Неидеальные. Откровения о любви (СИ)

— Я подумаю, — схватилась за ручку двери.
— Ален, но я хочу попробовать завоевать тебя. Дай мне три месяца. Если не выйдет…
Я громко цокнула и хлопнула дверью. Небесный себе не изменял! Не может без условий!
  
Глава 39
 
Алена 
Мы с мамой пару дней обсуждали планы по застопорившемуся ремонту и возможности переезда, пока он будет идти. Я кратко передала разговор с Димой. У меня на руках были ключи и дарственная на дом в Сколково. Алексей, мой адвокат, все изучил и заверил, что за чистоту сделки ручается: никаких подводных камней и мутных схем. Коттедж действительно принадлежал мне.
Я сопротивлялась доводам мамы, что вариант интересный и вообще пока дают нужно брать. Вроде как моя принципиальность никому не нужна. После встречи с Савицким она стала как-то жестче. Меня поддерживала полностью в нежелании иметь с новоявленным отцом что-либо общее. Относительно Димы была не столь категорична, но и не пыталась склонить в его сторону. В отношении его материального долга и помощи с детьми была достаточно тверда: если у него есть ресурс и желание, почему нет?! Пусть помогает! Мама считала, что я должна думать о детях: если Небесный такой щедрый, если сам предлагает, то зачем отказываться? У мужчин такие порывы часто недолгие, поэтому нужно пользоваться моментом. Практично. Возможно, в чем-то она права.
Мы с ней решили, как минимум прокатиться в Сколково и посмотреть, а там уж подумаем.
В пятницу утром, проводив Катю в садик, втроем отправились по адресу, указанному в документах. Доехали относительно быстро, с учетом пятничных утренних пробок вообще красота. Они скромные в сравнении с вечерними, естественно, но тем не менее. Я остановилась у симпатичных, причудливо выкованных ворот, увитых буйным зеленым плющом. Посмотрела на связку ключей и нажала на кнопку брелока — ворота медленно начали расходиться. Остановилась у спуска, ведущего, очевидно, в гараж и заглушила мотор.
— Приехали… — обернувшись, проговорила. Мама уже отстегивала Кирюшу. Мы оказались во дворе: я окинула взглядом зеленый ландшафт и дом, устроившийся в окружении высоких сосен и пушистых елей. Ухоженная территория с клумбами и выложенные брусчаткой дорожками, небольшая, но приятная глазу.
— Кирюша, не убегай! — кинулась за этим юным исследователем-натуралистом. — Пойдем, посмотрим домик? — предложила и поманила упаковкой мармелада. Да, подкуп, но иначе с детьми не получалось. Кирилл — шкодник. Ох, чувствую, старше станет, бандитом будет!
Мама взяла его за руку, а я, поднявшись на крыльцо, вставила ключ в замочную скважину. Мне нравилась отделка снаружи: не пафосный дворец, а уютный коттедж из светлого камня, дерева и стекла. Переступила порог, оказавшись в просторном коридоре с полностью укомплектованной прихожей-гардеробной.
Здесь было много света, пространства и пахло свежей елкой. Для июня необычно, но приятно. Прошла в гостиную, большую, с высокими потолками и полностью витражной стеной, пораженно выдохнула, остановив взгляд на роскошном черном рояле «Стейнвей». Приблизилась и с благоговением провела по глянцевой крышке. Откинула клап и кончиками пальцев провела по упругим клавишам: приятное сопротивление и мягкость звучания. Сочная мелодия поплыла в воздухе, завораживая, лаская, вызывая улыбку блаженства. Это просто эстетический оргазм. Я представить не могла, что когда-нибудь смогу сыграть на этом чуде клавишного искусства. Это не инструмент, это легенда, чудо и драгоценность в одном флаконе!
— Здесь такая кухня! — ошеломленно улыбалась мама. — Мне б такую!
Я захлопнула клап и пожала плечами.
— Так живи здесь.
Она смущенно осмотрелась и покачала головой. Отрицательно.
— Ален, ты молодая, тебе свое гнездо вить нужно. Ну не будешь же до старости с мамой жить, ну!
— Ты что, выселяешь нас? — шутливо поинтересовалась.
Квартира действительно принадлежала в большей степени моей матери, хотя оформлена на нас обеих в равных долях. Честно, я так привыкла к нашей жизни вчетвером, что даже не думала о времени, когда у меня начнется какая-то другая жизнь. Мне ведь всего двадцать шесть: все может быть и даже мое замужество. Я не стремилась, но и не отрицала институт брака полностью.
 
