Через шестнадцать лет

Алан поцеловал Трэллу, легко касаясь ее полураскрытых губ.
— Алан.
Голос был чуть хрипловатым от сна, но в ее движениях, в том, как она потянулась вдоль его тела и прижалась к нему, чувствовалась дремлющая страсть.
— Возможно, ты уже носишь моего ребенка, — сказал Алан, глядя на нее затуманенным взором.
Трэлла замерла, ощутив его ладонь на своем животе. Она уловила что-то особенное в интонации, с которой он произнес эти слова.
— Я всегда хотела ребенка.
— Моего? — В вопросе прозвучала настоятельная надежда, которую девушка не могла проигнорировать.
— Больше, чем что-либо еще в своей жизни, — прошептала она и положила свою ладонь поверх его руки, покоящейся на животе.
— Трэй! — Он почти выдохнул ее имя у самых губ, которые собирался поцеловать, вложив в этот поцелуй не только страсть, но что-то еще, гораздо большее, что лежало в глубине его души. А ей, как ей выразить свою любовь, о которой не осмеливалась говорить вслух?
Алан вдруг увидел слезы в глазах Трэллы. Она заморгала ресницами, пытаясь справиться с непрошеной влагой.
— Я хочу тебя, — в его голосе слышались мольба и требование, — а ты?
— Да…
Трэлла почувствовала, как твердая мужская плоть прижалась к ее бедру, заставив кровь бурлить от нахлынувшей страсти.
В прикосновениях Алана ощущалась такая непреодолимая потребность, которой не было прежде. Она спешила навстречу его желанию, торопя и его совершить сладостный ритуал любви.
Алан и сам уже не мог ждать и, приподнявшись над Трэллой, раздвинул коленями ее ноги. У нее перехватило дыхание, когда он вошел в нее и на мгновение замер, будто не веря счастью.
— Пожалуйста, Алан. — В ее словах звучала просьба, ногти, впившиеся ему в бедра, требовали от него решительных движений. Губы любовника растянулись в чисто мужской улыбке, когда он, откликнувшись на ее нетерпение, стал окунаться в пылающие глубины.
Удовлетворение было слишком коротким. Алану хотелось большего. С Трэллой ему всегда не хватало большего. Это был уже голод души. Голод, который он мог удовлетворить — хотя и временно — только при ее ответной реакции.
Девушка снова недовольно хмыкнула, когда Алан, как бы дразня, покинул ее. Ногти ее пальцев еще глубже вонзились в его бедра, и девушка приподнялась, пытаясь заставить любовника заполнить образовавшуюся пустоту. Он помедлил еще мгновение, доведя страсть Трэллы до предела и… повторил все сначала.
О Боже, если Алан не остановится, она взорвется, разлетевшись на тысячи осколков. Только девушка успела подумать, что больше ни минуты не вынесет этой сладостной пытки, как мужчина достиг, очевидно, своих собственных пределов. Из груди исторгнулся крик, Трэллу охватила эротическая дрожь, пронизывающая все тело.
Он замер на мгновение.
— Тебе больно?
— Нет. Не останавливайся. Пожалуйста, Алан. Ну же!
Любовник делал все, чтобы юная женщина до конца прошла божественный путь блаженства. Судорожно вдохнув, она начала медленный, восхитительный спуск с высот, на которые вознес ее Алан. Трэлла испытала такое сильное ощущение, что и вправду подумала, что ее сердце сейчас остановится. Из груди Алана вырвался глухой стон, когда он уступил захлестнувшему его желанию, и сразу почувствовал, как сократилась все еще пылающая женская плоть, принявшая в себя его семя.
Вот оно, священное мгновение, когда они зачали ребенка, пронзила мужчину мысль.
Подняв голову, Алан посмотрел на девушку и накрыл ладонью ее живот. А та положила свою маленькую руку поверх его большой, и они оставались в таком положении в течение нескольких минут, думая о чуде, которое только что сотворили.
Трэлла заснула мгновенно, как ребенок. Огромная усталость навалилась и на Алана. Он успел только подумать об умиротворенном состоянии, в котором находится сейчас, и тут же уснул. Такого глубокого, целительного сна у него не было уже давно.
А вокруг хижины шелестел теплый, весенний ветер, растапливая последние клочки снега в низинах…
  
9
 
Наступило чистое ясное утро. Алан стоял в дверях хижины, наблюдая за капелью, падающей с низкого карниза. У него было ощущение, что сон еще не до конца покинул его.
 
