Скафандр Агасфера

Не дав Реджану хорошенько осмотреться в вестибюле, Вальмоск повел его дальше. Они вошли в сводчатый коридор, в конце которого светлело овальное окно, совершенно лишенное стекол. Из него тянуло сырым сквозняком. Не доходя до окна, Вальмоск свернул на лестницу, уходившую круто вниз. На первой площадке он нашарил рукой выключатель, и тут же над лестницей загорелись пыльные лампочки. После пятого лестничного марша старик снова повел Реджана по длинному коридору, потом отомкнул литую дверь и, осветив новую вереницу лестниц, пошел еще дальше в подземелье, из которого веяло холодом. Наконец Вальмоск отомкнул последнюю дверь и ввел гостя в небольшую комнату, освещенную старинной хрустальной люстрой. 
- Вот и мои апартаменты. Располагайтесь, Реджан! - прохрипел старик, едва дыша от усталости, и в полном изнеможении повалился на старый диван, стоявший у стены. 
Ронги улегся возле дивана на голом полу, а Реджан с любопытством осмотрелся и присел на колченогий стул. Пошарив в карманах, он нашел еще один окурок "Трино" и закурил. Это его успокоило, и он принялся более внимательно осматривать квартиру странного профессора. 
Первое, что с удивлением отметил Реджан, была еще одна дверь. Она находилась в конце левой стены. Реджан уже решил, что жилье Вальмоска завершает анфиладу коридоров и лестничных маршей, но теперь убедился, что это не так. Интересно, что там, за дверью? Неужели еще коридоры и лестницы, уходящие вглубь?.. Какой странный дом, этот полуразвалившийся "особняк Вальмоска"!.. 
Кроме дивана и стула, в комнате был еще стол, заваленный остатками какой-то пищи, черная электроплитка на табуретке, куча тряпья за диваном и шкаф с десятком пыльных книг и папок. На всем лежал отпечаток ужасающей нищеты, до которой докатился владелец когда-то богатейшего в округе дома. 
Вальмоск дышал часто, со старческими хрипами. Ронги замер в полной неподвижности и походил скорее на изваяние, чем на живую собаку. 
Осмотрев комнату, Реджан занялся догом. Теперь этот удивительный пес внушал ему, кроме жгучего любопытства, какой-то мистический ужас. Вероятно, действовала обстановка. Нервы у Реджана были напряжены, и не удивительно, что он вздрогнул всем телом и чуть не закричал, когда справа от него послышался шорох и из темного угла, где лежала куча старого тряпья, вдруг вышел огромный сиамский кот. Сердце Реджана забилось как сумасшедшее. Чтобы хоть немного успокоиться и подавить приступ страха, он поманил кота. 
- Кис-кис-кис! Иди сюда, котик! 
Но кот даже не обернулся на зов. Он важно подошел к догу, осмотрел его своими человеческими глазищами, потом прыгнул на диван, заглянул в лицо хозяину и тотчас же снова удалился в свой угол. Реджан еще раз попытался позвать его, но тут раздался хриплый голос Вальмоска: 
- Не утруждайте себя напрасно, Реджан! Кот Флипп такой же глухой и немой, как и Ронги... Потерпите, я отдохну немного, и тогда приступим к делу... 
Старик отдыхал не менее часа. За это время Реджан прикончил все свои окурки и табачные крошки, вытряхнутые из кармана. Дым в комнате не скоплялся. Вероятно, несмотря на отсутствие окон, комната как-то проветривалась. Когда табак кончился, Реджана стал мучить голод. Он поднялся и подошел к столу в надежде найти на нем что-нибудь съестное. 
Среди заплесневевших корок хлеба, картофельной шелухи и прочих отбросов валялся ломтик сыра, завернутый в относительно чистый обрывок бумаги. Реджан с жадностью вонзил в него зубы. Но не успел он прожевать первый кусок, как за спиной у него послышалось злобное старческое брюзжание: 
- Оставьте мою еду в покое! Я привел вас не на ужин! Мне самому нечего есть! 
- Бросьте прикидываться нищим, профессор! - отозвался Реджан, с трудом прожевывая сыр. - Небось зверюг своих чем-то кормите! Ишь, какие они у вас упитанные!.. 
Тогда Вальмоск, кряхтя, поднялся с дивана и подошел к столу. Понюхав отброшенную Реджаном бумагу, он спросил с укором: 
- Вы съели мой сыр, Реджан? 
- Да, почтеннейший Вальмоск, я съел ваш сыр и не чувствую ни малейших угрызений совести. Если вы припасли его для Ронги, то на сей раз вашему красавцу догу придется поужинать без сыра!.. 
