Четыре любовницы и ни одного классического СЛР (СИ)

10. Вам начинают звонить/писать с незнакомых номеров, предлагая встретиться для серьёзного разговора или сообщая провокационные подробности.
— Ну, да. Действительно, как догадаться, что муж изменяет, если появляется девица, сообщающая, что у них роман? «Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу…»
Ликка посмотрела на все крестики, поставленные возле каждого пункта и поняла. Вариантов нет. Измена однозначно. Если не включать мозги. Решив дочитать до конца, она продолжила.
Статью подготовил Главный психолог Тараканов… Дальше Ликка уже не смогла дочитать, ибо зашлась в приступе безудержного смеха. Ни какие инициалы у человека, ни, где он работает, она уже не смогла разобрать сквозь выступившие от смеха слёзы.
* * *
Щёлкнул электрический чайник, намекнув, что вода в нём закипела. Ликка достала заранее выбранный пакетик с развесным чаем и принялась колдовать над стеклянным заварником.
В телефоне проблеяла овца. От неожиданности Ликка чуть не просыпала заварку. Эта мелодия стояла на мессенджере, которым мало кто из знакомых пользовался. Только редкие клиенты, и то из числа проживавших зарубежом. Ликка работала переводчиком с финского и английского языков, и друзья иногда подкидывали ей частные заказы или рекомендовали её «своим». Поставив таймер, чтобы не передержать заваривающийся чай, она взяла телефон в руки.
'Я — та, с кем твой муж задерживается каждый раз после съёмок. Догадываешься, о чём
я?'
— Ни здрассьте, ни представиться… Вот оно, современное воспитание. — Ликка вздохнула.
За все тринадцать лет брака ей приходилось периодически иметь дело с поклонницами мужа. На ироничного и харизматичного Андрея частенько «западали» женщины. Особо дотошные узнавали о существовании Ликки, хотя он никогда ни от кого не скрывал, что женат. Самые упёртые умудрялись раздобыть её номер.
— Как говорится: никогда такого не было и вот опять… — Ликка покрутила в руках телефон, раздумывая, как поступить. Самым простым решением было бы кинуть абонента в чёрный список и забыть, как об очередном недоразумении. Но что-то её остановило.
«Вы, наверное, костюмер или уборщица.»
Снова проблеяла овца
.
«У тебя настолько мозги заплыли жиром, что не можешь сложить два и два, тупица уродливая?»
Обычно тихая и спокойная Ликка разозлилась. Шпилька по поводу её веса от незнакомки сильно задела.
Она уже хотела заблокировать хамку, как пришло сообщение от мужа:
«Ли, я немного задержусь. Не планируй ничего на вечер. Есть серьёзный разговор.»
Нехорошее предчувствие заворочалось в душе Ликки. Она выключила пикающий таймер и налила в кружку чай.
Снова проблеяла овца.Ликка посмотрела на экран.
«Чего молчишь? Андрею нужна правильная жена, а не вот это подобие шара!"»
Правильная жена… Правильная…
* * *
Ликку словно током ударило. Сразу вспомнилось, как свекровь изначально была категорически против их отношений, как она кричала и угрожала ей, чтобы не вздумала выходить замуж за «её милого, но запутавшегося мальчика»… Рита Яковлевна презрительно называла Ликку «белоглазой чухонкой» и обещала устроить форменный террор, если брак состоится. Борис Михайлович, отец Андрея не был против Ликки, но и не одобрял решение сына. Просто самоустранился от всех выяснений отношений, которые раз за разом устраивала его жена. Тогда Андрею удалось поставить не в меру разошедшуюся мать на место, разъяснив, что только ему выбирать кого любить, на ком жениться и с кем вместе он будет детей рожать. Утешало их обоих лишь то, что вскоре они должны были переехать в новую квартиру. Но время шло, к сожалению, сдача дома задерживалась, а квартиру Ликки продали, чтобы вложить вырученные деньги вместе с накоплениями Андрея в их общее жильё.
Апофеозом совместной жизни со свёкрами стали смотрины. Да-да, смотрины, устраиваемые почти ежедневно неугомонной Ритой Яковлевной под видом чаепития с подругами, которым по совершенно случайному стечению обстоятельств было от двадцати до двадцати пяти лет. Даже несмотря на то, что Ликка была уже беременна. Съехать от свёкров удалось лишь тогда. когда до родов осталась всего пара месяцев. А всё почему? Потому что «правильному мальчику по фамилии Гринберг нужна правильная жена». Ликка, не желая расстраивать мужа и ссорить его с родителями, молчала. Когда Андрей обо всём узнал, долго корил себя, что не догадался снять жильё до передачи ключей от новой квартиры. Возможно и не случилось бы потом всех этих проблем со здоровьем жены.
