Неидеальные. Откровения о любви (СИ)

— Уходите. — отчеканила жестко. Савицкий нахмурился, с непониманием зыркая блеклыми, но цепкими серыми глазами. — Вон пошел! — я практически кричала.
— Ух, характер какой! — кажется, ему нравилась моя грубость, или я уже ничего не понимаю. — Вся в меня. С такой дочерью и сыновей не нужно!
Савицкий двинулся к выходу, но остановился и взглянул на меня со смесью восхищения и строгости.
— Я уйду сейчас, но вернусь. Я хочу видеть внука. Я хочу общаться с дочерью. Мы упустили много времени, но, знаешь, я не жалею. С Ирой в детстве цацкались и нюнькались — толку с нее по итогу ноль, а ты хлебнула по жизни, — остро посмотрел на меня, — по взгляду вижу, что хлебнула и бойцом выросла! И дети твои такими будут: сильные не рождаются от сильных, не. Они жизнью закаляются! Внука правильно воспитание, мужиком! Я Димку люблю, как сына, не потому что его отец давний партнер и уж не потому что на дочке моей женился. Он тоже с детства боролся за себя, как за личность. Папаша у него тот еще чудило, — криво усмехнулся.
— Такое же как вы чудило? — едко бросила.
— Похуже.
— У меня еще и дочь есть, — неожиданно даже для самой себя произнесла. — Или девочки вас до сих пор не интересуют?
Савицкий не ответил, просто ушел, а я осела на пол, хватаясь за голову. Оглушенная, сбитая с толку, пораженная в самое сердце. Разве такое возможно? Это ведь жизнь, а не театр абсурда! И все Дима! Он втянул меня в свою жизнь, вывалив в грязи мою! Если бы не он, я бы не оказалась зажатой в тиски! Везде, всегда он!
— Ма! — в комнату влетел Кирилл. Я поймала его и крепко обняла. И сын у меня тоже благодаря Небесному. Какой-то замкнутый круг. Порочный, или это проведение так задумало? Не знаю. Совсем не знаю. Хотела бы изменить свою жизнь, чтобы никогда не встречать его? Вспоминая тягучую тупую боль, что доминировала в наших отношениях и острое болючее страдание, что испытала, видя его в свадебном смокинге — да, хотела бы. Но сердце сладко и трепетно сжималось, только когда он был рядом, и наш мальчик, наш Кирюша — о его рождении никогда не жалела.
— Аленушка… — мама опустилась рядом.
— Мам, у меня есть сестра, — проговорила тихо. — Знаешь, кто она?
Мама только пожала плечами, но дышала часто, прерывисто, чуяла беду.
— Это жена Димы. Я спала с мужчиной сестры. Я разбила ее брак. За что мне это, как думаешь? Мне кажется, я согрешила самим фактом своего рождения.
— Алена, — мама обняла меня, — ты не виновата! Ни в чем не виновата! — горячо и искренне возразила. — Если бы там была любовь и настоящая семья, то никто между ними не встал бы. Дима тебя любит!
— Мам! — предостерегла я.
— Что бы ты ни думала и ни говорила, он любит! Я это вижу!
— Только от этого не легче! — вскочила, смахивая злые слезы. — Где он был эти три года со своей любовью?! Почему любил меня, а женился на другой! На моей сестре!
— Мужчины — трусы в отношениях. Некоторым и жизни мало, чтобы признаться себе в чувствах и изменить жизнь… — мама тяжело поднялась с пола. — Давай, покормим Кирюшу и пойдем, погуляем.
— Мне на работу нужно, — устало ответила.
— Алена, ты молодец. Ты очень сильная, я о такой силе духа и не мечтала никогда, но ты все взвалила на себе и тащишь. Отдохни. Мир не рухнет, если ты лично не будешь держать руку на пульсе.
Мы вышли на площадку. Я мерзла, тряслась как в лихорадке, несмотря на ослепительное солнце. Обняла себя руками, но так и не смогла согреться. У меня не было отца двадцать шесть лет и лучше бы не было! Он и его откровения еще больше осложнили жизнь и внесли смуту в и без того смущенное сердце.
— Мы познакомились, когда мне было девятнадцать, — без предисловие заговорила мама. Мы чуть отошли от песочницы, в которой возился Кирюша с маленькой подружкой. — Я училась заочно и подрабатывала официанткой. Герман был взрослым состоятельным мужчиной. Настолько обаятельный, что у молоденькой простушки вроде меня просто не было шанса устоять. У нас закрутился роман. Я знала, что Герман женат, он не скрывал. Говорил, что жену не любит и собирается разводиться. Когда сказала, что беременна, он был безумно рад! — мама улыбнулась своим воспоминаниям. — Ты родилась уже в нашей квартире в Раменках, но это Герман помог с ней. Мы с твоей бабушкой и дедушкой до того жили в хрущевке в Марьино. В общем, он хотел жениться на мне, но развод в его положении не так просто… Это я так думала, — горько проговорила, — на самом деле ждал, когда скажут пол. В семнадцать недель мне с точностью в девяносто девять и девять сказали, что будет девочка. Моя девочка… — мама ласковым движением коснулась моих волос. — Герман хотел исключительно сына. Он дал мне денег, велел сделать аборт и пропал. Больше я его не видела, — плечи предательски дрогнули, и я сжала ее руку, благодарив, что она не пошла на поводу у мужчины и не избавилась от меня. — Я бы этого никогда не сделала! Ты уже пинаться начала, едва заметно, но я чувствовала!
 