То, что он якобы ощутил момент зачатия, конечно, абсурд. Еще более нелепым был его экзальтированный восторг по этому поводу. Только полный кретин может желать ребенка при данных обстоятельствах. То, что они сознательно рисковали, остается на его совести.
Глядя на солнце, сверкающее на остатках уходящего снега, Алан снова перечислил все причины, по которым беременность может обернуться полной катастрофой. Решив жить только настоящим, они совсем не думали о будущем — их будущем. Он не знал, что думает девушка об их дальнейших отношениях. Черт! Он сам не знал, чего он хочет.
Впрочем, не совсем так. Ясно одно — он не желает расстаться с Трэллой. Любопытно, как сложатся их отношения за пределами этого искусственного мирка, который им создала снежная метель. Трэлла разбудила в нем чувства, на которые он считал себя неспособным. В них-то и следует разобраться.
— Снег тает, — произнес девичий голос у него за спиной.
— Мда. — Алан еще с минуту смотрел на солнце, прежде чем повернуться к девушке. — Теперь мы можем уехать отсюда в любое время.
Она кивнула, кусая нижнюю губу.
— Я знаю. У нас осталось мало продуктов.
— Рано или поздно Сол выяснит, что тебя нет там, где ты должна находиться, и начнет переворачивать вверх дном всю страну.
— Я знаю, — вздохнула беглянка и подняла на Алана грустные глаза. — Я понимаю, что мы не можем оставаться здесь вечно.
— Мы можем отправиться завтра, — неуверенно произнес он.
— Хорошо. — Глаза девушки блестели от близких слез.
Алан чувствовал, что ему надо как-то аргументировать свое решение.
— Я и так пробыл здесь дольше, чем намеревался. Да и ты, думаю, не собиралась задерживаться.
— Конечно, — согласилась девушка, оглядев обнажившуюся землю вокруг хижины. — Если бы не метель, я бы уже давно была дома.
Если бы не метель, мы бы не стали любовниками.
Эта мысль сидела в голове у каждого из них. Алану бы, возможно, стоило огорчаться по поводу снежного бурана, который так решительно изменил его жизнь. Но расстраивало совсем другое — пришел конец их волшебной жизни в хижине.
Может, он действительно сходит с ума, подумал Алан, положив девушке ладонь на затылок и притянув ее к себе для поцелуя. Безумие это или нет, но через минуту он стал уже думать о том, что весь мир может катиться ко всем чертям…
И все-таки получилось так, что последнее слово было не за ними.
Спустя час тихий покой горного леса нарушил рокот двигателя. Стоя в дверях хижины, Алан смотрел, как вездеход въехал на площадку перед домом. Заглушенный мотор перестал шуметь. Наступившая вдруг тишина показалась оглушительной. Алан сошел с крыльца. Водитель открыл дверцу и спрыгнул на землю. Затем он снял защитные очки, закрывавшие более половины лица.
— Привет, Сэм, — произнес Алан, протягивая руку для приветствия. Сэм Блейк работал у Сола уже около двух лет. Алан хорошо знал его, но этот парень всегда держался особняком, что не так-то просто, живя под одной крышей с полудюжиной ковбоев.
— Привет. — Сэм сдернул перчатку и пожал ему руку. — Сол послал меня сюда, надеясь, что ты еще не покинул хижину.
— Какие-то проблемы?
Прежде чем ответить, Сэм бросил в сторону хижины взгляд, в котором мелькнуло едва уловимое удивление. Алан обернулся. К ним торопливо приближалась Трэлла.
— Сэм! Что-то случилось дома? — Девушка слышала, как водитель вездехода сказал, что его послал сюда Сол.
— Мисс Кэтэр. — Он вежливо наклонил голову. — На ранчо все в порядке.
— Ой, слава Богу. — Напряженные складки на ее лице тут же разгладились, и она обхватила пальцами руку Алана выше локтя. Сэм и глазом не повел, став неожиданно свидетелем подобной вольности. — Брат что, разыскивает меня?
— Я об этом ничего не знаю, — ответил тот. — Мне нужен Алан.