 
- Ронги и Флипп не нуждаются в пище, - тихо сказал старик. - Уже сорок с лишним лет прошло с тех пор, как они ели последний раз!.. А я?!. Трудно даже представить себе ту гору пищи, которую за это время перемололи мои зубы!.. Бывает, Реджан, я завидую этим тварям!.. 
- Но почему они не нуждаются в пище? - вскричал Реджан, пораженный этим новым открытием. 
Старик не ответил. Схватив со стола сухую корку, он с жадностью принялся ее сосать. Реджан смотрел на него, как на помешанного. Да и не удивительно: в поведении и словаре старика было слишком много странного, непривычного, ни с чем не сообразного. Понаслаждавшись коркой минут пять. старик вдруг вынул ее изо рта и указал ею на ободранный стул, на котором только что сидел Реджан. 
- Это было давно. Очень давно... - промолвил он, мечтательно сощурившись. - Вы и представить себе не можете, Реджан, кто сидел на этом стуле тридцать восемь лет назад! Вам и во сне такое не приснится! На нем сидел сам Эрм Грунзолл, богатейший человек в мире. Да, да, миллиардер Эрм Грунзолл! Только не теперешний Эрм Грунзолл Пятый, а его покойный дедушка, Эрм Грунзолл Третий. Он сидел на этом стуле, как на троне, и все говорил: "Нет, Вальмоск, это мне не подходит!" Потом он ушел, и с ним ушли пятьсот миллионов суремов, которые я по праву считал своими... С тех пор я нищий. Но я еще хочу взять свое! Я еще буду есть на золотых блюдах и разъезжать в самых шикарных автомобилях! Только бы нашелся человек, умеющий по-настоящему желать!.. Вот вы, Реджан, съели у меня последний кусок сыра. Если я спрошу вас: "Можете вы вернуть мне мой сыр?", вы скажете: "Нет, Вальмоск, это невозможно. Я тоже нищий!" А ведь это неправда! Вы можете мне вернуть не только этот жалкий кусок сыра, - вы можете мне вернуть все мои богатства! Вы можете осчастливить всех, кого любите, и наказать всех, кого ненавидите! Для этого вам достаточно сказать одну только фразу: "Да, Вальмоск, мне это подходит!" Одну эту фразу. да... 
Оборвав свою странную речь, Вальмоск снова занялся коркой. Но в нем все заметнее росло беспокойство. Почмокав с минуту, он вдруг резким движением отшвырнул корку и поднялся: 
- Идемте, Реджан. Я покажу вам кое-какие чудеса. А потом мы с вами поговорим... 
С этими словами Вальмоск бесцеремонно пнул ногой свою великолепную собаку. Ронги поднялся, величественно прошел в угол и вытолкнул оттуда кота Флиппа. После этого старик открыл ту самую дверь, за которой Реджан подозревал новые мрачные коридоры и лестницы. Щелкнул выключатель, и проем двери озарился ярким, белым светом. Ронги и Флипп спокойно вошли в нее. Вальмоск торжественным жестом указал на дверь: 
- Заходите, Дориэль Реджан! Вас ждет необычайное! 
Реджан заглянул в дверь через плечо старика. То, что он увидел, глубоко его поразило. 
5 
Там оказался просторный зал, залитый дневным светом десятка неоновых ламп. В строгом порядке в нем были размещены шкафы, полные приборов, сверкающих стеклом и никелем, столы с мраморными досками, большие сложные аппараты под колпаками и без них. Все предметы поражали невероятной чистотой. Реджан терялся в догадках: "Что это? Лаборатория? Мастерская? Химический цех?" Однако от вопросов он пока воздержался. 
Вальмоск пропустил вперед Реджана и плотно закрыл дверь. Потерев руки, он с довольным видом осмотрел залу и сказал: 
- Начнем с Ронги! 
Взяв собаку за шиворот, он молча повернул ее мордой к одному из аппаратов, напоминавшему своей конструкцией гильотину. Это был стол с железной стоячей рамой. Внизу рамы зияло круглое отверстие, вверху сверкал устрашающих размеров стальной нож с остро отточенным лезвием. 
Собака спокойно прыгнула на мраморную доску стола и просунула голову в круглое отверстие. Сердце Реджана невольно застучало быстрее, ладони вспотели. Вальмоск спокойно нажал рычаг. Тяжелый нож молнией скользнул вниз и обрушился лезвием на шею собаки. Послышался тупой удар, Реджану показалось, что голова собаки отделилась от туловища. Но это был обман зрения - ожидаемое он воспринял как действительное. На самом деле собака даже не дрогнула, так как нож не причинил ей никакого вреда. Старик рванул рычаг, нож снова поднялся и снова рухнул вниз, но опять безрезультатно.