Белая роза

— Этот молодой человек не способен передвигаться верхом, — продолжила дама. — В седле вы его живым не довезете.
— Если он умрет в пути, то нам останется только похоронить нашу хозяйку, — воскликнул Зэбе. При этом он так отчаянно жестикулировал, что на глазах из обычного урода превратился в еще более омерзительное существо.
— Она что, так сильно любит своего сына?
— О, мадам! Она живет лишь надеждой, что сможет когда-нибудь обнять его.
— Ну что ж, — проговорила благородная дама. — Никак нельзя, чтобы я бросила в несчастье семью Уорбека, моего приятеля, который при жизни оказал много ценных услуг и мне, и моим близким. Зря говорят, что знатные люди забывчивы… не так ли, капитан? Пусть со всеми предосторожностями поднимут этого молодого человека и отнесут в мою карету… В ней он спокойно проведет ночь и легче перенесет дорогу.
— Но, моя госпожа, — пробормотал ошеломленный Зэбе, — ведь мы направляемся к госпоже Уорбек…
— Отлично, сударь, и я направляюсь туда же.
— Но ведь мы его сопровождаем, благородная дама.
— Вот и сопровождайте… Только теперь вместо лошади, вы будете сопровождать карету, а мы будем сопровождать вас.
Зэбе посмотрел на Жана. Жан поклонился в пояс. Зэбе поклонился до земли.
"Все не так плохо, — подумал Зэбе. — Ведь я везу большие ценности. А этот пройдоха Жан мог их у меня украсть в дороге, вон какой он сильный!"
После того как он закончил свой внутренний монолог, двое слуг знатной дамы в соответствии с ее распоряжением перенесли молодого Уорбека в карету, а остальным ее слугам еще раньше было велено искать дорогу, чтобы обойти препятствие. Слуги срубили дюжину деревьев и через час явились и доложили, что проход для лошадей вскоре будет готов. Был слышен стук топоров и треск падающих лиственниц.
— Скоро путь будет расчищен, — обратилась дама к торговцу шерстью. — Вы все тоже можете им воспользоваться.
— Кто такая эта женщина, что прокладывает дороги в альпийских скалах? — спросил Томас Брук у одного из вооруженных людей.
— Это ее светлость вдовствующая герцогиня Бургундская, — ответил закованный в латы всадник.
— Вдова Карла Смелого! — воскликнул торговец, и эта новость вскоре разнеслась по всему каравану.
Но швейцарцы лишь пожали плечами.
— Похоже, — сказал один из них по-немецки, — этот род существует лишь для того, чтобы переворачивать весь мир вверх дном. Покойный герцог Карл вытрясал душу из людей, а герцогиня взялась за горы.
— Тише вы! — прошептал Томас Брук. — Счастье, что вы говорите по-немецки.
— Каждый швейцарец волен говорить все, что он хочет, — заявил другой житель Берна. — Это право говорить свободно мы приобрели в Грансоне, в Муртене, в Нанси и заплатили за него звонкой монетой. Если не верите, так спросите у герцогини.
И сыны Гельвеции расхохотались от всей души.
Внезапно герцогиня с большим достоинством повернулась в их сторону и по-немецки сказала:
— Одно только вы не приобрели — это право оскорблять женщину, которая готова оказать вам услугу. Очень уж вы заносчивы, господа бернские буржуа. Это не вы победили герцога, моего дорогого супруга. Его поразил гнев Божий. Если вы не боитесь гнева Господня, то бойтесь моего гнева. Не ровен час, я решу вас повесить.
— Что касается вас, сэр торговец, — продолжила герцогиня, поворотившись к оторопевшему Бруку, — то послушайтесь моего совета, держитесь подальше от таких попутчиков. Они презирают Бургундию, ну а вы очерняете Йорков. Вы встали на опасный путь, и если будете следовать ему, то для вас это плохо кончится.
Брук был не из тех, кому надо повторять дважды. Он мгновенно отскочил подальше от швейцарцев и этим даже вызвал улыбку у герцогини, которая все это время сохраняла крайнюю серьезность, граничащую с меланхоличностью.
Что касается швейцарцев, то на них вдруг напала дрожь, и они, застыв на месте, мяли в руках свои береты, явно не желая принимать мученическую смерть во имя патриотических чувств.
