Бог Войны (ЛП)

Нашего с Илаем, я имею в виду.
Трое детей, две собаки и три кошки.
Он подходит к нам, словно предвидя это место, останавливается у клумбы с цветами и смотрит на меня, засунув руки в карманы.
Я вижу свое отражение в его черных глазах и чувствую, как под кожей проносится тепло.
Когда он заговорил, его грубый голос заставил меня покрыться мурашками.
— С какой целью ты это делаешь?
— Ты знал, что тети Эльзы здесь нет.
— Отчасти потому, что по дороге сюда я видел, как она пила с тетей Ким.
Я вздрагиваю, но скрываю это за улыбкой.
— Разве ты не собираешься поздравить меня с Днем Рождения?
— С Днем Рождения. Мама принесла тебе подарок, который, по ее мнению, понравится детям твоего возраста.
— Я не ребенок. Мне семнадцать.
— Что доказывает, что ты ошибаешься.
— Возраст согласия — шестнадцать лет.
— Спасибо за информацию. Если это то, зачем ты меня сюда привела… — он начинает обходить меня стороной, но я встаю перед ним и раскрываю руки.
— Мне есть что сказать.
— Не хочу слушать, — его холодный, бесстрастный тон словно кусок стекла впивается мне в кожу.
Но я зашла слишком далеко. Теперь отступать нельзя.
— Просто дай мне десять минут.
— Нет.
— Пять минут. Только пять.
Он впервые смотрит на меня, действительно смотрит, а не просто глазеет сквозь или воспринимает меня как невидимку. Его взгляд проделывает дыру в моей раскаленной коже, и мое дыхание сбивается, а легкие горят.
— Ответ — нет, Ава. Избавь себя от лишних хлопот и возвращайся праздновать с детьми своего возраста.
Я не ребенок.
Прекрати говорить, что я ребенок.
Просто прекрати.
Я бросаюсь на него, готовая доказать, насколько я уже взрослая. Его твердая грудь прилипает к моей, когда я хватаю его за волосы, провожу пальцами по ним, как всегда мечтала, и прижимаюсь губами к его губам.
Мой первый поцелуй, о котором я всегда мечтала, будет с ним.
Мое первое все — это он. Только он.
Его губы имеют вкус крепкой мяты и нотки алкоголя. Он на вкус как моя вечность, человек, который заставит меня забыть о том, что я душевно больна.
Огненный взрыв начинается там, где мы соединяемся, и распространяется по всему моему телу, опускаясь к животу, сотрясая пальцы, губы — все мое существо.
Я не могу дышать, и на какую-то долю секунды даже не хочу.
Сначала его губы не двигаются, а я продолжаю прижиматься к его рту, облизывая и поглаживая. Я понятия не имею, что, черт возьми, я делаю, но я позволяю инстинкту руководить мной.
Несмотря на просмотр видео и тренировки на неодушевленных предметах, ничто не могло подготовить меня к чистому напряжению, которым является этот момент.
Его губы наконец шевелятся, и я могу спокойно умереть здесь и сейчас.
Ласка его нижней губы — жесткая, неумолимая, заставляющая меня задыхаться, но затем все внезапно меняется.
Боль вспыхивает на моей коже, когда он впивается зубами в мою нижнюю губу и сильно кусает. На языке появляется металлический привкус, когда его рука скользит по моему затылку, грубо сжимает волосы и тянет меня назад.
Я ахаю, когда кровь заливает мой язык, губа болит, а кожа головы горит. Но давление длится всего секунду, прежде чем он отпускает меня и вытирает кровь со своих губ, как готический вампир.
— Почему…? — шепчу я.
— Вот что случается, когда ты прикасаешься к тому, к чему не должна, Ава. Тебе причиняют боль.
Я качаю головой, мой подбородок дрожит.
— Я просто… я просто хотела доказать, что я не ребенок. Что я… — я делаю шаг к нему, потом еще один, несу свое сердце в руках, несмотря на тупую боль. — Ты мне нравишься, Илай. Всегда нравился.
— А ты мне — нет.
Четыре жалких слова едва не разнесли весь мой мир вдребезги. Я изо всех сил пытаюсь устоять на ногах, смотреть на него сквозь мутное зрение, пока в моем наивном сердце растут шипы. Сердце, в которое он вдохнул жизнь — жизнь, которую сейчас из него высасывают.
