Клан зверя (СИ)

— Хватит! — оборвала его Мэг. — Не лезь в мою душу, слышишь, не лезь! — закричала она и кинулась к выходу.
— С этого дня, по распоряжению князя, ты вольна свободно ходить по Фархаду! — выкрикнул он ей вдогонку.
Мэг брела в дурном настроении по узким переулкам крепости и по ошибке свернула не в ту подворотню. А через время она окончательно заблудилась, блуждая по тёмным закоулкам. Где-то горели факелы, освещая пятачки возле строений, где-то нет, вея на неё ночным мраком, вгоняя её в отчаянье. Редко мелькавшие в полумраке лугару не обращали на неё никакого внимания, а со временем она и вовсе перестала встречать прохожих. И вот когда она, уже совсем потеряв надежду сегодня найти верную дорогу, постоянно натыкаясь на тупики, на неё неожиданно из темноты вынырнул отряд стражников.
— Вы не могли бы мне помочь найти дорогу? Пожалуйста… — нерешительно проговорила Мэг.
Воины замешкались, переглянувшись, окинув её своими суровыми взглядами. Только один из них поклонившись ей, произнес:
— Я бился с бешеной стаей Арея и вернулся живым. Тогда ты помогла нам, и я помогу тебе. Иди за мной, я проведу тебя к башне! — И Мэг засеменила рядом с ним, еле успевая за его широким шагом.
С тех пор, как ей принесли её новое, сшитое по фигуре платье, Мэг больше не сидела, запершись в своей коморке. Вот уже целых три дня она не спеша, бродила по Фархаду, изучала и запоминала каждую его улочку, переулки, сходившиеся к главной площади, все закоулки, ведущие к четырем башням, замку князя и казармам воинов. Мэг пытливо пыталась понять этот народ, наблюдая за их поведением, прислушиваясь к их случайным разговорам. С одной стороны они были людьми, … вернее казались ими. Потому что стоило им только разгневаться и отвернуться от людской сути, как зверь тут же показывал свои клыки, сверкая волчьими глазами. Глаза лугару за всем следили своей душой оборотня. Мэг случайно стала свидетелем такой сцены, когда двое лугару поспорили из-за испорченной пищи, и вмиг звериный инстинкт подавил человеческие качества. Они рычали друг на друга, с трудом выговаривая слова, щелкая клыками и сверкая не добрым взглядом, распустив для устрашения свои когти. И хотя Мэг видела и другие сцены, довольно милые: играющих детей, мать, отчитывающая своё чадо за баловство, мирно беседующих воинов, зажимающуюся парочку в подворотне, всё-таки она сделала вывод, что этот народ двуликий Янус. Глядя на тебя, он несет человеческое начало, но стоит тебе лишь оглянуться, как ты заметишь блеснувший в глазах волчий огонёк и в улыбке — оскал зверя. С другой стороны — они приняли её в свой хищный мир, кто-то приручал её, кого-то приручала она. Здесь можно было найти верную дружбу, мудрый совет, даже нежность, а так же лютых врагов, зло и предательство — всё то, что встречалось и в её мире. Поэтому Мэг стала теплить надежду, что она сможет прижиться здесь, раз уж судьба не оставила ей другого выбора.
Вот и в это утро, Мэг вышла с рассветом и уже полдня слонялась под крепостными стенами, от скуки более детально изучая постройки. Она повернула за угол и, наконец, увидела Джара, которого безуспешно высматривала вот уже несколько дней. Он, хмуро выслушав приказ распорядителя, недовольно осматривал гору бочек, громоздившихся возле колодца. Дождавшись, пока Джар остался один, Мэг тихонько подкралась к нему сзади, и, зачерпнув из деревянного ведра горсть воды, хлюпнула ему в спину. Воин разгневано обернулся, но, наткнувшись на Мэг, тут же сменил ярость на усмешку.
— У тебя было такое выражение лица, будто ты вот-вот закипишь. Я и решила тебя немного остудить. Здравствуй, Джар! — улыбнулась она.
— И ты здравствуй, Мэг! Не думай, что я не слышал, как ты крадешься ко мне, к лугару невозможно подкрасться незамеченным, особенно чужой женщине! — мягко блеснул он песочными глазами. — Улыбка делает тебя светлей, она лучше, чем солёные капли из глаз, но … обычная вода, не повредит твоей молочной коже! — И с этими словами, он бросился к стоявшему у его ног ведру и, зачерпнув пригоршню, плеснул её в Мэг. Она завизжала и отскочила в сторону. Тут же ответив ему тем же.
 