Нельзя с уверенностью утверждать, но, возможно, демонстрация бургундских аркебуз и пик явилась своеобразным и красноречивым реваншем за бургундские кости, оставленные на швейцарских полях сражений.
 
Вскоре эскорт герцогини, увеличившийся за счет покорных участников каравана, двинулся в путь по новой дороге, а луна, поднявшаяся из-за зубчатых скал, освещала тропу, вьющуюся меж гранитных откосов.
III
Маргарита Йоркская, вдовствующая герцогиня Бургундская, приходилась сестрой Эдуарду IV, отцу несчастных убитых детей, сестрой Ричарду Йоркскому, герцогу Глостеру, их убийце, и сестрой герцогу Кларенсу, убитому своими братьями. Ее выдали замуж за бургундского герцога Карла Смелого, одного из самых могущественных вельмож своего времени, и в результате из лона семьи, погрязшей в насильственных преступлениях, несчастная Маргарита попала ко двору, для которого кровопролитие и война были делом обычным. Она была воспитана в ненависти ко всему французскому, и это чувство всегда руководило ею во время военных советов, созываемых ее мужем. Карл Смелый и сам был непримиримым врагом короля Франции и, возможно, победил бы его, не будь Людовик XI столь хитроумным политиком и не обладай он талантом избегать войны с таким грозным соперником, своевременно подставляя под удары герцога других опасных врагов.
При жизни Карла Смелого и даже после его смерти Маргарита, сестра короля (Эдуард IV еще правил в те годы), считалась в Европе одной из самых влиятельных вельможных дам королевских кровей. Ее вынудили уступить Марии Бургундской, дочери Карла, владения покойного герцога в Бургундии, но она сохранила за собой прекрасные владения во Фландрии, доставшиеся ей по наследству от мужа. Она также сохранила титул принцессы и пользовалась поддержкой своей семьи в Англии. Когда Эдуард IV умер, королем стал Эдуард V, его сын. В результате Маргарита стала теткой правящего короля. От этого ее влияние только возросло. Правда, в результате вероломного покушения Ричарда на своих племянников Эдуард V потерял и корону, и саму жизнь. Но на троне оказался Ричард III. Он, конечно, был настоящим чудовищем, но, тем не менее, оставался братом Маргариты. И он реально правил в Англии, поэтому траур в семье Йорков нисколько не уменьшил могущества герцогини Бургундской. Йорки и Белая роза по-прежнему сияли на английском троне.
Но внезапно на политической сцене появилось новое действующее лицо. Объявленный вне закона граф Ричмонд высадился со своей армией на английской территории и начал военные действия, стремясь лишить Ричарда III его трона. В результате тиран сгинул в долине Босворта. Ричмонд был коронован и занял трон под именем Генриха VII. И вот теперь Йорки низвергнуты, и королевская власть в Англии перешла к Ланкастерам. От прошлого у Маргариты остались лишь одни воспоминания. Спрашивается, к чему были все эти убийства, насильственный захват власти, всякого рода зверства, позволившие Йоркам вознестись столь высоко? Выходит, Ричард III ради своего единоличного правления собственной рукой оборвал на Белой розе все лепестки. И на английском пенни теперь гордо красуется Красная роза Ланкастеров.
Теперь, после всех свалившихся несчастий, Маргарита вынуждена признать, что от ее прошлой жизни остались одни руины. Людовик XI благодаря своему терпению в итоге забрал Бургундию у внука Карла Смелого. Нынешний король Франции, Карл VIII, и знать не знает, что когда-то существовала самостоятельная Бургундия. В Англии Генрих VII только тем и занят, что копит золото, которое он боготворит. Он правит, не ведая забот, ведь его враги, Йорки, сгинули безвозвратно. И только последний отпрыск некогда блестящего рода незаметно прозябает в сумраке Лондонского Тауэра. Это один из сыновей Кларенса, который принадлежит к роду Уорвиков. Народ любит его, но никто не верит, что он еще жив.
Кроме того, имеется еще дочь Эдуарда IV. Но этот ловкач, Генрих VII, женился на ней, и Елизавета Йоркская стала королевой Англии. Народ с восторгом приветствовал союз двух роз в надежде, что после долгой и кровопролитной гражданской войны, наконец, воцарятся мир и согласие.