Цепная реакция (СИ)

Через десять минут мы уже сидели в сёдлах и увлечённо разговаривая, направились на наши излюбленные Солнечные горы. Иногда приходилось ускоряться и прекращать разговор, чтобы быстрее доехать. Поездка, длиной в два часа, определенно стоила того, что открылось нашему взору, когда мы взобрались на первый холм. Вся холмистая долина цвела и благоухала различными цветами, озера блестели в лучах солнца, а горы вдали насыщались зелёными красками.
Тут росло более ста видов цветов и трав, а в скрытых подземных норках жили: суллиши — маленькие зверьки с большими ушами и длинными хвостиками с кисточкой на конце в виде цветочка, они имели нежно-фиолетовый окрас короткой шерсти, нектарные ежики, мышки и кролики. Зверьки отличались от лесных тем, что ели только бутоны цветов и их корешки с луковицами, ну и цветом они были тоже, как цветы, каждый ежик и мышка пестрее другой. Асни — птички, что немного были похожи на лебедей, но раза в три меньше, плавали в озёрах, имели более острые розовые клювики и перламутровое оперение. Как будет ложиться свет, таким и будет их оперение. Но были и хищники в виде полосатых орлов фосо. Размах одного крыла фосо иногда достигал полтора метра, так что тут говорить о их когтях? Тоже красивые птички, но очень опасные. Зифры — некая смесь лесных волков и лисиц, с зеленой, а иногда даже болотной шерстью и черными ушами с лапами.
— Надо напоить лошадей, — сказала Мюриэль, гладя ушко Лекса.
Согласно кивнув, я повернула Айрин в сторону озера.
— Смотри, на том озере жеребята ивров резвятся, пошли туда? Только лучше будет слезть с лошадей, не то спугнем малышей, — посоветовала я и первая слезла с седла.
Как гласят легенды, плакучее дерево ива, что всегда растёт у водоемов, так горевало в одиночестве, что боги сжалились над ней и создало ивров — изящных лошадей из гибких веток ивы и с длинной лиственной гривой. Деревянные лошади с сияющими бирюзой, глазами, восхищали грациозностью и красотой, а когда они плескались в воде, их лиственные гривы развивались так же легко и гибко, как и свисающие к воде веточки деревьев. Они никогда не покидают мест, где растут ивы, но, тем не менее, совсем не любят вторжения чужих, поэтому большая часть этого прекрасного вида живёт на территории Солнечных гор, где есть простор и почти не бывает людей.
Встретившись с подругой, я могла завести разговор о своих чувствах, которые так тщательно скрываю, кажется, даже от самой себя.
— Что ж, теперь ты мне всё рассказала, какие у тебя были страсти с иноземцем и я хочу сказать, что не зря он у тебя засел в мыслях. Он один из немногих, кто не боится прикоснуться к иллюзии твоих колючек. Он правильно сказал, что у тебя есть колючки, но ещё не понял, что они лишь твоя добротная иллюзия, которую ты всегда очень тщательно подпитываешь. Мне кажется, он скоро поймёт это, и тогда тебе придётся столкнуться с тем, от чего ты так хорошо убегала всё это время, — скосила на меня взгляд Мюриэль.
— Мне кажется, я уже стою на пороге этого, — и понуро опустила голову.
Я поняла о чём говорила Мюриэль, я об этом догадывалась, но не хотела это принимать, а когда слышишь это, то до дрожи хочется отрицать.
Мы отпустили лошадей и шли по гальке, сняв сапоги и закатив штанины. Нагретые на солнце камушки приятно касались ступней, делая своеобразный массаж. Прозрачная вода озерца так и манила для того, чтобы начать плескать в ней, как это делали жеребята ивров на пару с раззадоренными Лексом и Айрин. Мы не подходили близко к ним, поэтому жеребята чувствовали себя спокойно, а вместе с взрослыми лошадьми, которые тоже были не прочь поиграть, так вообще забыли про наше присутствие.
— Мюриэль, вот почему я так боюсь этого? Я ведь никогда не знала ни чувства влюбленности и тем более не знаю, что такое потеря или предательство любимого человека, но, тем не менее, я до паники боюсь этого. Я боюсь, что мои чувства будет безответными, я боюсь узнать эту горечь утраты, а тем более измены, — я молила её об ответе.