— Что мне делать, мам? — спросила, в надежде получить совет.
— Решать только тебе. Хочешь дай шанс, хочешь прогони. Я поддержу в любом случае.
— Я не знаю, мам. Не хочу иметь с Савицким ничего общего, но возможно ли это? А Ира…
— Дочь, это было так давно, что практически неправда! Биологически да, Герман твой отец, а эта женщина сестра, но, по сути, они нам никто.
— Савицкий заявил, что хочет видеть внука, — я покачала головой и зло улыбнулась, — а про Катюшу ни слова. Внучка, как и дочь, ему не особо нужны.
— У Катюши с Кириллом есть Дима, — осторожно напомнила мама. Я бросила на нее хлесткий недобрый взгляд. — Что бы ты ни говорила, а к детям он привязался. Обоим. В обиду не даст.
— Уверена? — саркастично поинтересовался. — Савицкий — это деньги, связи, старая дружба. А мы кто ему?
— Вот и проверишь.
— Нет, — твердо покачала головой, — никаких одолжений от Небесного. Он за свою помощь плату берет.
— Кто знает… Может, его жизнь научила чему-то, — не утверждала, рассуждала вслух мама.
Посмотрим, нам в любом случае придется общаться. И… Я хотела бы узнать про Иру. Савицкий с таким раздражением говорил о ней, словно и не дочь вовсе. Может быть, мне повезло, что его не было в моей жизни? А ей нет…
  
Глава 37
 
Дима 
Отец, естественно, прознал о грядущих изменениях в моем гражданском статусе и требовал к себе немедленно. Я приехал, когда смог, то есть вечером. Именно про это говорила Алена: сложно будет каждый день совмещать отцовство и повседневную жизнь, работу, обязательства. Именно поэтому нам нужно жить вместе! Правда, сначала официально оформить развод. Адвокаты сказали, что месяц ждать все равно придется, это самый быстрый и благоприятный сценарий.
— У себя? — спросил у Анны Эммануиловны. Она хорошо прижилась и приноровилась к вздорному нраву моего отца.
— В кабинете, Дмитрий Александрович. Как всегда.
Папа сейчас редко наведовался в головной офис «Теско», только в экстренных случаях на заседания акционеров. Он не мог видеть жалость, а иногда и плохо маскированное ликование на лице тех, кто раньше смотрел исключительно с подобострастием. Александр Небесный жесткий и требовательный, его не все любили.
— Явился! — грозно крикнул с порога.
— Здравствуй, папа, — я сохранял спокойствие. Годы практики. — Как самочувствие?
— К черту самочувствие! Ты что удумал! Из-за какой-то лярвы с нагулышем жену бросить хочешь!
Я замер. Руки непроизвольно в кулаки сжались. Я многое мог позволить, спустить на тормозах, учитывая возраст и дурной характер, но не это. Алену и детей трогать не позволю.
— Еще одно слово в таком тоне, и это будет наша последняя встреча.
— Да как ты смеешь! Из-за бабы…
— Хорошенько подумай: два слова, и я не посмотрю, что ты инвалид. Кулаки давно чешутся.
Отец сузил глаза, дышал тяжело, пыхтел и краснел, но пытался справиться с рвавшимся изнутри словесным поносом. Это или возраст, или я не замечал раньше его презрительного отношения к людям? Если они не подходили под его критерии, то автоматически становились людьми второго сорта. Таких было большинство, естественно. Только откуда столько уверенности, что лучше прочих? Деньги и власть — постулаты успешности сильных мира сего, остальное пыль. Неужели я с возрастом мог стать таким же? А может был таким? С Аленой как поступил: захотел и взял, не считаясь с ее желанием. Потому что мог, потому что король жизни, а она никто. Так думал, когда к себе привез и взял по праву сильного. Если бы не полюбил Алену, может и стал такой же надменной сволочью, как отец. Я отдавал отчет, кто он и каким может быть. Поэтому не стремился как можно скорее познакомить его с внуками и моей избранницей. Катюшу как-то быстро начал считать своей. Ну а чья она, если не наша с Аленой?! Если папа в принципе не примет их, то для меня выбор очевиден. Думаю, он это понимает.