Слезы Огня (СИ)

— Ясное дело.
— Вот я и подсуетился!
— Ага. А он не оценил, — поддел Лотти.
Торстен забрал из рук дружинника кувшин и сделал большой глоток.
— Не оценил, — печально произнес северянин и снова приложился к меду.
От знахарки и из хутора уезжали молча и с поспешностью. Булат даже не рискнул обернутся, чтобы увидеть, а он это чувствовал, что старуха смотрит ему во след своим прозрачными водянистыми глазами. Он все еще вспоминал то видение, навеянное ему дурманящим зельем знахарки. Вспоминал и чувствовал, как с силой бьется его сердце, стоило ему вспомнить то, что он увидел тогда подо льдом.
— Нет, быть такого не может! — не выдержал он и произнес вслух. Видение снова вспыхнуло в памяти. Яркое и такое правдоподобное, что мужчина не выдержал и на мгновение прикрыл глаза.
— Куда направляемся? — уточнил ведущий дружинник и покосился на своего предводителя, намекая ему на раны.
— Куда, куда, — Булат открыл глаза, — К князю, конечно, а потом домой.
— Ясно! — кивнул дружинник и скомандовал поворот на городскую дорогу. Съехали с тракта уже ближе к вечеру, решив ехать всю ночь, чтобы быстрее привезти вести князю. Булат иногда кривился от боли — давала знать о себе рана на плече. А та, на груди, что казалась опаснее, почти не волновала мужчину. Что наколдовала над ним знахарка, пока он находился без сознания, Булат не знал. Он помнил только то свое видение и эти льды, бесконечные, да высокие горы…и лицо Вереи, застывшее под толщей льда.
Дьярви переоделся в человеческие одежды и вышел на дорогу, ожидая своего спутника. Тот мешкал, переодеваясь, а когда вышел, оборотень смерил его презрительным взглядом.
— Что не так? — удивился Хредерик.
— Да ничего, — ответил Дьярви, злясь на сову, что тот так долго копался. А потом молодой оборотень понял, что дело не в скорости Хредерика и не в том, быстро он одевается или медленно. Сова просто раздражал его сам по себе и никак с этим раздражением сын Брунхильды справится не мог. Он иногда поражался, почему его мать, такая сильная, такая величественная и умная водит дружбу с совиным оборотнем…и не находил ответа, а спросить мать так и не удосужился.
— Прибыли, — между тем произнес Хредерик.
Дьярви нахмурился, глядя на огни, горевшие в окнах домов большой деревни, расположившейся у реки, что несла свои воды в большое синее море, находившееся где-то там, совсем недалеко от места, где стоял оборотень. Иногда Дьярви даже казалось, что стоит втянуть в себя свежий ночной воздух, и он почувствует солоноватый запах морских волн и водорослей, гниющих на берегу.
— Мать говорила, что наказала людям уехать с севера и поселится как можно дальше.
— Они ее не послушались, — кивнул сова.
— А что ж ты не вмешался? — прищурил светлые глаза волк.
— Не вмешался, поскольку мне наказано было только присматривать, что да как. Я после рассказал обо всем твоей матери, и она решила ничего не предпринимать. Для нее было главным, что люди, взявшие на воспитание Огонь, ушли прочь из северных земель, что находятся под властью колдунов.
Дьярви пожал плечами. Что ж, так даже проще, решил он. Не надо нестись куда-то за тридевять земель за этой неизвестной девчонкой, такой важной для стаи.
— Что ж, пойдем, — сказал волк и вышел на тропинку, ведущую к деревне. Хредерик последовал за ним.
Спуск длился недолго и вот они уже прошли к воротам, за которыми из встречал заливистый собачий лай. Дьярви скривился, слушая его, но движения не замедлил, продолжая идти дальше. Хредерик вырвался вперед, чтобы указать путь к нужному дому. Вокруг, один за одним, оживали собаки и скоро вся деревня наполнилась их лаем.
У двора Везича царила тишина. Их псина сдохла прошлой зимой, а новую так и не успели завести.
— Здесь! — сказал оборотень сова и отворил калитку.
— Попросимся на ночлег или так прямо и скажем, что пришли за девушкой? — спросил Дьярви.
Хредерик прошел во двор и бросил через плечо.