 
Даже рождение внучки не смягчило его мать. А узнав о болезни невестки она тут же предложила использовать все свои связи, чтобы «по-быстрому исправить ошибку молодости единственного сына», расторгнув его брак, а заодно и признать бывшую невестку недееспособной. На тот случай, если Ликка всё-таки оклемается и снова решит испортить жизнь Гринбергам. В тот день Андрей в последний раз видел своих родителей и разговаривал с ними. Через общих знакомых Рита Яковлевна и Борис Михайлович потом несколько раз передавали предложения о помощи, но Ликка с мужем их проигнорировали. Нервы дороже. Да, было нелегко, но они всё преодолели.
Загорелся экран телефона, оповещая, что пришло новое сообщение. Похоже, что Ликка случайно поставила беззвучный режим. Дрожащими руками она разблокировала экран.
«Сколько можно молчать? Неужели настолько долго доходит? Или думаешь, что Андрей тебя любит? Все эти годы он живёт с тобой лишь из жалости. Посмотри на себя, ты же без него никто! Ты даже не можешь родить ему наследника, а ведь любой мужчина мечтает о сыне!»
Ликка выронила телефон.Это был удар под дых. Ещё до свадьбы они с Андреем мечтали о большой семье, хотели родить минимум троих детишек. Но жизнь внесла свои коррективы. Да, болезнь отступила, но врачи настоятельно рекомендовали остановиться на одном ребёнке, опасаясь, что новая беременность может спровоцировать рецидив. По щекам Ликки потекли слёзы.
Из молчаливой истерики её вывел звонок в дверь. На пороге стоял курьер с какой-то коробкой.
— МиеликкиХя…ме…мя…нен… Хямяля…
Ликка привыкла, что её фамилию с первого раза мало кто мог прочесть правильно, и молча достала из висящего в прихожей рюкзачка свой паспорт.
— Извините. Распишитесь вот тут… — стушевался курьер, протягивая ведомость.
Ликка поставила подпись и забрала посылку. Закрыв за курьером дверь, она прошла на кухню. Вскрыв коробку, Ликка достала содержимое, оказавшееся весьма фривольным комплектом нижнего белья размера «S». На пол спланировал выпавший конвертик. Ликка подняла его и достала записку, напечатанную на компьютере:
«Именно такое бельё снимает с меня Андрей, когда задерживается после очередной вечерней съёмки».
Завибрировал лежащий на полу телефон.Ликка подняла мобильник.
«Надеюсь, ты всё поняла и сделаешь правильные выводы.»
* * *
Ликка сняла очки и закрыла лицо ладонями. «Любовница» сумела ударить по самым больным точкам, в очередной раз напомнить о комплексах.
Что делать? Позвонить Андрею? Бесполезно. На время съёмок он всегда активирует беззвучный режим или совсем отключает телефон, чтобы не отвлекаться от работы. И что за серьёзный разговор предстоит вечером? А если всё это правда и Андрей выбрал другую женщину?
Ликка очень сильно любила мужа и не представляла своей жизни без него. За годы, проведённые вместе, она буквально вросла в него душой. А может всё это время она просто носила розовые очки и не хотела замечать его интрижек? Ведь были же у него и раньше поклонницы. Просто ни одна до сегодняшнего дня не вела себя так вызывающе и по-хамски, вот Ликка и не обращала внимания.
Её взгляд задержался на их совместной фотографии. Она очень не любила фотографироваться, считая себя не фотогеничной. Да, она была женой фотографа, которая избегает камеры. За десять лет она так и не смогла смириться со своей внешностью. Как же она ненавидела своё оплывшее лицо с огромными щеками, из-за которых глаза касались поросячьими… Эти горы жира на спине, животе, руках и ногах… Этот ненавистный целлюлит, не позволявший ей даже посещать бассейн, потому что раздеться и выйти в купальнике «на люди» было для неё невыносимо из-за насмешек. Насмешки… Сколько она выслушала за эти годы шуточек о том, что надо рот на замок закрывать и сказать плюшкам «нет»! Не счесть. И бесполезно объяснять, что не в этом дело. И что мучное ест крайне редко.