Эра разлома (СИ)

— Расступись! — рявкнул у меня из-за спины Амилен Строгий. Испугавшись его порыва, я мигом отпрянул в сторону.
Вовремя.
Разъяренный ординарий выбежал вперед, прямо навстречу хлынувшей в его сторону лавине из сектантов.
Лидер звена высоко поднял над головой полыхнувший золотым сиянием лексиант, после чего резко пригнулся к земле, вбив его в каменный пол подземелья. Ярчайшая вспышка ослепительного света распространилась по всему залу.
На короткое мгновение разбившийся фонарь превратился в настоящее солнце.
Бойцы Луцис были готовы к этой атаке, так что мы вовремя зажмурились или отвернулись. А вот незадачливые сектанты, смотревшие на Амилена во все глаза, на несколько секунд лишились зрения.
— В атаку, бойцы! В бой! — снова повторил приказ Строгий, и солдаты ордена Луцис с радостью ринулись в сечу.
Я прыгнул вперед и мощным пинком повалил ближайшего культиста на пол. Боковым взглядом увидел еще одного врага, который вслепую махал перед собой мечом. Подгадав момент, я увернулся от неловкого выпада и огрел его рукоятью меча по макушке. Человек моментально лишился чувств и упал.
Наш рывок действительно увенчался успехом, почти полтора десятка культистов оказались на земле скрюченными и безоружными. Младшие бойцы Луцис, следовавшие по пятам за ударной группой, принялись надежно связывать их веревками, в то время как мы вступили в схватку с теми врагами, что еще оставались на ногах.
Стоит отдать сектантам должное — они не ударились в панику и не начали бездумно разбегаться при виде ордена Луцис. Роли было четко распределены, каждый точно знал, что следует делать. Разумеется, мастер Слуг смерти, равно как и парень, над которым проводили обряд, моментально скрылись за сценой, а проход туда намертво перекрыл целый взвод хорошо вооруженных бойцов.
Такое же разделение произошло и среди “зрителей” ритуала — те, что стояли ближе к выходу, быстренько ретировались, и лишь немногие члены секты добровольно остались биться, чтобы прикрыть отход товарищей.
Понимая, что мы захватим гораздо меньше сектантов, если увязнем в драке с оставленным прикрытием, Амилен дал единственный приказ: прорваться. Переглянувшись с Фаррелом и Милтоном, мы взаимно кивнули и бросились влево, в обход основной группы сопротивления.
Дорогу нам преградили четверо сектантов. Увидев, что один из них замахивается свободной рукой, я выставил перед собой лексиант. Вовремя — магическая молния, сорвавшаяся с пальцев колдуна, столкнулась с лучом чистейшего света, который испарил ее прямо в воздухе. Запахло грозой, голова заболела от мощного выброса колдовской энергии, но я был все еще жив и готов к драке.
Другие члены Слуг смерти прибегли к опутывающему чародейству. Фаррел и Милтон вдруг споткнулись и кубарем покатились вперед, потому что вокруг их ног возникли полупрозрачные колдовские лианы. Громко выругавшись, Фаррел попытался разрубить их мечом, ведь его лексиант упал далеко в стороне. К сожалению, вражеские чары были не по зубам обычному клинку.
Сектанты бросились в атаку, намереваясь пригвоздить моих сослуживцев к полу, но я не позволил им этого сделать. Рывок вперед вместе с выпадом — колющий удар проходит в опасной близости с левым врагом, однако тот успевает отскочить назад. Не останавливаясь ни на секунду, я рву руку с мечом направо, описывая клинком сверкающую металлическую дугу. Опять мимо, но и второму противнику пришлось отказаться от идеи добить лежачего бойца.
Я выиграл драгоценные секунды, чтобы Фаррел и Милтон разобрались с путами с помощью лексиантов и встали на ноги. Издав могучий боевой клич, Фаррел ринулся вперед, как разъяренный берсерк. Он принялся обмениваться ударами со своим соперником на какой-то невероятной скорости. Однако противник Фаррела тоже оказался хорошим фехтовальщиком, и пока что они бились на равных.
