Мое последнее желание (СИ)

Глаза вскоре привыкли к свету, и я увидела огромную площадь за зданием Инквизиции. Огромная толпа выстроилась в две равные кучи по обе стороны от прохода. А в конце…
В сотне метров впереди возвышался постамент, который уже успели обложить хворостом и сухой травой.
Я готовилась увидеть место казни, но не смогла сдержать нервного вздоха при виде последнего места действия в нашей с Лианом игре.
«Отвлекись от этих мыслей, — успокоила себя. — Скоро он придет. Лиан не даст тебе сгореть».
Рыцари грубо толкнули меня вперед, заставляя идти по коридору между людьми, на чьих лицах читалась ненависть. Они не знали, за что меня собираются убить, но неизменно верили в справедливость суда Инквизиции.
Видела в руках каждого гнилые фрукты и овощи, какие-то помои, но они не бросались, потому как могли попасть в рыцарей или Инквизитора. Дожидались, пока не окажусь на постаменте.
Под оскорбления и призывы убить, как можно медленнее, я чувствовала, как страх цепкими пальцами цепляется за мою душу и рвет ее на части. Невозможно оставаться равнодушным к такому.
Но я все же взяла себя в руки и гордо взошла на вершину пристройки, что вела к постаменту. Будто истинная ведьма, которая знает, что огонь ее не тронет.
Сейчас, как никогда, готова была принять судьбу, последствия своих решений. Или смерть, или желание.
Рыцари принялись привязываться меня к столбу. На лице одного из них, кажется, даже видела удивление, потому как не пыталась вырваться, не хотела кричать. Лишь смотрела поверх толпы на стены замка, а за замком на восходящее солнце. И только нервное дыхание выдавало мое волнение.
— Эта девушка обвиняется в связях с магией, — объявил Инквизитор, когда рыцари закончили меня привязывать. — Именно из-за нее случился прорыв эпидемии, погиб всеми любимый король…
Мои мысли унеслись далеко-далеко. Речь Антония не казалась важной, ведь тот лгал. Хотя в чем-то и был прав.
Все действительно случилось по моей вине и только моей.
Всего одно желание и вот я изгнанница, убийца, оборванка, преступница, причина смертей огромного количества людей, пораженных болезнью. Стала причиной мучений Акселя. Не знаю, жив ли он или уже успел познать покой смерти.
Берегись, раскрывая мне душу, ведь я оказалась проклята демоном.
— … хочешь сказать последнее слово? — адресовался мне вопрос.
На некоторое время толпа затихла, желая услышать интересное, что можно будет потом обсуждать, выпивая с друзьями или родными.
— Я хочу загадать третье желание, — едва слышно произнесла я, но слова утонули в гуле голосов.
Неважно. Главное — должен услышать только один.
— Принести огонь! — скомандовал Инквизитор.
Я глянула на Антония, надеясь увидеть на его лице жестокую маску, которая наслаждается зрелищем. Заметить торжество и высокомерие, которое бы напомнило, что тот предлагал иной выход. Но мужчина выглядел невозмутимым, и только взгляд выдавал его истинное желание — отдать приказ унести огонь, освободить меня, сделать своей вопреки моего желания. Сейчас Антоний напоминал человека, который едва сдерживает свои порывы, буквально сжимая пальцами черный камзол на груди.
Но теперь уже было поздно, и Инквизитор жалел, что поддался злости несколько минут назад и отдал приказ на казнь.
Наши взгляды пересеклись и он… отвернулся, не желая видеть мою смерть.
Я повернулась к мужчине, который пронес через толпу огонь и на мгновение застыл перед постаментом. Он колебался всего секунду, будто не мог поверить, что такую милую хрупкую девушку можно обидеть.
Люди загудели сильнее, ожидая, когда огонь неуверенно лизнет дрова, чтобы быстро охватить каждую веточку и переметнуться на платье, а потом и меня.
Сердце волнительно застучало в груди.
Он опаздывает.
Вот мужчина подносит факел к сухой траве. Вижу, как она начинает скукоживаться от жара, но еще не успела загореться. Волнение сковывает горло и грудь, не давая вздохнуть.
Я знаю, он не даст мне сгореть, пока не загадаю желание. Ему нужно произвести нужный эффект, показать насколько властен над моей жизнью.
