Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть

Следующим по возрасту и старшинству пребывания в составе Политбюро ЦК шел такой же давний и близкий соратник вождя — Вячеслав Михайлович Молотов (Скрябин) (1890–1986), который, как и два других старейших члена высшего партийного ареопага, был уроженцем известного староверческого анклава Вятской губернии. Летом 1906 года в юном возрасте он вступил в ряды РСДРП(б), а уже осенью 1912-го, после отбытия административной ссылки в Вологодской губернии, стал работать ответственным секретарем в новой большевистской газете «Правда», где, по свидетельству целого ряда осведомленных авторов (Ф. И. Чуев, В. А. Никонов, А. В. Островский [6]), лично познакомился с И. В. Сталиным. Вторично они встретились вскоре после революции, в марте 1917 года, когда будущий вождь сменил младшего коллегу на посту редактора «Правды» и одного из руководителей Русского бюро ЦК РСДРП(б). Но именно в те дни между ними завязалось настоящее партийное товарищество, постепенно переросшее и в личную дружбу. В начале апреля 1920 года по итогам работы IX партийного съезда В. М. Молотов был избран кандидатом в члены ЦК, а уже в марте 1921-го по окончании работы X съезда РКП(б) он не только стал полноправным членом ЦК, но также был избран кандидатом в члены Политбюро, членом Оргбюро и назначен ответственным секретарем ЦК. В последнем своем статусе он и стал лично готовить всю повестку дня для заседаний Политбюро ЦК, выполнять прямые ленинские поручения и координировать ряд вопросов партийного строительства, в том числе ключевые кадровые назначения. Правда, уже в апреле 1922 года на XI съезде, после довольно резкой критики работы прежнего Секретариата ЦК, В. М. Молотов был понижен в своем статусе до второго секретаря ЦК, и новым главой центрального партаппарата стал И. В. Сталин, избранный Генеральным секретарем ЦК. Однако это обстоятельство никоим образом не испортило их личных отношений. Более того, на протяжении всех последующих лет своей работы в Секретариате ЦК (1922–1930) прежде всего В. М. Молотов, по сути, стал правой рукой генсека на всех крутых виражах истории, в том числе в период острейшей внутрипартийной борьбы с троцкистами, зиновьевцами и бухаринцами. Именно поэтому уже в январе 1926 года по итогам работы XIV съезда ВКП(б) он также был повышен в своем статусе до полноправного члена Политбюро ЦК, а затем в декабре 1930-го, после полного разгрома «правых уклонистов» и отставки А. И. Рыкова с поста главы союзного правительства, именно В. М. Молотов был назначен новым председателем Совета Народных Комиссаров СССР, каковым и оставался десять с половиной лет, вплоть до мая 1941 года, когда этот ключевой пост в партийно-государственной иерархии занял сам И. В. Сталин. Кроме того, об особом отношении вождя к своему давнему товарищу очень красноречиво говорил и тот показательный факт, что в период самых судьбоносных и острых сражений на дипломатическом фронте именно глава союзного правительства в начале мая 1939 года возглавил Наркомат иностранных дел СССР. В годы войны В. М. Молотов, который по всем важным вопросам имел собственное мнение и частенько спорил с самим вождем, не только сохранил посты заместителя (а с августа 1942 года — первого заместителя) председателя СНК СССР и руководителя дипломатического ведомства страны, но также стал одним из членов и заместителем (до середины мая 1944 года — единственным) главы Государственного Комитета обороны, каковым и оставался вплоть до 3 сентября 1945 года, то есть до ликвидации этого органа отдельным Указом Президиума Верховного Совета СССР.