— Поживем здесь, а ремонт закончится, вернусь к нам в квартиру. Буду приезжать к тебе, помогать, а вечером домой. Не хочу мешать…
— Мам! — протянула предупреждающе. Ясно. Сватает меня. Думает, что скоро у меня появится мужчина. Небесный, естественно. — Мне и детям ты не мешаешь. А больше в нашей семье никого нет.
— Ох, Алена…
— А куда это дверь ведет? — попыталась переключить маму с моей личной жизни на осмотр дома. Я взяла сына на руки, выдирая изо рта пушистую декоративную шкуру (похоже, он решил поиграть в песика, мда), и мы втроем через коридор подошли к двери. На ней стояла защита от детей. Я повернула замок и толкнула ее.
Это был застекленный павильон с бассейном: большим и лягушатником. Здесь было влажно и тепло, прямо сейчас хотелось раздеться и поплавать. Сквозь прозрачное стекло видны могучие стволы и пышные кроны сосен, сочный зеленый ковер и желтые одуванчики. Как же чудно здесь будет зимой!
— Вот мерзавец, — тихо выругалась, — умеет пыль в глаза пускать.
— Что? — переспросила мама.
— Ничего.
Кирюша с криком рвался к воде, удержать невозможно!
— Дай хоть раздену тебя! — я тоже кричала! Небесный, кстати, ни разу не попадал на истерики своего сына. Да и Катя порой такой не подарок. Это только на картинках все улыбаются и довольны. Чистенькие детки, счастливые родители. Но дети — это не постер в журнале «Домоводство». Это тяжкий труд, нервы, иногда даже слезы отчаяния. Не удивлюсь, если сбежит без оглядки.
— Что думаешь? — тихо спросила мама, пустив голенького Кирюшу в детский бассейн. Мы стояли на страже, на всякий случай. Он у нас активный, везде пролезет и просочится.
— Не знаю… Пока не знаю.
Вечер в пятницу у нас был небольшой девичий сабантуй в «Voice». Мы люди творческие: любили петь и танцевать и выбирали места, куда гости приходили за этим же. Секс, наркотики и рок-н-ролл не интересовали. Если, конечно, рок-н-ролл не акробатический.
Мы с Ликой, два хореографа и наш администратор-мамочка, как мы называли, Анюту (она никогда не забывала о напитках и печеньках и напоминала, что надо бы пообедать) забронировали столик недалеко от сцены, но и не слишком близко, чтобы вообще нельзя было поговорить.
— Надо было Шурика звать! — смеялась Лика, с наслаждением потягивая апероль. — Благодаря ему в том числе отмечаем!
— Ага, — поддержала Аня, — меня завалили сообщениями. Очаровал возрастную группу так, что мест нет вообще! У него запись на индивы на два месяца расписана.
— Я звала, но у него мелкий заболел, — ответила я. — Домой поехал.
— Шурик такая лапушка, — вздохнула Лика. — Вот как при такой жгучей внешности мачо, можно быть таким каблуком, а?
— Лучше каблук, чем козел, — возразила Таня, наш преподаватель акробатического направления.
— Выпьем за это! — подняла бокал с белым вином. Хотела отвлечься от последних новостей. У меня вообще месяц открытий. Дима. Ярослав. Герман Савицкий. Бывший любовник. Брат бывшего любовника. Отец. Осталось только Семену из ада пожаловать, будет полный комплект мужчин, наследивших в моей жизни.
— Ален, у тебя как вообще? — участливо спросила Лика. Я ей рассказала в общих чертах про Небесного: что разводится, отцом полноценным стать хочет, что просит дать ему шанс как мужчине. Но имен не называла. Она, вероятно, и не помнит его, но я привыкла скрывать все, что касалось наших с ним отношений.
— Слышь, подруга, — Лика уже подпила, а наши девчонки поднялись на сцену и дружно исполняли старый хит «Блестящих», — ну а он вообще, как тебе? Осталась что-то к нему?
Я задумчиво пожала плечами. Атмосфера и алкоголь расслабили: мысли путались, теряли былую здравость, а чувства, наоборот, рвались наружу, требовали откровенности, стремились быть как минимум услышанными.