 
Факел коснулся первой травинки и появилась искра, один из зрителей ужасного ритуала выкрикнул ругательство и со всей силы кинул переспевший помидор в мою сторону.
Я зажмурилась, ожидая удара, но он не последовал, а вокруг воцарилась такая звонкая тишина, отчего слышала свое прерывистое дыхание.
Открыв глаза, я увидела, что все замерло вокруг, как на картине. Помидор завис на уровне моей груди на расстоянии вытянутой руки. Огонь на сухой траве остановился, как и струйки дыма.
Резкий звук разорвал давящую тишину.
Я посмотрела вперед на толпу, где между двумя немолодыми женщинами стоял Лиан и хлопал в ладоши. Он улыбался, но уже не той жестокой улыбкой, как в первые дни нашей встречи.
— Отличное представление, Катарина, — произнес он. — Так и знал, что с тобой будет очень весело.
Мужчина двинулся вперед.
— Не зря столько времени потратил.
Вскоре оказался рядом с человеком, который держал факел. Он наклонился, посмотрел на загорающуюся траву и цокнул языком.
— Пришел в самый последний момент.
— Я хочу загадать третье желание, — сдавленно произнесла я, а сама чувствовала, как щиплет в носу. — Исполни, пожалуйста. Не могу… больше…
Горячие слезы потекли по щекам. Больше не могла сдерживать душащие рыдания, хотя и понимала, что выгляжу жалко, хрупко, беспомощно…
Лиан вдруг принялся подниматься, будто по невидимым ступенькам. Он отодвинул в сторону переспевший помидор, будто тот лежал на столе, а не висел в воздухе. Некоторое время он рассматривал мое лицо.
Я всхлипнула, чувствуя, как ломит плечи от слишком тугого узла на руках позади столба.
— Но-но, — почти ласково произнес Лиан и, обхватив мое лицо руками, стер слезы большими пальцами. — Не плачь, Катарина. Конечно же, исполню и заберу тебя отсюда.
— Надо было загадать намного раньше. И не было бы всего этого.
Мужчина улыбнулся, но глаза выражали какую-то неясную эмоцию, которую не могла распознать.
— Я хочу принять твое предложение, — выдавила я. — Загадать желание, но остаться в живых. Если еще можно…
Я ожидала, что тот будет насмехаться, но он этого не делал.
— Можно, Катарина.
— Что будет после этого со мной? — спросила я.
— Я заберу тебя отсюда. А дальше…
Сердце болезненно забилось в груди, когда он поддался вперед и остановился в опасной близости от моего лица.
Я опустила глаза на его губы, снова посмотрела на Лиана, который выжидал моей реакции. Порывисто поддалась вперед, ответив на стремление мага.
Сейчас демон целовал меня осторожно, будто пробуя губы на вкус. Постепенно он входил в раж и его дыхание начало сбиваться, требуя большего. Для него это было нечто новое и он с удовольствием пробовал, но втайне желая познать гораздо больше.
Я отпрянула назад, выравнивая дыхание.
— Не здесь, — ответила на немой вопрос Лиана.
Мужчина закивал.
— Готова загадать желание, моя Катарина?
— Да.
Пришлось закрыть глаза, собирая мысли в целое.
— Могу сделать так, чтобы вернуть твою семью, — предложил он.
— Нет, — покачала головой. — Они мертвы, а сейчас еще жив тот, кто мучается по моей вине.
Лиан изогнул бровь, но по глазам видела, что он прекрасно догадывается.
— Аксель, — произнесла я, заметив, как изменился в лице маг. — Не хочу, чтобы для него все так закончилось.
Я просяще посмотрела в глаза Лиана, перевела взгляд на его губы, облизала свои. Заметила огонек страсти, вспыхнувший в глазах мужчины.
— Мое желание: хочу, чтобы Аксель помирился с сестрой. Он бы тогда и в Инквизицию не попал и не стал бы мучиться сейчас.
Лиан изобразил недовольство. Ему явно хотелось услышать какое-нибудь желание, которое касалось меня, а не мужчины, которого он, видимо, ненавидел.
— Пожалуйста, Лиан, — взмолилась я и поддалась вперед. Едва коснулась его холодных губ и снова посмотрела на него исподлобья, видя, как угольки страсти в его глазах разгораются все сильнее. — Исполни, прошу тебя. Сделаю все, что хочешь. — Снова коснулась губ. — Все, что скажешь.