— Это всё из-за твоей ранимой души, ты не любишь боль и не можешь так просто простить и забыть. Вот и корень твоего страха.
 
— Ты хочешь сказать, что я злопамятная? — рассмеялась я.
— Если только чуть-чуть, — улыбнулась она. — Но я сейчас о другом, зная тебя со времён учебы в академии, я довольно хорошо тебя изучила, узнала твой характер и скрытые страхи. Ты ведь сама знаешь эти свои страхи, но ты всегда восхищала меня тем, что ты не боялась принимать свои страхи, уживалась с ними и научилась скрывать. А сейчас ты, упрямая и слабая ведьма, не можешь принять того факта, что ты по уши влюбилась в своего алхимика! — последнюю фразу она сказала с таким нажимом и яростью, что я округлила глаза.
— Чего это слабая? И какого моего? Мюриэль! — топнула я ногой и случайно попала в воду, забрызгав себя и чуть было, не поскользнувшись на мокрых камушках.
— Вот видишь, так не хочешь принимать правду, что бесишься и не можешь даже удержать равновесие, — схватив меня за руки, покачала она головой.
Встав ровно, я отряхнулась, и мы не спеша продолжили путь вокруг берега. Мюриэль терпеливо ждала моего ответа, а я думала.
Этот разговор нужен был мне как воздух, ведь с того момента, как я повстречала Арцура, когда его образ поселился у меня в голове и возникал каждый раз, когда я закрывала глаза, мне нужно было с кем-то обсудить это, поделиться внутренними тревогами и попросить совета. Нужен был разговор не через письма, а такой, живой, чтобы если что повиснуть на шее у подруги и поплакаться. С каждым днём я понимала, что у нас с Арцуром происходит что-то не то, но что именно, я сказать не могла, нужен был взгляд со стороны. И вот, когда приехала Мюриэль и я смогла ей выговориться, она сказала о том, чего я так не хотела слышать и понимать.
Симптомы в виде постоянных мыслей о мужчине, о раскрывающийся ощущениях, когда мы вместе или когда он смотрит на меня, были на лицо, но так не хотелось в них верить. Так хотелось узнать, что мне это всё лишь кажется! Но я ведь не была дурой и имела привычку прислушиваться к своим чувствам, а они твердили о том же, что и Мюриэль. Но что делать с этими чувствами?
— Я не знаю что делать. Не могу отказаться от этих чувств, но и принять тоже. Я и не знала, что это может быть таким сложным. Ты же помнишь, я всегда мечтала о любви, мне хотелось любить и ощутить какого это — быть любимой. Быть единственной и смыслом жизни для кого-то. Но видимо, я слишком много хочу… Я хочу получить любовь сразу, не испытывая при этом горьких ошибок выбора или ещё каких сюрпризов жизни. Боюсь, испытав эту боль, которую может причинить любовь, я ещё больше закроюсь в себе.
— Все мы этого хотим и когда-нибудь, судьба обязательно подарит нам шанс на счастье с любимым человеком.
Сказала Мюриэль, которой судьба преподнесла истинную пару в виде дракона. Нет, на самом деле, у каждого живого разумного существа есть истинная пара, но только драконы могут ощущать эту связь и из-за своих звериных инстинктах относятся к этому с повышенным собственничеством.
— Ты слишком предусмотрительна и осторожна, чтобы клюнуть на скоротечные отношения. Правильно говорят, что умным женщинам сложнее всего найти подходящего мужчину, — хмыкнула она. — Но ты влюблена, Алианна, уж попытайся принять это.
— Я бы с удовольствием, но я привыкла быть одной и независимой, но и мне надоело это одичалое одиночество, мне хочется иметь крепкую и надежную опору за спиной, — на глазах навернулись слёзы, до того было больно вспоминать о своих проблемах и тяготах жизни в одиночестве. — Живи я с родителями, может быть мне не было бы так тяжело. Там, в поместье, у меня были бы и служанки и мне не надо было бы напрягаться, всё делали бы за меня, но обратная сторона этого — это постоянное сватовство, опека матери и полный дом неуправляемых и шумных детей! И если будет простое сватовство, то это ещё хорошо, а вот когда выбор делают за тебя, то это хуже некуда! Но жить одной я тоже устала! — на этом я дала волю накопившемся слезам, чтобы выплеснуть из себя всё, что накопилось за то время, когда я держала себя в узде.