— Не стоит церемонится. Они и так поймут, кто мы такие, — ответил он, — Нас должны ждать. Брунхильда предупредила человека, который является здесь хозяином, что мы придем за девушкой.
 
— Тогда пошли, — И Дьярви быстро пересек двор и поднялся на крыльцо. А спустя некоторое время стук в двери разбудил обитателей дома.
Когда на пороге возник заспанный мужичок с сонным выражением небритого лица, Дьярви легко толкнул его и вместе с удивленным человеком оба прошли в дом. Хредерик замыкал шествие. Он же закрыл двери, отрезая человека от двора и пути к бегству. А в том, что мужчина испуган, Дьярви не сомневался. Запах страха наполнил воздух, и волк повел носом, чувствуя, как поднимается в нем агрессия и желание напасть на труса.
— Кто вы такие? — проговорил мужчина.
Дьярви услышал звук приближающихся шагов и увидел метнувшуюся тень. Он успел перехватить занесенную руку в которой сверкнуло лезвие кухонного ножа. Чуть сжал и вывернул самке ладонь. Она вскрикнула и разжала пальцы. Нож упал на пол, звякнул при ударе о деревянный настил, а Дьярви оттолкнул от себя нападавшую самку.
— Я пришел за девушкой, — сказал он сухо. Не такого приема ожидал волк, хотя, что можно было ожидать от трусливых людишек? Они даже не потрудились спросить у своих гостей, кто они такие и что им надо, а просто испугались и решили действовать привычными им методами…
— За какой девушкой? — голос Везнича задрожал. Его жена встала за спиной мужа, разглядывая круглыми от страха глазами чужаков, которые выглядели не совсем как люди. Глаза одного отливали золотом, а у второго светились неземным светом.
Оляна первая поняла, кто это пожаловал к ним в такую пору, когда все хороший люди должны спать и видеть сны.
— Оборотни, — ее голос сорвался на визг, но Дьярви так свирепо посмотрел на женщину, что та поспешно закрыла свой рот, да еще и ладонью прикрыла губы.
— Мы пришли за девушкой, — вступил в разговор Хредерик, — За той, что вы нашли в северном лесу и взяли на воспитание еще младенцем.
Муж и жена переглянулись.
— Верея! — произнес Везнич.
— Так вот как зовут девчонку, — подумал волк и повторил про себя девичье имя.
— Где она? — спросил Хредерик.
Люди молчали и запах страха усиливался. Неприятный и тяжелый, он внезапно стал сильно раздражать Дьярви и острое желание впиться в глотку мужчине, запах пота которого отдавал прогнившим луком, пропало так же внезапно, как и появилось. Оно сменилось внезапной брезгливостью и Дьярви зачем-то сделал шаг назад, решив предоставить Хредерику возможность переговорить с людьми. Совиный оборотень воспринял поведение сына Брунхильды правильно и продолжил выпытывать у пары, где находится девочка, но они продолжали молчать, испуганно тараща глаза.
— Да что ты с ними разговариваешь! — не выдержал Дьярви, — Я сам сейчас погляжу, где Верея.
И шагнул мимо Везнича внутрь дома. Оляна всплеснула руками и метнулась за ним, зачем-то причитая: Мои дети! Мои ангелочки, — но волк упорно двигался вперед, открывая все двери в вглядываясь в темноту своим волчьим взором.
В одной из комнат о увидел силуэт спящего парнишки и вошел в следующую. Там, на постели лежала девушка, совсем юная и волку показалось, что Верея должна быть старше. Но одного взгляда на волосы девушки хватило оборотню, чтобы понять — это не Огонь.
Исследование остальных комнат — жили эти люди вполне зажиточно, подумалось Дьярви — не показало присутствия еще одного жильца. И в воздухе не было запаха иного, кроме запахов Везнича с Оляной и их родных детей. Посторонние запахи, конечно, присутствовали, но таких постоянных, какие шли от хозяев, больше не наблюдалось.
— Где девушка! — вернувшись набросился на Везнича и его жену Дьярви. Он не смог удержать приступа ярости и на короткий миг его лицо стало преображаться. Проступили хищные черты, по лбу и щекам темной порослью заструилась шерсть.
— Дьярви! — окрик совы и волк глубоко вдохнул, успокаиваясь, пока люди дрожали в страхе, прижавшись друг к другу. Едва к нему вернулся прежний облик, молодой мужчина приступил к расспросам: