Черные сказки железного века

Однако, чтобы сесть за руль в воскресенье, канадцу пришлось три дня изрядно попотеть. На гонку заявилось рекордное число пилотов — 36. И устроители соревнований из Британского королевского автоклуба, не желая рисковать, назначили заезды для новичков и частных гонщиков. Шестеро слабейших до субботней квалификации не допускались. Так что Жилю предстояло сразу же, с места в карьер, на незнакомой машине — на столь мощных и быстрых «формулах» он еще не ездил — показать приличный результат. Но и это еще не все. Самому младшему члену чемпионской конюшни «Мак-Ларен» — и по возрасту, и по чину, ведь он был пятым в списке команды в заявке на этот Большой приз — досталось, разумеется, самое старенькое шасси. Аккурат в эти дни машине исполнилось три года, с июля семьдесят четвертого она прошла три десятка гонок и успела побывать в семи авариях.
Энцо Феррари относился к Вильневу так, как ни к одному другому пилоту. «Коммендаторе» называл Жиля «сынок».
Тем не менее уже в четверг Жиль на голову превосходил остальных. Красно-белый ветеран «Мак-Ларен-M23/8» несся по трассе на пределе своих стариковских возможностей, проходя повороты с сумасшедшим заносом, из-под широченных покрышек то и дело взвивались облака сизого дыма. Как Жилю нравилась эта машина! Круг, еще один, попробуем побыстрее, еще, еще... Есть! Он восемь раз вылетал с трассы, заставляя недовольно морщиться Мейера. Но главный конструктор «Мак-Ларена» Гордон Коппак, скрупулезно занося в блокнот все экзерсисы новичка, задумчиво улыбался: он понимал, что Жиль все время ищет ту тончайшую грань, на которой он еще может контролировать машину. И подходит к ней все ближе и ближе.
Вильнев был лучшим в отборочных заездах, в квалификации же показал девятое время, обойдя второго номера своей команды Йохена Масса. А ведь немец выступал на новейшей модели «Мак-Ларен-M26». Увы, в самой гонке уже на девятом круге Жилю пришлось заехать в боксы: стрелка указателя температуры охлаждающей жидкости прыгнула к красной черте. Механики осмотрели мотор, но ничего криминального не нашли. Вильнев выехал снова и вскоре опять отправился в ремзону. Так он отстал на целых два круга и финишировал одиннадцатым. Только после финиша выяснилось, что проклятый прибор просто сломался. И потому руководство «Мак-Ларена» вновь окунулось в размышления. К счастью, пока англичане думали, судьба Вильнева решилась самым чудесным образом. В августе, вскоре после гонки в Сильверстоуне, в его гостиничном номере раздался звонок: «Добрый вечер, молодой человек! Сколько вам лет?» «Двадцать... Двадцать пять!» — чуть поколебавшись, ответил Жиль. Звонил Энцо Феррари...
Три желания
Почему он соврал? А зачем за три года до этого стянул замечательный комплект ключей у «Канадиэн Тайр»? Потому что страшно хотел сесть за руль гоночной «Формулы». А его машина сломалась. Тогда он был и пилотом, и механиком в одном лице, денег не хватало катастрофически. До сих пор его обжигал стыд при воспоминании об этом несчастном эпизоде. Хорошо, хоть никто ничего не заметил. Но Жиль дал себе слово: он обязательно возместит своим землякам из шинной фирмы украденный инструмент. С лихвой возместит.
Вот и сейчас он соврал, чтобы сесть за руль. «Если бы какой-то волшебник предложил мне исполнить три желания, — сказал как-то Жиль одному из журналистов, — то я ответил бы не задумываясь. Первое — гоняться. Второе — в «Формуле-1». Третье — за «Феррари».
Из первых пяти этапов чемпионата мира 1978 года три закончились для Жиля Вильнева авариями.
В конце семидесятых — начале восьмидесятых эти сведения можно было найти в любом автогоночном справочнике: Жиль Вильнев, Канада, родился 18 января 1952 года. Все правильно, 18 января. Да только не в пятьдесят втором, а на два года раньше. Когда-то мальчишки прибавляли себе года, чтобы попасть на войну. Жиль, уже взрослый дядя, скостил себе два года с той же целью — чтобы попасть «на войну». Он боялся, что двадцатисемилетнего, его сочтут бесперспективным. А в 25 еще есть надежда!
