и крики
Хан
В то время как Боулдер сопровождал женщин в парк. Я стоял, упершись кулаками в стол, уставившись на шахматную доску.
Как, черт возьми, она это сделала? Как я мог так упустить ее слона?
Я прокрутил игру в уме, анализируя, как я мог допустить такую большую ошибку. Меня взбесило, что я потерял лицо из-за мамаши.
— Удача новичка, — сказала она. Я раздраженно фыркнул.
Было легко недооценить ее с ее длинными светлыми волосами и большими голубыми глазами, но этот маленький урок заставил меня заподозрить, что она не ангел, каким казалась.
Мой отец однажды поделился со мной, что члены Совета были выбраны за их высокий уровень честности и острый ум. Мне нужно было помнить об этом.
И все же острый ум женщины не шел ни в какое сравнение с мужским. Все знали, что мужчины интеллектуально превосходят женщин, и хотя Перл нельзя было назвать глупой, я мог, по крайней мере, рассчитывать на ее наивность. Все мамаши были такими!
Я вышел из своего офиса и отправился на поиски Магни, когда меня нашел мой друг Финн.
— Привет, — сказал он, спускаясь по лестнице.
— Привет. — Я остановился и заметил мрачное выражение на его лице. Обычно Финн был самым счастливым человеком, которого я знал. Когда я был в плохом настроении, он сводил меня с ума своей вечной ухмылкой и свистом. Вот почему я назначил его защитником Афины, когда Магни впервые привел ее сюда.
 
Очевидно, я был в ярости на своего брата за нарушение мирного договора и похищение женщины, но это уже было сделано, и Магни был прав, когда утверждал, что возвращать жрицу, по крайней мере, не вернув Лауру, было бы глупо.
Сначала Финн был рад взять на себя работу по защите Афины, и по моему приказу он оставался с ней в течение пяти дней, пока она была в этом поместье. Но с каждым днем он становился все более и более разочарованным.
— Что, черт возьми, с тобой случилось? — спросил я. — Почему ты не празднуешь, что сорвался с крючка? Афина ушла, и тебе больше никогда не придется ее видеть.
— Слава богу, — пробормотал он.
— Что это за вытянутое лицо? — спросил я.
— Я же говорил тебе. Она, бл*ть, прокляла меня.
Покачав головой, я похлопал его по плечу.
— Нет такой вещи, как проклятие.
— Я бы хотел, чтобы ты был прав, но я, бл*ть, почувствовал это, когда она проклинала меня.
— И что именно говорилось в этом проклятии? — скептически спросил я.
Он огляделся, прежде чем наклонился и прошептал это мне на ухо.
Мои глаза округлились.
— Действительно?
— Да, действительно.
Глубоко вздохнув и положив руку ему на затылок, я слегка встряхнул его.
— Не волнуйся об этом, хорошо? Проклятия не настоящие.
Он мне не поверил, и я ничего не мог сделать для своего друга, поэтому я пошел дальше, окликая его.
— Давай поиграем в шахматы.
— Нет, спасибо, я не люблю проигрывать, — крикнул он мне в ответ, и я с усмешкой помахал ему рукой.
— Я позволю тебе победить. Я даже позволил члену Совета победить, вот какой я милый.
Это было неправдой, но на случай, если распространится слух, что Перл победила меня, мне нужно было, чтобы люди думали, что я позволил ей это.
Магни был в своей комнате, забившись в угол. Первое, что он сказал, когда я увидел его, было:
— Она знает.
Я закрыл за собой дверь и позволил ему выговориться.
— Эта член Совета знает, где Лаура.
— Остановись! — Я протянул ему руку. — Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать это.
— Тогда чего ты хочешь?
— Ты знаешь, что я беспокоюсь о тебе.
Магни поднялся с пола, на котором он сидел, и я заметил фотографию Лауры, которую он смял в кулаке.
— Я, бл*ть, не хочу слышать о том, как сильно ты беспокоишься обо мне, ясно? У меня уже есть мама на хвосте, которая постоянно говорит мне есть, пить, спать и принимать душ.
— Потому что мы заботимся о тебе.
Он пренебрежительно махнул рукой и повернулся ко мне спиной.
— Я не ребенок, так что просто оставь меня в покое.
Долгую минуту он стоял с напряженными плечами, пока я ждал у двери, пока он остынет.
— Я знаю, что ты страдаешь, но ты все еще моя правая рука и советник.
— И?
— И мне нужно, чтобы ты прогулялся со мной.
Магни не протестовал, а пошел со мной в сад, где мы встретились с Боулдером, который издали охранял двух мамаш.
— Привет. — Боулдер прислонился к стене Серого поместья и грелся на солнышке. Кивнув в сторону Перл, Боулдер спросил Магни: — Ты собираешься быть ее защитником?
Магни усмехнулся.
— С удовольствием. Таким образом, я смогу давить на эту женщину, как на виноградину, пока она не признает, что они знают, где Лаура.
— Вот почему ты не приблизишься к ней, — сказал я низким, сварливым тоном. — Она говорит, что они не знают.
Магни прошипел в ответ:
— А я говорил тебе, что это гребаная ложь. Конечно, они знают. Дай мне час наедине с блондинкой, и, клянусь, я заставлю ее заговорить.
— Если Магни не ее защитник, тогда кто же? Финн? — спросил Боулдер и повел плечами.
Я скрестил руки на груди, готовясь к их шоку.
— Это я.
— Ты? — Боулдер разинул рот.
— Почему нет?
Он ухмыльнулся.