— Какая милая сцена, — процедил сквозь зубы Ральф, наблюдавший в окно, как Мэг и Джар бегали вокруг колодца, обливая друг друга водой, хохоча, отряхивая мокрые волосы. Глаза князя сузились в две тонкие злые щели, из груди стало вырываться шипение, а пальцы звонко клацали кончиками когтей по рукоятке меча.
— Это всего лишь детские шалости, — равнодушно протянул стоявший рядом чародей.
— Но они не дети, Магнус! Мне она так никогда не улыбалась! — и Ральф бросил злой ревнивый взгляд в окно, на беззаботно смеющуюся девушку в голубом платье, так плотно стягивающем её стан, развиваясь к низу широкой юбкой, уже порядочно промокшей.
Князь с шумом толкнул дверь и вышел во двор, неожиданно прервав веселье.
— Мой князь! — Увидев его, Джар стремительно опустился в почтении на одно колено, смиренно опустив голову.
— Отправляйся в казарму! Ты будешь наказан за нарушение дисциплины, твоё сегодняшнее разнузданное поведение недопустимо для воина князя! — холодно произнес Ральф, смерив Джара раздраженным взглядом. — Ты тоже свободен, Магнус! Оставь нас одних!
Ральф молча изучал её пристальным и осуждающим взглядом, своих ясных зелёных глаз. Мэг не отрываясь, смотрела на него удивленными широко распахнутыми глазами, в которых разливалась лучистая теплота, так теребившая душу Ральфа. С её мокрых светлых волос каплями стекала вода, падая на плечи и стекая в декольте. Мэг не выдержала этого колючего взгляда и опустила длинные ресницы, наклонив голову на бок.
— Рада, что ты поправился, Ральф, — взволновано произнесла она.
— Вижу, что ты уже совсем освоилась в Фархаде, — колко отрезал он. — Любишь водные процедуры? И игры? Со мной ты тоже поиграешь? В прошлый раз мы, кажется, на этом закончили. Что ж, я не прочь повеселиться, маленький филин!
— А мне кажется, что великий князь, за столько дней всё-таки не выспался. Или наоборот слишком выздоровел, раз рассыпает ярость на все стороны. Чем я провинилась перед тобой? — тихо проговорила Мэг, ища ответ в этих холодных глазах. — За что накажут бедного Джара?
— Кого-кого? Ты даёшь имена моим воинам? Смешно! И дерзко! Воины и душей и телом принадлежат своему князю, это их место в клане, это их судьба, они моя собственность. — Ральф подошел поближе и демонстративно убрал с её лица свисавшую прядь мокрых волос. — Как и ты, Мэг. Пока ты выполняешь наш договор — ты моя собственность! Или ты думала иначе? Не нужно забывать своё место.
Мэг поджала дрожащие от обиды губы и отвернулась, её грудь тяжело вздымалась под мокрым платьем, и нахлынувшее возмущение перекрыло слабую радость от встречи с Ральфом.
— Что ты нашла в этом воине? — издевательски продолжил князь, — А, я знаю! Тебя неудержимо тянет к частичке стаи Аттила, к этому жалкому хромому лугару, к этому слабому ничтожному созданию, которого ты так неожиданно покинула! Какая несправедливость, а ведь ты могла его пожалеть или он тебя, что-то я запутался!
— Не смей унижать моего друга, слышишь! — яростно проговорила Мэг, сжимая кулаки. — Он достоин не жалости, а уважения! И если кто из вас двоих велик, так это он! Для меня он навсегда останется самым лучшим из лугару! — выкрикнула она в посеревшее лицо Ральфа.
Черная ярость, злоба, ревность и отчаянье, заполнили душу князя и он, разом пожираемый этими чувствами не смог сдержать свой гнев — наотмашь ударил Мэг по лицу:
— Не сметь сравнивать меня с этим покалеченным щенком! — прохрипел он.
 
Мэг вскрикнула и, не удержавшись на ногах, упала на землю, прямо к его ногам. Она подняла на Ральфа глаза полные боли и слёз и прошептала:
— Ты прав, я уже начинаю жалеть, о том, что вытащила тебя из реки.
Но Ральф не желал прислушиваться к шевельнувшемся внутри раскаянию! Новая волна злости заставила его грубо схватить Мэг за локоть и поставить её на ноги:
— Мне жаль, но ты упустила свой шанс! А теперь топай за мной, мой день только начался, продолжим веселиться! — злорадно оскалился он.