Четвертым по возрасту и старшинству пребывания в Политбюро шел Лазарь Моисеевич Каганович (1893–1991), уроженец Киевской губернии, чей партийный стаж исчислялся с 1911 года. После прихода большевиков к власти он не очень долго проработал в Петрограде и в Москве, где имел первые рабочие контакты с И. В. Сталиным, поскольку, будучи членом ВЦИК, избранным в январе 1918 года на III Всероссийском съезде Советов, вошел в состав Всероссийской комиссии по организации РККА. Затем, сразу после окончания Гражданской войны, он недолго поработал инструктором ВЦСПС, а уже в начале апреля 1922 года, как вспоминал сам Л. М. Каганович, он получил от В. В. Куйбышева, ставшего после XI съезда партии одним из трех секретарей ЦК, предложение перейти на работу в ЦК [7]. В июне того же года Л. М. Каганович был назначен главой Организационно-инструкторского отдела ЦК РКП(б) и стал одним из ближайших и верных соратников И. В. Сталина, в том в числе в реализации его гениальной задумки по созданию новой системы партийно-государственной номенклатуры. Затем, уже на XII партийном съезде в апреле 1923 года его избирают кандидатом в члены ЦК, а начиная с мая 1924-го он становится бессменным членом ЦК и одновременно избирается в состав Секретариата и Оргбюро ЦК. Однако буквально через год, после отставки Э. И. Квиринга, по рекомендации И. В. Сталина Л. М. Каганович уезжает в Харьков на должность Генерального секретаря ЦК КП(б)У, где с вождями украинских сепаратистов, в частности П. П. Лубченко, А. Я. Шумским, Н. А. Скрынником, А. А. Хвылей и другими «боротьбистами», стал одним из авторов совместного Постановления ВУЦИК и СНК УССР «О мерах срочного проведения полной украинизации советского аппарата», принятого 30 апреля 1925 года. Правда, этот курс, очень активно проводившийся в жизнь «сплошь и рядом некоммунистической интеллигенцией», тут же принял «характер борьбы за отчужденность украинской культуры и украинской общественности от культуры и общественности общесоветской, характер борьбы против "Москвы" вообще, против русских вообще», что было с немалой тревогой встречено в Москве, в частности самим И. В. Сталиным, который в конце апреля 1926 года прямо написал об этом в своем знаменитом письме «Тов. Кагановичу и другим членам ПБ ЦК КП(б)У» [8].　
 
Между тем, еще будучи главой Украинской парторганизации, в июле 1926 года, в самый разгар борьбы уже с объединенной троцкистско-зиновьевской оппозицией на Пленуме ЦК, он становится кандидатом в члены Политбюро, а спустя ровно два года на очередном Пленуме ЦК его одновременно избирают членом Оргбюро (1928–1946) и Секретариата ЦК (1928–1939). При этом в 1930–1935 годах параллельно с основной работой в аппарате ЦК ему пришлось исполнять обязанности Первого секретаря Московского обкома и горкома партии, где под его крылом взросли будущие коллеги по Политбюро — Никита Хрущев и Николай Булганин. Наконец, в июле 1930 года, по итогам работы XVI партийного съезда Л. М. Каганович становится полноправным членом Политбюро, а в декабре того же года, после перехода В. М. Молотова на работу главой союзного правительства, он де-факто становится и вторым секретарем ЦК. Правда, с июля 1935-го ближайший сталинский соратник все больше начинает концентрировать главное внимание на конкретной хозяйственной работе, возглавляя целый ряд важных союзных наркоматов, в том числе путей сообщения, тяжелой, топливной и нефтяной промышленности. В годы войны, оставаясь заместителем главы СНК СССР (1938–1944), он становится членом ГКО (1942–1945) и в этом качестве курирует всю работу железнодорожного и водного транспорта, военных перевозок и другие важные вопросы. Вместе с тем, несмотря на давние и близкие рабочие контакты с вождем, Л. М. Каганович так и не стал его личным другом и, в отличие от В. М. Молотова и К. Е. Ворошилова, всегда «держал дистанцию» и не переходил незримую грань, отделявшую И. В. Сталина от большинства его коллег по Политбюро.　
Далее по продолжительности пребывания в Политбюро ЦК шел Андрей Андреевич Андреев (1895–1971), уроженец Смоленской губернии, который в юношеском возрасте переехал на работу в Москву, где получил начальное образование на Пречистенских рабочих курсах. Затем в 1914-м он перебрался в Петербург и стал работать на Путиловском заводе, где в том же году вступил в ряды РСДРП(б). В годы Гражданской войны А. А. Андреев был одним из лидеров ВЦСПС и в этом качестве на IX съезде партии в апреле 1920 года был избран членом ЦК. Правда, буквально через год за активную поддержку троцкистской и бухаринской платформ во время знаменитой «Профсоюзной дискуссии» он лишился членства в ЦК, но уже в апреле 1922 года по итогам работы XI партсъезда вновь был избран в состав ЦК и оставался его членом вплоть до октября 1961 года. За годы своей партийно-государственной карьеры в период острой внутрипартийной борьбы А. А. Андреев занимал немало ответственных постов, в том числе члена Оргбюро (1922–1928), секретаря ЦК (1924–1925) и кандидата в члены Политбюро (1926–1930). А в годы первых пятилеток и во время войны он вошел в число верных сталинских соратников, будучи, как и сам И. В. Сталин, членом сразу трех руководящих партийных органов: Политбюро (1932–1952), Секретариата (1935–1946) и Оргбюро ЦК (1939–1946). Конечно, А. А. Андреев не принадлежал к числу близких сталинских друзей и выдающихся руководителей, но, безусловно, вождь ценил организаторский талант своего соратника и частенько поручал ему выполнение особо деликатных и важных заданий. Хотя при этом он не забывал и его троцкистское прошлое и использовал это «пятно» в его политической биографии.