 
Как он теперь жалел о юности, бестолково потраченной в канадской провинции! Хотя, с другой стороны, чтобы очутиться среди пилотов «Формулы-1», сыну настройщика пианино из маленького городка Бертьевиль в Квебеке нужно было пройти большой путь.
Ему было пятнадцать, когда отец где-то по случаю и всего за сто долларов купил семилетнюю английскую «Эм-Джи-Эй»: «Попробуй поставить этот хлам на колеса и будешь ездить!» С того дня детское увлечение музыкой, — хотя, «увлечение», это, пожалуй, мягко сказано, ведь Жиль по пять-шесть часов в день отдавал игре на трубе — полностью растворилось в новом занятии. Целых полгода мальчишка разбирал автомобиль по винтику и снова его собирал, но в конце концов машина поехала. Да еще как! Жиль с приятелями устраивал после школы настоящие гонки на четверть мили, пусть и дворового масштаба, но скорости-то были отнюдь не детские.
Первая победа в «Формуле-1» пришла к Жилю Вильневу осенью 1978 года, в Канаде.
И на несколько лет полицейские тихого Бертьевиля получили работу. Первой остановкой на пути сорви-головы стала больница. Элегантную «Эм-Джи» ему удалось развалить вдребезги, пострадала и голова владельца. Но единственный урок, который извлек Жиль из пребывания на больничной койке, — вместо хлипкой «англичанки» нужно купить что-нибудь покрепче, «поамериканистей». Через год у младшего Вильнева было уже три автомобиля: еще один английский родстер «Эм-Джи-Эй» и новенький «Понтиак» его отца. Одну за другой он разбил их все и вскорости добавил на свой «боевой счет» мощный «Форд-Мустанг».
Тут-то, к великому облегчению канадской полиции, внимание Жиля привлекли снегоходы. Гонки на снежных мотоциклах, к счастью для всех будущих болельщиков «Формулы-1», ему страшно понравились. Почему к счастью? Потому как они навсегда определили стиль Вильнева-пилота. Именно благодаря необычной ледовой тренировке он так уверенно чувствовал себя на мокрой дороге, именно на снежных трассах Канады следует искать истоки покорившей Ханта манеры прохождения поворотов. «На голом льду невозможно управлять этой штукой без заноса, вот почему на льду я научился очень прилично контролировать машину. А видимость была просто ужасной. Если ты не лидер, то перед собой вообще ничего не видишь — сплошное клубящееся снежное облако. Очень помогало при отработке реакции. С тех пор я научился совершенно не бояться дождевых гонок», — так Жиль вспоминал свои зимние университеты. Он и раньше был не из пугливых, а теперь стал совершенно бесстрашным. «Три-четыре хор-р-ро-ших, на ста пятидесяти, «полета» каждую зиму — после этого, знаете, как-то уже ничего не боишься», — говорил он годы спустя.
Двух месяцев не прошло с того памятного телефонного звонка Коммендаторе, как в субботу, восьмого октября семьдесят седьмого Вильнев расколотил первый гоночный «Феррари» в квалификации Гран-при Канады, перед своими зрителями. Через две недели, в Японии, уже на пятом круге гонки, догоняя Ронни Петерсона, наехал правым передним колесом на левое заднее «Тиррелла» шведа. Алый «Феррари» подпрыгнул и, кувыркаясь, полетел прямо на зрителей, которые стояли рядом с трассой. Откуда они там взялись — уму не постижимо... Двадцать пять человек были ранены, двое убиты.
В конце января, на втором этапе следующего сезона, в Бразилии, Жиль уже вскоре после старта снова сцепился с Петерсоном и сломал подвеску его «Лотоса». Через двадцать кругов не удержал «Феррари» и вылетел с трассы в заградительную сетку в конце стартовой прямой. Прошло чуть больше месяца, и в Гран-при Южной Африки новый с иголочки «Феррари-312T3» поскользнулся на масле, вытекающем из собственного мотора, — авария на 55-м из 78-ми кругов. Потом была еще одна, в Штатах. А в начале мая он проколол шину в Монако. «Феррари» вылетел из тоннеля на трех колесах и заскакал по бордюрным камням, теряя детали антикрыльев...