— Потому что я ребенок? В следующем году мне будет восемнадцать…
— Потому что мне наплевать на тебя и твои блестящие, совершенно идеалистические чувства. Развернись и убери свое отвратительное присутствие из поля моего зрения, а я сделаю вид, что не слышал твоих постыдных признаний.
 
Когда я этого не делаю, слишком занятая поиском осколков своей раздробленной гордости, он обходит меня.
— Это мое первое и последнее предупреждение. Если ты еще раз попытаешься совершить такую глупость, я тебя уничтожу.
А потом он уходит, оставляя меня с разбитой мечтой, разбитым сердцем и глубокой, сокрушительной ненавистью к любви.
И к нему.
Глава 10
Ава
Настоящее.
Чем дольше Илай смотрит на меня, тем сильнее напряжение обвивается вокруг моей шеи и сжимает ее, как ядовитая змея.
Он уже смертельно отравил меня — это было и больно, и необратимо. Мне потребовалась вся моя решимость, чтобы вырваться из его орбиты.
Я тратила бессонные ночи и драгоценные слезы на этого ублюдка, и мне пришлось полностью изменить свое мышление, чтобы избежать его.
После того дня, когда он так жестоко наступил на мое наивное сердце, я думала, что хочу умереть.
Глупо, правда, когда я думаю об этом сейчас.
Но в тот момент все превратилось в черный дым, и я почувствовала себя такой несчастной, что задумалась о своей смерти.
Я так рада, что Крей нашел меня в оранжерее до того, как я успела предаться мрачным мыслям. Он позволил мне проплакать на его плече целый час, не говоря ни слова, и я никогда не забуду, как он меня утешал.
Это абсолютная трагедия, что я не была по уши влюблена в него, а не в его брата-тирана, но, опять же, нельзя просто так диктовать требования своему сердцу.
Я выбросила письмо, которое написала ему, в ближайший мусорный бак и, чтобы смыть кровавый поцелуй Илая, поцеловала Вэнса.
Сесили остановила меня, пока я не наделала еще больше глупостей, например не перепихнулась с парнем просто из вредности. Мы с подругой прижались друг к другу в моей кровати, и она слушала, как я болтаю, плачу и проклинаю его, пока напивалась до беспамятства.
Честно говоря, если бы не Крей и Сеси, моя жизнь закончилась бы той ночью самым позорным образом, который только можно себе представить.
То, что я была настолько наивна, что даже рассматривала такой вариант, действует мне на нервы.
Нет, я не самый здоровый психически человек, но меня окружают люди, которые любят и ценят меня, и я должна была сосредоточиться на них.
Поэтому все последующие годы я потратила на то, чтобы забыть его, превратив все это восхищение и привязанность в горячую ненависть. Это сработало как магия.
И до сих пор работает.
За исключением того, что после поступления в его университет он, похоже, стал мешать мне своим отвратительным присутствием. К вашему сведению, я сделала это только для того, чтобы быть с Сеси, Глин и остальными моими друзьями. Это не имело абсолютно никакого отношения к Тому-Чье-Имя-Нельзя-Называть.
Ни малейшего.
И все же, куда бы я ни пошла, он был там либо физически, как темный лорд, скрывающийся в тени, либо духовно, через других. Он был как чертов паразит, от которого невозможно избавиться.
Та ночь перед моим воображаемым несчастным случаем была одной из многих, когда он просто отдавал приказы и ждал, что я буду их выполнять, словно я все еще была той идиоткой Авой, которая переставала дышать, когда он смотрел в ее сторону.
Он разрушил все мои отношения. Хотя назвать их таковыми можно с натяжкой, ведь он отпугивал парней еще до того, как мы начинали встречаться.
Джеймс в школе бросил меня, потому что я была требовательной. Позже я узнала от Лэна, что Илай поставил под угрозу его поступление в Оксфорд и место его отца в джентльменском клубе.
Гарри сказал, что мои пристрастия слишком дорогие для него, хотя я никогда не просила у этого неудачника ни пенни. Илай, судя по всему, своими коварными уловками едва не довел его семейный бизнес до банкротства.