Мне некогда было наблюдать за поединком друга до конца — стоявший передо мной сектант совершил резкий выпад, нанеся удар наискось. Правильно рассчитав скорость, я нырнул прямо под клинок, разминувшись с лезвием на палец или два. Ледяная сталь шумно просвистела мимо правого уха, а я тем временем поднял свой меч и с огромной силой вбил его точно в центр корпуса сектанта.
 
Острие мягко вошло в грудь противника, видимо, проскочив как раз под грудиной. Человек по инерции сделал еще шаг вперед, глубже насев на мой меч, да так, что уперся животом в защитную гарду. Крепко обхватив оружие обеими руками, я резко распрямился из полуприседа, дернув меч вверх.
Изо рта сектанта выплеснулась кровь, он глухо захрипел, вытянув вперед пустые руки. Острое лезвие клинка развалило грудную клетку неприятеля, сломав ребра и разрезав легкие.
Теперь я точно знал, что противник надежно выведен из строя. Сделав резкий выдох, я рванул меч на себя и выставил плечо вперед, чтобы столкнуть бездыханное тело на пол.
Истекающий кровью культист повалился на спину, врезавшись в своего приятеля, который как раз начинал атакующее движение.
Этим я и воспользовался. Увидев замешательство сектанта, я совершил отскок в сторону, во время которого вытянул клинок на всю длину руки. Самым кончиком меча я вспорол щеку запутавшегося в ногах противника, однако порез получился слишком неглубоким — человек в ярости ударил по моему мечу, да так, что я чуть было не выпустил его из рук.
— Тарон! — услышал я отчаянный крик Милтона. Бросив короткий взгляд за спину, я увидел, что мой напарник по ночным патрулям отступает под натиском молодого сектанта. Тот наносил один удар за другим, не давая бойцу ордена ни мгновения на передышку или контратаку.
Милтон выбивался из сил.
— Иду! — отозвался я в ответ и бросился на своего противника, чтобы быстрее закончить схватку. Сектант прочитал мое движение и встретил меч умело поставленным блоком — клинок соскользнул по подставленному под углом оружию врага, будто дождевая вода по откосу на крыше, и ушел куда-то в сторону. Моя рука последовала за ним, ведь я вложил в удар много сил, что открыло мой правый бок для нападения.
Понимая, что я не успеваю вернуть оружие в защитную стойку, я наоборот решил ускориться, толкнувшись опорной ногой вперед. Сектант, ожидавший, что я напрасно попытаюсь защититься, нанес классический удар слева-направо и сверху вниз. Он резво крутанул кисть, чтобы резануть открывшийся правый бок, вот только я здорово удивил его, грамотно уйдя из-под смертельного выпада вперед.
Меч противника все равно меня настиг, однако удар пришелся по задней поверхности правой ноги, где как раз находилась вшитая в кожу брюк защитная пластина. Лезвие все равно распороло ее, оставив на ноге довольно глубокую царапину, и ослепительная вспышка боли прострелила все тело.
Однако я по-прежнему жив.
Да, мобильность снизилась, но я пока не сдаюсь.
После длительных медитаций и изнурительных тренировок ордена я мог запросто справиться с болью. Школа фехтования Луцис закаляла не только тело, но и характер, так что подобное ранение не замедлило меня и не нарушило собранность сознания.
Я не собирался отдавать противнику преимущество.
Приземлившись на левую ногу, я тут же оттолкнулся от каменного пола назад, развернулся на пол-оборота и нанес сокрушительный удар сверху. Меч рассек непокрытую голову сектанта до переносицы. Череп треснул, из-под клинка стала толчками выбиваться густая кровь, перемешанная с ликвором. Рот человека открылся в беззвучном крике, он судорожно вдыхал воздух, силясь что-то произнести, но вскоре затих окончательно, а глаза его потухли, как перегоревшие угольки.
Не без труда вырвав меч из головы сектанта, я захромал к Милтону, который из последних сил отбивал наседающего на него культиста.
Шаг, еще шаг.
Милтон отражает удар за ударом, но вот он неудачно отступает назад, ботинок скользит по забрызганному кровью полу, и меч неприятеля находит в его обороне брешь.
Клинок, несшийся на Милтона справа-снизу, без особых усилий рассекает пластины на корпусе и погружается в плоть. Милтон громко кричит, хватаясь за глубокую рану на левом боку. Между пальцев немолодого уже воина начинает бить тугой кровавый ручей.